Юрий Леляков - Точка в памяти миров [СИ]

…А сквозь помехи — замелькало… очень знакомое! Будто — автор так и представлял дальнейшее!..

«Подполковник», встав, с угрозой заговорил что-то в ухо одному из «тех них» — но вдруг сам испугавшись, опрометью бросился в коридор, там началась стрельба; а солдат, оставленный сторожить «техи их» — вступил в некие переговоры с «теми ними»; и вот уже — кто-то звонил на проходную, чтобы выпустили без проблем…

(«Ну, точно! — прошептал Вин Барг. — Но там — двое! И похожи на нас — тех, виртуальных!»

«И как это возможно?»— вырвалось у Кламонтова…)

«…Ну, были националисты и предатели, но зачем же выселять…» (Будто «заклубились» ещё отдельные обрывки.) «…Он жизненную закалку прошёл, а вы его — тонкостями науки… А что у вас нет никакого права заявлять ни на кого, пока вы несовершеннолетний, вам разве не объяснили?… Так почему они выбрали для этих развлечений именно вашу квартиру — если вы такой уж рафинированный интеллигент, как вы говорите?… Это выделение себя из общества очень дурно пахнет… Думаете, если вам повезло в жизни, так уже над трудовым народом вознестись можно?… Родину трудовой демократии окружают враги — а дармоеды, не знавшие труда, хотят отсидеться за чужой спиной… Так, что же, и они — предатели, потому что больны?… А кто выиграл войну, пока интеллигенты тряслись за своё достоинство?… А он не идеализировал народ, он знал его сильные и слабые стороны — и сам крепостным крестьянином не был… У нас здесь нет номеров «люкс»… Вот что может дать скороспелый психиатр… Ну, так что — из-за этого требовать дополнительной жилплощади, а не дадут — так за границу рваться…»

(«Уже всё «земное»! — понял Вин Барг. — Даже слишком!..»)

…И снова, в нечётком изображении — тот первый, темнокожий мальчик, в какой-то комнате! А рядом — ещё двое, видны смутно. (Но — тот же цвет кожи, пропорции тела…)

…— Там больше ничего нет. И как я сразу не понял, что — подделка? Телефон-то не нашего производства! Я таких у нас нигде не видел…

— Так ты из-за телефона решил, что — не могло быть на самом деле?..

(И — шквал помех! На мгновение…

Похоже, в тексте — ужас, шок… толком и не описанный автором?

И лишь едва проступило:

«…Так ты… отправил письмо? Какое? Куда?…» )

…— Но… как ты мог? — «прозвучало поверх видения» уже отчётливо. — Зачем? Тем более, тут собственные мысли перемешаны с газетными… Не закреплять в законах обязанность детей помогать родителям, поставить это в зависимость от того, какими те были с ними… Психологический и генетический контроль за вступающими в брак… Но какое «отсутствие физической активности», откуда ты взял? Это тебя нам удалось освободить… а остальные… разве мало и в выходные дни работают? Всё что-то копают, подметают, носят какие-то ящики! А в газетах пишут о неприученности детей к труду. И — как они сами когда-то батрачили… Но за это хоть деньги получали… А вы? За такую же непосильную и вредную в этом возрасте работу?.. И так — тоже что было бы? Весь класс — в один цех, несмотря на то, кто к чему способен? Не допустят же ваши учителя — чтобы один не работая там, где работает другой… А деньги всё равно за это никому не достанутся. Пойдут на сооружение какого-то спортзала, который ты и не увидишь…

(«Но тут уж… совпадения?»— неуверенно предположил Вин Барг.

Хотя — о чём уже? Конкретных слов? Или — и тут «подставляла» своя память? Текст-то шёл отрывочно!

И… всюду ли — текст?)

«…тех, кто прошёл через угнетение… страшный остановившийся взгляд… судорожный, захлёбывавшийся вдох… никого не узнающие безумные лица… разрешают ли родственникам сопровождать психически больных… И хуже всего — то, что, очнувшись от этого кошмара… он по-прежнему увидел перед собой всё такой же строгий и спокойный взгляд…»

(Услышал такое, что показалось: те — сошли с ума?

Но — вернулось изображение: те же, в тех же позах!)

…— Что ты говоришь? Опомнись!!! Государство, строящее коммунизм, ты перепутала с этим… в погонах! Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Разве мы сейчас живём в резервации? Разве все права нам не вернули?..

…— А ведь ты всё это знал…

( «…вдруг понял, что она в эту минуту подумала то же, что и он о ней…» , — пояснил обрывок фразы.)

— …могут не знать этого, а нам всё тычут в глаза: нация бывших арестантов, восстание 479-го года… И разговоры в семье ты слышал с раннего детства. Все лагерные воспоминания — часть также и твоей памяти… (Кто-то) …«полузапретный» президент, о нём правду сказать нельзя — а… (кого?) …превозносят как великого вождя…

— …есть интересы бедных и интересы богатых. И ради этого — можно не считаться ни с людьми, ни с целыми народами…

— Но ведь — было восстание! Были националисты, которые цеплялись за своих богов, когда человечество после стольких веков угнетения вышло на прямой путь к свободе и справедливости! Ну, обидно вам, но вы же посмотрите… Да и ссылка эта давно признана ошибкой!

— Ошибкой… Десять суток в вагонах для скота с выгрузкой трупов на каждой станции… Храмовые архивы жгли на наших глазах, кто успел что-то выхватить из огня — расстрел… И разве знали мы — что через 89 лет снова получим городские квартиры? Мы же ехали в пожизненную ссылку! Два равнинных тропических народа должны были завершить свой путь мировой историей — в горах… Хорошо говорить об ошибке — когда не узнал на себе, что такое кислородное голодание, твёрдая вода, и разрешённые властями и охраной почти открытые рейды горских уголовников по нашей резервации… Ещё одна такая ошибка — и оба народа исчезнут… И восстания поднимали кто попало — включая те же горские племена — а выслали только нас… Наверно, причина в том, что у нас культура древнее… и нам было что возразить на земные догмы об исторической миссии наёмных работников, не имеющих ничего своего…

— А знаем ли хоть эти догмы? Книг самих земных идеологов на звездолёте не было — только учебники с цитатами, которые можно толковать как угодно… А у самого… Я никогда не встречала этих слов об исторической миссии! И там, где у… (кого ещё?) …речь идёт о богатых и бедных — он говорил об угнетённых и угнетателях! Чувствуешь разницу?..

(А вдруг — не просто фантастика? И столькое уже совпало!)

…— Ты лучше скажи, как было дело с восстанием!

— Не было так, как вам сейчас говорят: армия богатых и армия нищих. Двадцать армий… и все — за страну, народ или святую веру… Попробуй разберись, кто — носитель единственной высшей правды! Одни войска заняли город, объявили призыв, кто отказался — к стенке!.. Пришли на сборный пункт — а власть уже другая. Эти призывники для них предатели — и тоже к стенке! И не подумали: а ведь его ждут дома… А вдруг он — единственное продолжение своего рода? А вдруг он раньше спас жизнь тому, кто теперь получил приказ его расстрелять? А ты говоришь: мы цеплялись за свои священные книги. Так вот тебе слова из них: «если пришедший с добром гибнет с позором — значит, народ сошёл с ума, и пусть время поглотит такой народ… Пусть умрёт не у себя дома тот, кто убил пришедшего ему на помощь… и судья, который не выслушал обвиняемого…» На этом воспитывали нас, это вошло в нашу память… И разве не правы мы были — когда за убийство перед строем добровольцев, не проживших даже тех немногих лет, что они себе приписали… вспороли этим батрацким командирам животы, и набили их штабной документацией?