Юрий Леляков - Точка в памяти миров [СИ]

— Так… И это «брачное соглашение», — прошептал Мерционов.

— А вот… уже я вижу! — вдруг начал Вин Барг. — Каких-то детей собирают в автобус по всему городу… Везут за город, к порту, что ли, и вдруг над ним в небе — вспышка! И все — без сознания… Потом один очнулся через сутки в палате больницы — и ему говорят: это галлюцинации, никакого автобуса не было… Но — другой из тех, кто были в автобусе, звонит ему ночью… И наверно — дальше должны искать друг друга? И после вспышки у всех — особые способности? И вот — ночная встреча… А тот, второй, добыл в компьютерной сети данные на всех, и говорит: «…всю жизнь — унижения, преследования… а наша вера запрещает нам убивать…» Идут в темноте по холмам, скалам; опять — подземелье… И так кончается? Вернее, обрыв…

— Уже десять историй? — понял Мерционов. — Со сторожем, с переносом через время, со вспышкой над автобусом — десять?

— Ну, «собачья конура» — уж не в ином мире, — сказал Вин Барг. — Даже аллегорически…

— А тут и есть аллегория Земли под видом иных миров, — понял Кламонтов. — Или просто похожее, но земное…

— Но что на основе чего? — переспросил Мерционов. — Что где было сначала?

— Дико предположить! — ответил Кламонтов. — Тут, где всё было на подъёме… И, кому нечего терять в «доброй» ветви — уже лезут с этой тупой холуйской озверелостью: они, мол, «узнали правду»! И сразу обоснования: «возрождение» чего-то, «детская преступность», «рыночная экономика»! В общем: «давай в штаны, чем ты лучше»! А если ещё провалится — в мир, где подобного не ждали, не подозревали… Но кто-то ищет выход! И уж как эти пишут — той «чернухой» не отдаёт! И наверно не хотят — чтобы было на самом деле…

— И всегда ли знают: что где реально, что виртуально? — добавил Мерционов. — Просто чувствуют — и всё! И не обвинять же: придумали, чтобы так случилось! А суть подозрений — именно такая…

— …Смотрите! — воскликнул Вин Барг уже из коридора. — Там, за окном…

— А что такое? — Кламонтов вскочил… и будто споткнулся взглядом о вокзал. — Опять Макеевка? Но как это…

— Не то, — взволнованно ответил Вин Барг. — Я ошибся, тогда была Авдеевка… Но взгляни туда! Вот, на перроне! Видишь?

— Где?

— Да вот… Смотри, пока видно! Как тебе кажется, это не…

— Кременецкие, — вырвалось у Кламонтова.

Действительно — по перрону к поезду шли четверо… И трудно было отделаться от впечатления, что — Мария Павловна, Захар (здесь ещё 11-летннй), его брат (которому всего 7 — и… так и не знали его имени!), и отец брата — даже внешне злой, мрачный…

(И — сложившееся, состоявшееся прошлое! Нельзя даже чуть тронуть линию судьбы Захара, что привела потом на борт звездолёта!

Да и — они ли это? Вдруг — Вин Баргу лишь показалось?)

— И… видишь, а ничего сделать не можешь, — прошептал сзади Мерционов.

— А вдруг и не они, — усомнился уже Вин Барг. — Просто похожая семья. Тем более, 81-й…

— Что? — не понял Кламонтов.

— Нас перебросило в 81-й, — объяснил Вин Барг. — Это они… или уж кого мы видели — поедут в 79-м…

— И правда! Нельзя им видеть нас… тогда…

(А на перроне — да, уже совсем другие люди! Всё изменилось мгновенно! И не впервые — а непривычно до сих пор!)

— Да, а затмение? — сообразил Мерционов. — Не увидим… в самом деле из окна вагона?

— Ах, да! — спохватился Вин Барг. — Завтра же 31-е! Но нет… Не успеем к полосе полной фазы. Будем ехать ещё гораздо севернее…

— И там будет пасмурно, — вспомнил Кламонтов. — Я же был тогда, в реальном времени, в Абхазии — и видел только потемнение неба…

— Значит, ещё самих себя не встретить! Хотя, — Вин Барг взглянул в расписание, — и едем до Сочи, не дальше…

— Хоть это… преимущество нашего положения! — вздохнул Мерционов. — Короткий отпуск в советских временах — где некоторых имён ещё не слышали, чтобы потом проклинать… И сидят эти «патриоты России» у себя на Западе, где лучше бы и сидели… Да, так: «у себя на Западе»! — удивлённо повторил Мерционов. — А считаются патриотами… И всё же: чьи орудия, с чьей цепи спущены? — добавил он уже с презрением. — А то и в этих фрагментах полно всяких ужасов, но там — поиск выхода! А те, ничего не стесняясь, гонят и вдалбливают «чернуху»! Свобода… от совести! Цель — не найти выход, а доказать: в человеке неистребимо зло! Чтобы мы захлебнулись в нём…

— Но… кажется, больше ничего не могу воспринять, — вдруг понял Кламонтов. — Устал…

— Значит, пока отдых, — ответил Вин Барг.

— Тем более, сделаем короткую передышку в Сочи, — добавил Мерционов. — Рядом с мирной Абхазией 81-го года…

— И всё-таки… — начал Кламонтов, глядя сквозь прозрачную воду на выложенное цветными плитками дно фонтана. — Люди в мыслях и действиях — исходят из реальности, какую знают! И вдруг она — не та, что была! Уже знают, чувствуют — другую…

— Давай об этом не здесь, — Вин Барг огляделся по сторонам. — Хотя никого, но…

— Но и мы чувствуем, какая тут реальность! — Мерционов посмотрел на эмблему над загнутой крышей торгового центра. — Никакого «застоя», диктатуры, напряжённости; никто не думает о повальном доносительстве, вине всего народа… Откуда потом всё это — и так неожиданно? Или тоже — поголовно закодированы? Или как?

— Так и проблема: «25-е кадры» — потом, уже на этой почве! — задумался Вин Барг. — И поголовную кодировку на Земле — память вагона не подтверждает…

— И всё-таки пойдём… Хотя понимаю: когда ещё придётся тут бывать? И что уже тогда будет? Но и обсудить надо многое… Да, а телепортироваться — откуда?

— Пока пойдём по Навагинской, — предложил Кламонтов. — Там и будем говорить…

Он с сожалением отошёл от фонтана, лишь на мгновение обернувшись — и последовал за Вин Баргом и Мерционовым в тень деревьев. Как же давно не был здесь… (Правда — и узнать его никто не мог: не этим летом был, и выглядел старше, и квартиру сняли — далеко отсюда, на окраине…)

…Тень кончилась. Впереди была залитая жарким солнечным светом улица. На самой кромке света и тени — остановились…

— И всё равно: так кликушествовать о стране, народе… — вновь начал Мерционов. — Когда вот, реальная жизнь — у всех на виду! А эти — гадят, отрабатывая чьё-то благоволение: вопят про быдло, способное только воровать! А спросишь прямо — начнут в ответ: тебе повезло в жизни, ты многого не знаешь, а мы — чего-то не имели, пострадали…

— Хотя и пострадавшие есть, — напомнил Вин Барг. — И не только за такую «оппозиционность». Вот в чём ужас…

— Нет, а выход они предложили? Все, вместе взятые — хоть какой-то?

— Это ты от них многого хочешь, — вздохнул Вин Барг.

— А ещё — юродство чуть не на генетическом уровне, — с досадой добавил Мерционов. — Как сказали бы раньше: «в крови»… На благополучные» судьбы наплевать — важны только неустроенные! И по этому поводу — будут извиваться в корчах, сокрушая всё вокруг! И что им докажешь…