Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Сотрудникам полиции удалось незаметно пробраться в сад и спрятаться возле туалета. Больше часа они вынуждены были стоически переносить жуткую вонь, от которой слезились глаза, а преступник все не появлялся. Потерявший терпение начальник районного отдела предположил, что подозреваемый, возможно, покинул дом еще до приезда полиции. Тогда Рыженко, одетый в гражданскую одежду, взялся самолично это проверить. Он ползком вернулся во двор старушки Мазиной, оттуда выскользнул на улицу и направился прямиком к дому Москалева. Остановившись у калитки, начал звать хозяина. Вскоре тот приоткрыл дверь веранды, выглянул во двор и, заметив незнакомого мужчину, поинтересовался, что ему нужно. Рыженко представился инспектором пожарной охраны и заявил, что должен посмотреть, как устроено отопление в доме и зафиксировать нарушения, если таковые имеются. Москалев нехотя пригласил нежданного гостя в хату.

Почти сразу после того, как он вошел, раздалось два выстрела. Оперативники выскочили из своего укрытия и бросились в дом. За порогом прихожей они увидели распластанного на полу Шимановского, не подававшего признаков жизни. А у стены — растерянного и перепуганного Москалева. Рыженко стоял в дверях гостиной с оружием в руке. Он пояснил, что как только вошел в дом, то сразу же направился в гостиную. В этот момент оттуда выбежал Шимановский, на ходу выстрелил и метнулся в веранду. Но Рыженко не дал ему покинуть прихожую — выхватил пистолет и произвел выстрел. Пуля, по странному стечению обстоятельств, попала преступнику прямо в переносицу, аккурат между глаз. Сам заместитель начальника не пострадал.

Дослушав рассказ Вальдмана до конца, Вадим поинтересовался:

— Что вы думаете об этой истории, Сергей? Какая-то она уж слишком примитивная, несвязная и нелогичная. Шимановский долгое время выскальзывал из рук профессионалов, а тут так глупо дал себя засечь, потом с двух шагов не попал в разжиревшего, как свинья, замначальника, зато сам получил пулю промеж глаз…

— Да все это было подстроено! — резко взмахнул рукой Вальдман. — Скорее всего, этот старый жук Глушко никого не видел. Просто Любарский по старой дружбе попросил его в определенное время позвонить в полицию и сообщить, что он там-то и там заметил Шимановского. Перед этим того связанным привезли в дом мелкого воришки Москалева, являющегося полицейским стукачом. И когда Рыженко вошел в хату, то он, видимо, просто пристрелил обездвиженного Шимановского, а потом произвел выстрел из его пистолета в стену. Пока опера прибежали, Москалев освободил труп от веревок. Кстати, обрывок бельевого шнура валялся в углу прихожей, на него обратил внимание один из полицейских — Леня Перепелица, он сам мне об этом рассказал…

— А что, вероятно, вы правы! — мрачно изрек собкор, смахивая платочком пот со лба — в фойе областного управления, где они стояли, было довольно душно. — Теперь убийства Щербахи, четы Бугаевских и другие свалят на Шимановского, а так как он умер, расследование прекратят, уголовные дела отправят в архив…

— Шимановского убрали не только для того, чтобы свалить на него одного все эти преступления! — забыв, где находится, почти прокричал Вальдман. И тут же спохватился, оглянулся на немолодого прапорщика, проверяющего возле турникета документы у посетителей управления. Немного помолчав, прибавил уже гораздо тише: — Но и с целью направить расследование о происхождении золота по ложному пути.

Бобров вопросительно поднял бровь.

— Каким макаром?

Участковый, склонившись к нему, пояснил:

— В кармане брюк Шимановского нашли несколько мелких самородков и мятую записку, написанную рукой неизвестного: «Груз прибудет в пятницу тем же теплоходом. Место передачи — прежнее. Раньше времени в Скадовске не появляйтесь — опасно…»

— Вы считаете, что эта записка — туфта? — осведомился Вадим, задумчиво почесывая переносицу.

— Ну, понятное дело! — обычно всегда бледное лицо Вальдмана из-за жары слегка разрумянилось и лоснилось от пота. — Скадовский порт осуществляет грузопассажирские и автопаромные перевозки в основном на турецком направлении. Были случаи, когда прыткие делки переправляли к нам из этой страны золотые ювелирные украшения не очень высоко качества. Но о самородках никто никогда не слышал! Зачем бы их везли в Украину, если есть страны, где за них отвалят куда больше?

— Наверно, вы правы! — согласно качнул головой собкор. — Записка рассчитана на простачков…

Вальдман невесело усмехнулся:

— Тем не менее, из-за нее происхождение золота на складе в Токмаке, у бердянских браконьеров и в машине, попавшей в аварию, теперь расследует одна только Служба безопасности Украины, уже без полиции. Ведь получается, что дело-то вроде как связано с контрабандой, а контрабанда — парафия спецслужб.

— То есть полиция к этому делу уже не имеет никакого отношения?

— По сути, не имеет!

Перед тем, как проститься, участковый шепнул Боброву, что завтра ему нужно маршруткой приехать в Токмак и в восемь вечера возле автовокзала сесть в старенький «Москвич-412». Водитель — доверенный старичок Вальдмана из Суворовки — будет знать, куда следует отвезти своего пассажира…

Часа через три Сергей позвонил и огорошил новостью: приказом министра Любарский отстранен от должности. Его обвиняют в халатном отношении к обязанностям, что привело к резкому ухудшению криминогенной обстановки в районе, а также нарушении спецпредписаний при задержании особо опасного преступника, вследствие чего жизнь и здоровье сотрудников были подвергнуты неоправданному риску.

— И что теперь будет с Любарским? — поинтересовался Вадим.

— Да ничего особенного! — со вздохом проговорил участковый. — Пристроят кем-нибудь в другом отделе, а то, чего доброго, еще и в Запорожье переведут…

— И кто теперь у вас главный? Надеюсь, не Рыженко?

— Нет, исполняющим обязанности начальника назначили другого заместителя — Журбу. Он мужик справедливый и с криминалом точно не связан…

На улице уже совсем стемнело, и изрядно подуставший за день собкор, хотел было завалиться в постель пораньше, понимая, что следующей ночью вряд ли удастся нормально выспаться. Он быстренько ополоснулся под душем, швырнул на диван подушку и щелкнул выключателем. Но лечь не успел — зачирикал дверной звонок.

Вадим опять включил свет и, ругнувшись про себя, пошлепал в прихожую.

К его немалому изумлению на пороге стояла бывшая свояченица Клавка.

— Мне нужно с тобой поговорить!

Бобров отступил в сторону, давая гостье войти в квартиру.

— Что стряслось? Небось, опять какие-то проблемы у Юльки? — недовольно спросил он, кивком головы приглашая Клавку следовать за собой на кухню. — Чем тебя угостить — чаем или кофе?