Юрий Леляков - Точка в памяти миров [СИ]

…А назавтра после ночного похода на завод — дома у всех обыск; их везли куда-то; потом они узнавали: облава — на всех подростков по городу, включая приезжих, кто был с семьями на каникулах! И кто-то (уже открыто побывавший в школе, ему скрываться незачем) объявил: школы всей страны переведены на военное положение, сам — назначен «командиром» в своей группе, выходные дни и каникулы — отменяются, а за пропуск занятий и прочие «нарушения» — ответственность до расстрела! А приезжих — срочно высылают «по этапу», без семей…

Нo потом — почему-то лишь трое решали добраться в угнанном автомобиле до Арахаге, чтобы перейти границу Чхаино-Тмефанхии… И далее, на этом пути — труднообъяснимые подробности: путь в Арахаге — затем уже поездом; перестрелка с солдатами в вагоне; захват ещё одного автомобиля, угон его к аэропорту; а там — самолёта для пересечения границы; внезапное самоубийство обоих пилотов прямо над её линией; прыжок в реку с надувной лодкой… Такая выстраивалась цепь из отдельных образов… И — тупик! Что приносило с собой раскрытие тайны — понятно не было! Зато судьбы оставшихся по эту сторону — трагичны: после допросов в полиции — протезы глаз, ужасные шрамы, пожизненное поражение в правах целых семей… И кажется, лишь то, что трое остались за границей, недосягаемы для такого «правосудия» — не позволяло устроить дикий спектакль с отсечением ног…

…Потом ещё стало казаться: в записи, которую увидит Джантар — будет допрос уже двоих! Психиатра — и пациента! И — разговор об этой записи у него дома, где он с ужасом узнает о выселениях в горы целых народов; и главное: из такого народа… он сам! Хотя уже вовсе бред: подобного в истории не было! Но — будто пережито кем-то в его семье!..

…А у Лартаяу — сперва будто ничто, связанное с его происхождением, не влияло на ход событий…

…А у Донота — что за странная роль в некой молодёжной организации под присмотром взрослых: сбор… денежных взносов с учеников своей группы? С детей, у которых тогда не бывало никаких «своих» денег?.. Да ещё — некая «воспитательная миссия» (у него же, подростка) в среде «простых», завершавшаяся дракой, из-за чего пришлось бы заменить кость черепа протезом? (В ещё растущем организме, и протез — потом менять!) И сколько попыток проследить возможные корни события — а оно будто возникало ниоткуда… став наконец «просто» тем вторым случаем в подвале, хорошо хоть, без травмы! Но — не без загадок…

…Зато Итагаро — было от чего спасать в тех гарнизонах. (Но… нецензурная татуировка?)

…А у Минакри — откуда образ дальнего родственника, у которого пришлось бы жить: мужа сестры, что ли? (Когда и во второй семье отца — лишь младшие братья…)

…А у Ратоны, на той общей встрече — что за одежда с «модными» символами? Такую — не мог носить бы ни в какой ветви…

…А что за подробности — «вставали рядом» с Фиар! Страшный ожог той части тела — и чьё-то злобное удовлетворение: «пусть вовсе не будет детей, чем неизвестно от кого»! Веяло — совсем уж дикостью, безумием…

…A у Герма — убийство отца, свидетеля чьего-то преступления? Или: как сам Герм — был где-то заперт, но вырвался, вернулся домой, а его… чуть не убили? Хотя тогда уж — к кому «домой»? К какому-то отчиму?..

…Талир же — вовсе стал заметен в их кругу как-то позже… Но и тут — образы: скрывался в подвале какой-то библиотеки, и там — угроза со стороны взрослых нищих! И будто на фоне этого — строка полицейского донесения: «…Пользуясь видимой инвалидностью, может выдавать себя за взрослого бродягу…» ! Что мог придумать лишь кто-то, не знающий каймирскую культуру! Для кого «естественно» — бродяжничать и опускаться…

…И такие образы — накладываясь, только мешали! А узлы, ведущие к ним — не просматривались! Всё бралось — ниоткуда, без явных причин!..

Но ведь и каждое такое событие — якорь, закрепляющий данную ветвь судьбы! А убрать — остаётся просто дыра, пустота: непонятно с чем связанное чувство шока, потрясения, обиды! И память с дырами взамен стёртых неприятностей — не легче памяти, перегруженной ими! Особенно же опасно — тронуть события, когда мгновения решают всё: как та драка на набережной, прыжок на сцепку движущегося вагона, стрельба в аэропорту… А тут — боялись и коснуться «связанного с ногами»!..

Вот это ужас: бояться отвести такое — от детей, готовых рискнуть собой, не представляя, на что способны взрослые!..

…— Да там обычно и охраны никакой нет! — вспомнилось вдруг: из темноты захлёбывался кровью голос Итагаро. — Однажды даже проник сумасшедший, и спрашивал, где вход в рай… Мог ли я ожидать, что меня схватят? И что так обращаются даже с детьми…

— Но что с тобой сделали? Можешь встать и идти? Или нет? — спросила Фиар…

…— Я же объясняю!.. (Уже — разговор взрослых, в каком-то кабинете?) …Мы — гражданская полиция! А это — охрана военных заводов, отдельное ведомство! И если они не задерживали вашего сына, у них нет данных о нём — что можем знать мы?..

…— Вы хорошо понимаете, на что идёте? — уже в другой ветви спросила Фиар. — И что с вами будет? И даже — вместе с кем будете ждать… этого? Вы-то имитируете «нарушение порядка», а там…

— Такие же дети, — возразил Итагаро. — И тоже ни за что! И мне не впервые: однажды зашёл «не туда» на работе у родителей — так отвели в другую комнату, и… Хотя и права такого не имеют…

— А вообще в подпольных делах на всякое приходится идти, — добавил Лартаяу. — И я в этой семье уже прошёл через такое…

— Значит, решаетесь? — ещё спросила Фиар. — А мы будем ждать ответа тут, у компьютера? Или где?..

(А потом…)

…— Какой ужас… Несите сюда! Кладите, только осторожно… Хоть говорить можешь?

— Могу, — хрипло ответил Итагаро. — Но я не знал, что могут — так! Думал, 20 ударов — и всё…

— И только мне, — встревоженно добавил Лартаяу. — Его не тронут… Я всё взял на себя! Думал, отвлеку их, а он тем временем… А схватили почему-то его… Нет, с ними не так надо бороться…

(Или — всё же не они? Другие, похожие? Казалось, тут и кожа светлее… Но — целая группа похожих детей?..)

…— Так я и взял на себя, — сказал Лартаяу в каком-то коридоре. — Уже проходил через такое… А вам зачем? Пусть — одного меня…

— Но… сто ударов! — начал кто-то. — Как выдержишь?

— Так это же… не по одному месту! От пояса — и дальше вниз, по ногам, а потом ещё «по передней поверхности бёдер»! Так сказано в приговоре… Только вы меня потом понесёте? Идти не смогу…

— Всё! Кончайте! Осуждённому — раздеться и проследовать в зал суда для исполнения приговора! — отрывисто и нагло распорядился кто-то.

— И что, будем терпеть такое…

…— И как будет? Что решили?..

(Другая ветвь, тот же коридор.)

— Не поверите… Запретили носить обувь «до особого распоряжения»! Везде ходить — так! Даже не знаю: зачем, чтобы куда не мог зайти…