Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Прочитав заметку, Бобров сокрушенно вздохнул: ну, теперь понятно, куда девалась девушка, которую удерживал возле себя Щербаха. Но почему и ее убили? Слишком много знала? Или попросту кому-то мешала?

С утра Вадим решил разузнать мнение профессионала на этот счет, и попытался поговорить с братом, позвонив ему в половине десятого утра. Но тот, сославшись на занятость, посоветовал обратиться к майору Пехоте.

Выбора не было.

— Здорово, старина! — Валентин даже обрадовался звонку собкора. Однако услышав его вопросы, несколько секунд в раздумье шамкал губами, а затем коротко бросил: — Приезжай! Это не телефонный разговор.

Уже минут через сорок Вадим сидел в тесном кабинете на третьем этаже областного управления нацполиции.

К удивлению, Пехота был в новенькой, тщательно отутюженной полицейской форме, которую обычно надевал лишь в особых случаях, а в будние дни всегда носил или старенький костюм, или брюки и скромненькую рубашку.

Он радушно пожал руку гостю и, усадив его на стул у окна, извлек из-за шторы початую бутылку коньяка и пустой стакан.

— Пару капель за мое здоровье!

— А разве у тебя сегодня день рождения? — удивленно захлопал ресницами Бобров.

— Да нет, что ты! — засмеялся Валентин. — Я просто хочу тебя угостить. Просто так, понимаешь? Имею я право, угостить своего приятеля или не имею, а?

— Имеешь, конечно, но я же за рулем, — развел руками Вадим.

— Не боись! — хозяин кабинета вдруг принял стойку «смирно», расправил плечи и выпятил грудь, будто увидел перед собой генерала. — Если остановят гаишники, смело говори им, что тебе разрешил немного выпить подполковник Пехота!

— Мать честная! — вскочив, закричал Вадим. Только теперь он увидел на плечах Валентина погоны подполковника. Крепко обнял его и, словно именинника, стал дергать за уши. — Поздравляю с повышением! Поздравляю от всей души!

Тот, радостно смеясь, тоже обнимал гостя и одновременно пытался вложить ему в руку стакан с коньяком.

Отказываться от угощения в этом случае было никак нельзя, пришлось пригубить.

Потом он сидели друг против друга, пили кофе и беседовали о вчерашней находке орлянских механизаторов.

— Эксперты говорят, что девушку убили не там, где обнаружили ее тело, — негромко и неторопливо рассказывал Пехота. — В кусты возле оросительного канала она была выброшена уже мертвой. Возле нее нашли ключи, они действительно подходят к замкам на входной двери дома покойного Корбы. В кармане у девушки лежала фотография Щербахи, как предполагается, с его дарственной надписью. То есть кому-то очень хотелось убедить полицию, что к убийству девушки причастен Корба и что это именно труп девушки, которая жила у токмакского прокурора. Но следаки сразу обратили внимание на ряд существенных нестыковок и странных обстоятельств…

— Нестыковок и странных обстоятельств? — нетерпеливо переспросил собкор. — О чем ты?

— Ну, например, о ключах и фотокарточке, — усмехнулся Валентин. — Получается, что не нужно напрягать мозги, искать убийцу, ведь есть улика, которая прямо указывает на него. Не надо также выяснять, чье тело обнаружено, так как снимок прокурора в кармане убитой — весьма красноречивая подсказка. Но это далеко не все! Не понятно, зачем преступник или преступники так обезобразили лицо жертвы? Не для того ли, чтобы ее невозможно было опознать? А еще экспертиза установила, что смерть несчастной девушки наступила тогда, когда Корба и Бубнов давно находились под стражей.

— Ага, значит, ее убили не тогда, когда задушили Щербаху, а недавно, — в раздумье покачал головой Бобров. — Интересно было бы знать, почему этого не сделали сразу?

Вместо ответа Пехота оглянулся на дверь, а затем потянулся к подоконнику и, достав из-за шторы бутылку, предложил:

— Давай еще по капле!

— Ладно, наливай! — согласился Вадим. — Но, я тебе прошу, мне на самое донышко…

Они быстро чокнулись, выпили и спрятали стаканы за кипу бумаг на тумбочке.

— А теперь я тебе скажу самое главное! — Валентин поднял вверх палец и на пару секунд умолк, как бы подчеркивая этим важность новости, которую собрался сообщить своему гостю. — Убитая — это вовсе не та девушка, которую Щербаха держал на цепи!

— Как так? — опешил собкор. — А кто?

— Пропавшая четыре дня назад проститутка Лаврентьева Татьяна Леонидовна! — отчеканил новоиспеченный подполковник. — Об ее исчезновении заявила некая Ольга Григорьевна Мунько. Она вместе с Лаврентьевой снимала квартиру в Запорожье и занималась постыдным промыслом на трассе «Москва-Симферополь».

— Но как же полиции удалось так быстро опознать труп, ведь лицо покойной обезображено? — нетерпеливо спросил Бобров, поглядывая на хозяина кабинета с недоверием: серьезно ли он говорит?

Пехота широко улыбнулся.

— Эксперты обнаружили у нее на плече весьма приметную наколку — кошку с изогнутой спиной, пояснил он с энтузиазмом. — Следователь Пашка Косянец упомянул об этом в разговоре со своим приятелем сотрудником угро Толей Яланским. А тот вспомнил, что подобная наколка — одна из особых примет пропавшей несколько дней назад молодой женщины, промышлявшей на дороге. Уже через несколько часов ее по этой самой наколке и джинсовой юбочке опознала Ольга Мунько. А потом и мать, которую специально для этого привезли из пригородного поселка.

Вадим озадаченно почесал затылок.

— А где же тогда девушка, которая жила у Щербахи?

— Это вопрос! — развел руками Валентин. — И на него ответа пока нет. Интересно и другое: кому и зачем понадобилось выдавать проститутку Лаврентьеву за девушку прокурора? В общем, кто-то усиленно путает следы…

— Догадываешься, кто? — осведомился собкор и, допив свой остывший кофе, отставил пустую чашку на край стола.

— Догадываюсь! — кивнул хозяин кабинета. — И ты, я думаю, тоже…

На следующий день стало известно, что на окраине Молочанска сотрудники Токмакского отдела полиции во время операции по задержанию застрелили подозреваемого в ряде убийств и разбойных нападений Станислава Шимановского…

Вот что рассказал Боброву Вальдман, которого на следующий день вызвали в областное управление на какое-то совещание. Правда, малиновский участковый и сам знал далеко не все подробности этого дела. Якобы около шести часов утра в отдел позвонил бывший оперуполномоченный, ныне пенсионер из Молочанска Дмитрий Глушко и сообщил, что пять минут назад он, проезжая на велосипеде по улице Спартаковской, увидел во дворе дома ранее судимого Игоря Москалева мужчину, похожего на Шимановского.

Дежурный райотдела тут же доложил о звонке Алексею Любарскому и тот распорядился срочно готовиться к выезду на задержание. Менее чем через час на окраину Молочанска на двух гражданских автомобилях прибыли семь вооруженных полицейских во главе с самим Любарским. После короткого совещания они решили, что скрытно подойдут к дому Москалева из сада его старенькой соседки Мазиной и залягут в кустах неподалеку от полусгнившего деревянного туалета, стоявшего за сараем. Когда Шимановский придет сюда по нужде, его и возьмут, улучив подходящий момент. Присмотреть за старушкой, чтобы она не вздумала сунуться на улицу, взялся Глушко.