Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

Юрий Сергеевич кивнул.

— Располагайтесь, вот ваша комната. Дочь перебьётся, со мной поспит. И не спорьте, — я тут хозяин! Ванна, туалет. Да, тут у нас немножко проблема, воду в унитаз каждый раз надо открывать вот этим краном, а потом закрывать. Разберётесь. Полотенце. В общем, устраивайтесь, я приготовлю чего-нибудь перекусить. И пожалуйста, Юрий Сергеевич, будьте как дома. Я ведь у вас ночевала, вот и вы не стесняйтесь.

Вынимая из рюкзака принадлежности, Юрий Сергеевич думал, что он всегда готов предложить любому помощь и удивляется, когда люди отказываются, явно стесняясь. А сам сейчас и вправду стесняется, хоть и нет причин.

Умыться после пыльной дороги хотелось. Он скинул рубаху, крутанул кран, труба завибрировала со звуком пулемёта. Пришлось немедленно перекрыть. Тут же появилась хозяйка.

— Ой, простите. Я забыла предупредить: холодную можно открывать только немного, чуть-чуть, а то она вот так делает…

— Понятно, — вздохнул Юрий Сергеевич. — Инструменты у вас есть?

Инструментов не было. Зато, к удивлению Юрия Сергеевича, в этом селе работал магазин сантехники. Магазином это можно было назвать с натяжкой — маленькая комнатка в полуподвале, совершенно без окон, товар разложен и развешен в свободном доступе в пределах досягаемости вытянутой руки. Продавец, он же, по-видимому, хозяин, курил на крыльце, пока Юрий Сергеевич осматривался и выбирал, затем осведомился, что и для чего, выложил товар, взял деньги и сказал, что если что-то не подойдёт, можно заменить.

Довольный, Юрий Сергеевич толкнул дверь. Из кухни доносились женские голоса.

— Ма, ты додумалась, привести мужика в квартиру! Завтра всё село трепать будет.

— Прекрати! Он не мужик, а специалист, будет помогать с музеем.

— Вот и пусть в музее твоём живёт. А чего в моей комнате?

— Я человека еле уговорила, а теперь в школе на полу его поселю? Не обсуждается! Поспишь у меня.

— Не хочу я у тебя! Пусть он у тебя спит.

Юрий Сергеевич с силой хлопнул дверью. На кухне затихли, потом вышла рослая девица в майке выше живота, сказала «Здрасть» и выскочила за дверь. Тамара прислонилась к кухонному косяку.

— Слышали? — спросила.

Он кивнул:

— Я понимаю, это возраст. Наша такой же была. Пройдёт. Года через три.

Хозяйка усмехнулась:

— Утешили. Спасибо. Пойдёмте обедать, Юрий Сергеевич.

— Нет уж, сначала кран отремонтирую.

Сменить кран-буксу не составило труда. С регулировкой унитаза пришлось повозиться, но тоже не слишком долго. Затем он «провёл испытания» — умылся по пояс и позвал:

— Принимай, хозяин!

Она улыбнулась благодарно, когда он как мальчишка, бахвалясь, отвернул на полную кран, эффектно дёрнул ручку унитаза — всё работало!

— Спасибо! Теперь давайте обедать. И отдыхать.

— А разве мы не пойдём в ваш музей? Ещё до вечера далеко.

— Вы думаете? Ну, что ж, я только за.

Школа была большая, двухэтажная. В неё, оказывается, съезжались учиться дети из нескольких соседних сёл. Но теперь были каникулы. Шаги гулко отдавались в пустых коридорах.

Музей занимал две смежных комнаты метров по двадцать квадратных и ещё маленькое помещение, служившее одновременно кладовкой и кабинетом. Один «зал» был отдан под историю, представленную множеством чугунных утюгов, прялкой, корытом, витриной с фотографиями и стеллажом с черепками и камнями. Второй зал традиционно занимала «Природа родного края», представленная чучелом дикого кота, шкурой енота, несколькими чучелами птиц и плакатом с рисунками речных рыб, явно не этого региона. В кладовке было полно хлама, из которого кое-что могло ещё подойти для экспозиции.

Юрию Сергеевичу не хотелось огорчать энтузиастку музейного дела, и он создавал вид творческого осмотра.

— А что это у вас сойка вниз головой висит? — не удержался он.

— Ой, а это — сойка? Точно? А мы её ржавкой называем.

— Как? Ржавкой? — засмеялся Юрий Сергеевич. — Откуда такое название? Никогда не слышал.

— Так нам её Пришелец назвал. Ну, краевед наш. Он и подарил нам чучело, сам делал. У неё голова коричневая, наверно потому — ржавка.

— А чего же она вниз головой-то?

— Задумка художника! Он интересный дядечка, только старенький уже. Я вас познакомлю.

— Странное прозвище какое-то, или фамилия?

— А мы привыкли, все его так называют. Да он на это только и отзывается.

— А почему, откуда такое?

— Я точно не знаю, училась тогда в городе. Он терялся. Исчез в тайге и всё. Искали с милицией, с вертолётом, не нашли. А через месяц, говорят, появился. А где был, не знает — не помнит и всё. Говорит: «Наверно, меня пришельцы забрали, память стёрли, а потом отпустили». Тогда, помните, было время, пришельцы космические в моде были. Вот и прилипло к нему — Пришелец. Но он умный, и знает много. Только странный иногда, начинает о каких-то необычных вещах говорить, но никто внимания не обращает, привыкли.

— А кто вам керамику определял, черепки?

— Он же. А что, неверно?

Нет, наоборот, на удивление грамотно: культурная принадлежность, датировка — всё правильно. Ну, может быть я не стал бы вот эти два фрагмента однозначно причислять к неолиту, но это дело специалистов. Для школьного музея — превосходно.

— Вот, видите, он умный! Но, вот этот камень он называет орудием атлантов… Мы его пока без подписи держим и говорим «орудие неопределённого назначения». Не хочется обижать человека.

— А эти наконечники стрел?

— Тоже Пришелец нашёл. Он несколько древних поселений тут отыскал. А ещё землянки староверов девятнадцатого века нашёл, вот утварь оттуда, правда, немного. Он отчёты куда-то посылал, всё грамотно делает. А в сейфе у меня в баночке шерсть хранится, Пришелец сказал, что это снежного человека волосы.

— Вы меня заинтриговали. Хочу познакомиться с Пришельцем.

— Хорошо. Только я сама к нему сначала схожу, договорюсь. Он прибаливает последнее время. Побудете здесь пока сами?

— Конечно. Подумаю, что можно сделать полезного.

Много придумать Юрий Сергеевич не успел. Первым делом позвонил Любе, сообщил, что доехал, и что дел тут не меряно, но сразу ничего не получится, кроме как обдумать, поэтому вернётся скоро, дня через два. Прошёлся ещё по залам, подумал, что надо бы сделать план экспозиционных площадей с точными размерами. И тут вернулась Тамара Ивановна.

— Всё, договорилась. Он ждёт нас. Хворает, но держится, крепкий старик. Пойдёмте?

— Надо, может, купить что, как мы с пустыми руками? Как думаете, что ему лучше? — спросил Юрий Сергеевич. Сам он терпеть не мог, когда гости приходили с гостинцами, а идти с пустыми руками к кому-то считал неудобным, хотя всегда не знал, что купить.

— Он орехи любит.

— Орехи? Какие?