Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Не беспокойся! — отмахнулась бывшая свояченица, присаживаясь на табурет. — Некогда мне чаи распивать, меня такси внизу ожидает…

Хозяин пожал плечами и, присев на подоконник, грустно усмехнулся:

— Ну, выкладывай, что там у тебя?

— Костик опять загулял! — выдохнула гостья. — Сестра сама не своя, рыдает, как белуга! С пяти часов вечера не может успокоиться. Боюсь, как бы она не наложила на себя руки… Я на всякий случай все лекарства, какие были у нее в квартире, спустила в унитаз. И попросила приглядеть за Юлькой соседку, тетю Полю, а сама — к тебе…

— А чем я-то могу помочь? — поморщился Вадим.

— Ты один умеешь успокаивать Юльку, — сдавленно проговорила Клавка, готовая вот-вот расплакаться. — Поехали, поговоришь с ней, уложишь ее спать!

Бобров громко всплеснул руками, тут же метнулся к ночной визитерше и, наклонившись к ее лицу, с сердцем прокричал:

— Ты совсем сбрендила, Клавулька?! Причем тут я? Какое мне дело до твоей сестры? Она мне никто! Никто, понимаешь?

— Нет, нет! Не говори так! — взбудораженная, побледневшая женщина вскочила с табурета, зачем-то хлопнула себя по бокам и опять упала на место. — Она тебе не чужая! Вы столько лет прожили под одной крышей. Ты для Юльки всегда был и остаешься самым родным человеком!

Вадим с раздражением махнул рукой, тяжело вздохнул, выругался и поплелся в комнату одеваться.

Бывшая жена, постанывая, ничком лежала на диване, а рядом, на стульчике, сидела старенькая соседка и гладила ее по спине.

— Юлечка, милая, золотая! — запричитала Клавка, влетев в гостиную и бросившись к сестре. — Ну-ка, поднимайся! Поднимайся и успокойся! Посмотри, кого я привезла…

Младшая сестра оторвала от подушки зарюмсанную мордаху, взглянула на бывшего мужа и, перевернувшись на спину, протянула к нему руки:

— Только ты, только ты… всегда…

Она не смогла договорить, ее тело вдруг затряслось от рыданий.

Бобров подошел, присел на диван возле экс-супруги и тихо осведомился:

— Что стряслось на этот раз?

— Костик провел ночь у Светки! — вместо плачущей сестры ответила Клавка.

— У какой Светки? — не понял собкор. Но тотчас догадался, и его глаза округлились от удивления. — Неужели у вашей племянницы, ну, у этой рыжей парикмахерши, которую вы недавно вытащили из Пришиба?

— У нее, гадины! У нее, змеи подколодной! — гневно прокричала Юлька, потрясая маленькими кулачками.

— Светка с неделю назад выгнала своего сожителя, этого урода, эту скотину, и осталась одна! — прибавила Клавка, сокрушенно вздыхая и с осуждением качая своей маленькой головой. — А она, что тебе кровь с молоком, здоровая, до мужиков охочая, долго не может без них обходиться. Вот и закрутила шуры-муры с первым встречным, который оказался мужем родной тетки!

— Да уж! — не смог сдержать улыбку Вадим. — Веселая у вас, девочки, племяшка!

— Я бы ей сволочи патлы-то пообрывала! — подключилась к разговору старенькая соседка, с сочувствием поглядывая на хозяйку квартиры, разлегшуюся на диване. — Это же какой бессовестной и неблагодарной нужно быть, чтобы такое учудить?

— Она свое получит! — злобно сверкнула мокрыми глазами Юлька. — Обязательно получит!

— А вы уверены, что все это правда? — спросил Бобров, обращаясь к бывшей свояченице. — Неужели Светка пошла бы на такой шаг? Что-то мне не очень верится…

Клавка удивленно округлила глаза и, подбоченясь, выпалила:

— Ну, ты посмотри, ему не верится! Да Юлька все собственными глазами видела! В половине пятого зашла проведать Светку, а у нее — Костик. Не успел, подлец, спрятаться! Видать, не ожидал, что к его пассии жена заявится, которой утром наврал о срочной командировке…

— Понятно, — опять улыбнулся собкор. — А где Таран сейчас?

— Не знаю! — жалобно всхлипнула Юлька. — Наверно, остался у Светки, ему ведь идти некуда. Я сказала, чтобы здесь, в моей квартире, больше никогда не появлялся…

Через пару минут соседка поднялась, ободряюще похлопала Юльку по предплечью, пробормотала что-то утешительное и поковыляла домой. Клавка проводила старушку до порога, а затем отправилась на кухню готовить чай.

В тот момент, когда женщина внесла в гостиную поднос с дымящимися чашками, в дверь квартиры робко позвонили.

Вадим испытующе взглянул на бывшую жену, застывшую в немом ожидании, потом многозначительно — на ее сестру, поднялся и не спеша пошлепал в прихожую. Он был уверен, что это явился с повинной Таран.

И точно! Тот стоял у порога, низко опустив голову.

— Входи!

Увидев Боброва, толстогубый ловелас сразу приободрился.

— Ты это, как-то успокой Юльку, ладно? — тихо попросил он, снимая туфли в прихожей.

— Сам успокаивай! — бросил через плечо собкор, быстрым шагом возвращаясь в гостиную.

Там, прежде чем опуститься на стул, подошел к Клавке, которая так и стояла возле дивана с подносом в руках, и взял чашку.

Через секунду, смущенно покашливая, в дверях возник Костик.

— Юленька, солнышко! — затараторил он. — Я это, понимаешь… Так получилось… — и умолк, виновато потупив взгляд.

— Подлец! Негодяй! — как резаная, завопила заплаканная, но вмиг оживившаяся женщина, и пулей вскочив с дивана. — Ты зачем сюда явился? Иди к своей Светке! Вон, мерзавец!

Она подбежала к Тарану и стала колотить его кулачками в грудь.

Он не сопротивлялся, не пытался отступить, прикрыться. Просто стоял с опущенной головой и молчал.

Наконец, Юлька устала, отошла от Костика, с минуту постояла, покачиваясь, как пьяная, посередине комнаты, а потом опять упала на диван и залилась горючими слезами:

— Как же ты мог так поступить?! Как же ты мог меня предать?!

Таран подлетел к ней. Упал на колени и плаксиво заблеял:

— Козочка моя! Солнышко мое! Прости меня, дурака! Прости! Я же люблю только тебя! Только тебя одну!

Вадим быстрыми глотками допил свой чай, сунул пустую чашку в руки приумолкшей Клавке и со вздохом проговорил:

— Ну, ладно! Мне пора. Я думаю, вы тут и без меня разберетесь…

Через минуту он уже мчал по ночному городу домой.

Утром Боброву позвонил Сахновский:

— Хочу тебе сообщить одну новость! Думаю, она тебя порадует…

— Полагаю, ты об отстранении Любарского? — потягиваясь в постели, спросил собкор сонным голосом.

— Так ты уже в курсе? — немного удивился Николай. — Наш малиновский друг опередил меня?

— Ну да! Причем он рассказал мне эту новость еще вчера.

— Но ты не знаешь, где Любарский теперь будет работать! Не знаешь ведь, да?

— И где же? — без энтузиазма полюбопытствовал Вадим.

Сахновский многозначительно покашлял, потом немного помолчал, как бы стараясь подогреть интерес брата к вопросу о трудоустройстве бывшего главного полицейского Токмака. И, наконец, стал неспешно излагать свою информацию: