Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

Юрий Сергеевич оставил спутницу и пошёл осматривать обрывы. Слева обход был практически невозможен — подножье скалы завалено валунами, валежником.

— Ой, смотрите! Юрий Сергеевич, идите сюда!

Он подошёл. Тамара Ивановна, опираясь на палку, стояла у края западного обрыва, смотрела вниз.

— Смотрите: трон пришельского вождя! Или вождя атлантов… Правда?

В нескольких метрах ниже в скале была прямоугольная ниша, будто стул или кресло, врезанное в каменную стену. Спинка, слегка изогнутая назад, углублена в стену, сиденье трапециевидное, с расширением наружу, нечто вроде подлокотников, ниже — уступ для ног с углублениями в камне, будто протоптанными гигантскими ступнями, и на сиденье были «помятости» как на старом кресле. Высота «трона» была метра два с половиной. А обращено оно было в сторону обширной долины, окружённой сопками. Где-то в этой долине было собственно и село Ясенёвка, но его сейчас видно не было. Низкое солнце светило прямо в лицо, а в долинах лежали острые контрастные тени, придающие ландшафту космической таинственности.

— Я хотела бы на нём посидеть!

— Конечно, замечательная мысль. Прыгайте, посидите, полюбуйтесь пейзажем, а я пока за спасателями сгоняю.

— Ну, зачем вы… А представляете, если Пришелец прав, и тут действительно были «иные», из другой цивилизации, и в этом кресле сидел их вождь и наблюдал за нашей планетой, и удивлялся её красоте. А потом они улетели, а дома, на другой планете сочиняли стихи о далёкой Земле и её красотах!

— Хорошая идея, на самом деле. Если окажется, что сюда несложно добраться снизу, то разрабатывайте экскурсию на тему иных цивилизаций. Отбоя от желающих не будет! А пока надо возвращаться. Очень грустно будет, если придётся ночевать у «трона иноземца». Как нога?

Тамара отмахнулась:

— Какая разница? Идти-то всё равно надо.

Вернулись. Спустились вдоль подножья, заваленного камнями и переплетённого лианами, но с западной стороны всё же пробраться представлялось возможным. Ушли ещё ниже, в лес и «поймали» оленью тропку. Это — большая удача, знал Юрий Сергеевич, олени всегда выбирают наиболее проходимый путь. Пошлось веселее.

Тропка вывела на гребень ниже скалы. Если бы не травма Тамары Ивановны, они бы успели. Но теперь тащились медленно, она часто отдыхала. А солнце садилось…

Юрий Сергеевич уже прикидывал, есть ли возможность спуститься к ближайшему ручью. Но склоны хребта были по-прежнему довольно круты и завалены упавшими деревьями — штурмовать себе дороже. Впереди показалась ещё скала. Они пробрались вдоль обрыва довольно далеко, но путь преградил провал. И вариантов, кроме возвращения, не было.

Тамара Ивановна опустилась на камень, смотрела жалобно.

— Совсем плохо? — спросил Юрий Сергеевич, чтобы что-то сказать. И так всё было ясно.

— Конечно, с философской точки зрения совершенно неважно, жив ты или нет, — ответила она.

— Да вы что, с ума сошли? Вам невозможно умирать, по крайней мере, сейчас!

Она неожиданно заливисто рассмеялась:

— Это же муми-тролль! Это его выражение, вы что, не помните?

Юрий Сергеевич с облегчением улыбнулся.

— Это жена детям читала. Мне в то время не до муми-троллей было. Но, припоминаю, они там всегда выбирались из передряг?

— Да, они отважные на самом деле, — она серьёзно посмотрела на него. — Я постараюсь.

Показалось, что скалу будет легче обойти слева, с востока. Тем более, туда со склона вела тропка, правда, необычной формы, не как пробивают копытные, а гладкая, будто укатанная. Уже на спуске Юрий Сергеевич подумал, а не медведь ли тащил добычу? Вдруг он там, под скалой сидит себе и жуёт, а тут мы к нему на десерт… Мороз пробежал меж лопаток. Он громко кашлянул, нарочито звонко спросил:

— Ну, как идётся?

— Кое-как…

С этой стороны скалы солнца уже не было, наступали сумерки. Надо было искать место для стоянки. Под скалой нашлась относительно ровная, умятая площадка. Вероятно, лёжки оленей или косуль, может, и мишка валялся. Но теперь никого не было. А где ещё в этих дебрях найти ровное место?

Юрий Сергеевич потоптался, прощупывая ступнями под травой, отбросил несколько камней, какую-то старую кость.

— Тамара Ивановна, вам на сегодня амнистия. Располагайтесь на отдых.

Она опустилась на четвереньки — на колени и вытянутые руки, и стояла так довольно долго, потом завалилась набок, перевернулась на живот и простонала:

— Я думала, это никогда не кончится… — и уткнула лицо в изгиб локтя.

Юрию Сергеевичу амнистия не полагалась в связи с его «статьёй», в которой крупными буквами значилось: «МУЖЧИНА».

Пока ещё было видно, он первым делом развернул карту и отыскал на гребне малюсенькое обозначение скального обнажения с цифрой «15», что означало максимальную высоту обрыва. Отсюда до долины было не менее восьми километров, да по долине ещё километров семь. Без дороги — очень много! Ладно, надо организовать ночёвку.

Он ринулся собирать дрова, притащил валежину для сиденья и крупное сухое корневище для ночного долговременного костра. Нарезал, сколько смог, прошлогодней сухой травы, несколько хвойных лап, устроил лежанку под скалой, перед ней разжёг костерок. Приспособил котелок, вылил бутылку воды. Бросил хвои, когда закипело — заварки.

С трудом растормошил спутницу. Она, конечно, отключилась прямо на камнях. Усадил у костра, вручил кружку с чаем.

— Пейте! Поднимает настроение.

— Я спать хочу…

— Сначала ужин, — вскрыл тушёнку, дал ложку, ломоть хлеба. — Это обязательно — лекарство.

Она пожевала без аппетита, запила глотком, потом вошла во вкус, съела больше половины.

— Ой, а вам? Нет, нет, я больше не буду. Вам тоже надо! А чай вкусный!

— Вот, ещё шоколадка, — он подал кусочек.

Остальное завернул и убрал. Шоколад, орехи и вторая бутылка воды — «НЗ». Доел остатки тушёнки, подложил дров, уселся рядом. Вокруг уже была ночь. Искорки иногда вырывались из синеватого пламени и, извиваясь, улетали вверх. Появились комары, они пели свои назойливые песенки, иногда подлетали вплотную к лицу, но кусали редко, лениво.

— Ой, смотрите, звёзды! — Тамара подняла голову, передёрнула плечами.

Ночная прохлада незаметно подкралась и обняла сырые от пота спины. Пора одеваться. Тамара с благодарностью приняла свитер и шапочку. Юрий Сергеевич просушил у огня её мастерку от спортивного костюма, заставил надеть всю имеющуюся одежду, а поверх — ветровку. Затем просушил носки и обувь. Помог обуться, одна нога распухла и не хотела влезать в кроссовок. Потом уложил женщину на подстилку. Она с признательностью посмотрела на него.

— А как же вы?

— Я привычный, не первый раз. Зимой труднее.