Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Я Неля, а эта доходяга Василиса, почти блядь прекрасная, — сказала она, указывая пальцем в свою соседку, и звучно рассмеялась.

Я хотела было сказать «очень приятно», но решила, что мою вежливость здесь могут принять за жеманность и промолчала, лишь кивнула головой.

— Ну почему это почти? — спросила Василиса тоненьким писклявым голоском, — любая женщина прекрасна независимо от имени, даже такая жирная коровища как ты.

Василиса была полной противоположностью Нели не только внешне. Она казалась мне такой воздушной, парящей, и чем-то напоминала мне Марину Цветаеву. Позже я узнала, что Василиса тут местная поэтесса.

— Только потому, что с этим птенцом я живу в одной клетке вот уже тридцать восемь лет, я не выбью ей зубы, — пробасила Неля, — но ты только попробуй назвать меня коровищей, твои зубы точно посчитаю.

— Василиса права, все женщины прекрасны, — тихо сказала я.

Я невольно провела языком по зубам с внутренней их стороны, у меня были хорошие зубы, и я этим почти гордилась.

— А ты значит хакерша? — спросила Неля.

— Да.

Я не стала говорить о том, что я программист, а не хакер, и что оказалась здесь случайно и по глупости, и что в моем понимании хакер — это человек, который постоянно занимается незаконным взломом всего что ни попади с целью навредить, а я нет.

— И как я вижу не особо разговорчивая. Ну да ладно, обвыкнешься. А я вот компьютер только лет десять назад первый раз и увидела, на полиграфе, его тогда привезли, и всех нас гоняли по допросам. Я сюда попала в 1981 году, и тогда еще не было ни сыворотки правды, ни полиграфа, был только пыточный арсенал, — она выставила перед моим лицом обе ладони и пошевелила культями мизинцев, от них осталось лишь по одной фаланге. — А тебя я смотрю, даже не били. Что сама все выложила? Скрысила и сдала всех своих? — уже со злостью спросила она, глядя на меня в упор.

— Мне некого было сдавать, всех убили.

— Ааа, — Неля звонко цокнула языком и отвернулась.

— Чего ты разозлилась-то? — сказала Василиса, — девка ведь не виновата, что времена сейчас другие.

— Да ты, птенец, всех защищать готова, только сюда всех подряд уголовников не шлют, ты видимо забыла.

Тут я почувствовала, что меня кто-то хлопнул по плечу, и попал именно в то место, куда пришелся удар дубинкой. Это была Люда, та женщина, которая вчера схватила меня за волосы. Всю мою руку пронзила боль, и я громко вскрикнула, выронив вилку.

— Ну что смугляночка, пожрала? Пошли в душ, — просипела она мне прямо в ухо.

Она все сильнее сжимала в своей ручище мое плечо. Боль была невыносимой, и я, не думая о последствиях, вскочила со стула и вырвалась и ее клешни. Видимо она не ожидала того что я могу дать сдачи и не успела среагировать. Я схватила ее за затылок и со всей дури ударила ее лицом об стол. Брызнула кровь. Нос сломан, успела диагностировать я, в то время как на меня кинулись три здоровенные тетки, которые были с Людой. Со всех сторон посыпались удары по лицу, потом они повалили меня на пол и начали бить ногами. Я свернулась в позу зародыша и закрыла голову руками. Еще минута и мне отобьют почки, ну же, охрана, где вы? Неужели меня никто не защитит?

— Отзови своих доберманов, если не хочешь в ШИЗО на месяц, — спокойно сказала Ира моей обидчице.

— Хватит! — рявкнула та, и тетки перестали делать из меня отбивную.

Люда присела ко мне, из ее носа текла кровь, и она капала прямо мне на лицо.

— Мы с тобой еще не закончили, гнида, — прошипела она как змея, потом встала и ушла, за ней поплелись ее сообщницы.

— Так и будешь валяться? — спросила Ира, поднимая меня с пола.

— Спасибо что заступилась, но я тебя об этом не просила, и поэтому ничего тебе не должна.

— Ты мне утром тоже ничего не была должна, а просто закрыла меня от дубинки, — с легкой улыбкой ответила Ира.

— Смотрите-ка, а смугляночка не так проста, как кажется! — сказала Неля и громко рассмеялась, — этой мразоте давно нужно было наподдать, ее тут никто не любит.

— Здесь никто никого не любит, — с какой-то горечью в голосе сказала Василиса.

— Я тебя люблю, пизда ты желтушная.

— Ты просто слишком давно со мной живешь.

— Ну чё раскудахталась? — сказала Неля, крепко обняв Василису за плечи одной рукой, — куда ты без меня? Уже давно подохла бы, цыплячье ты отродье.

— Кто без кого подох бы еще не ясно. Уже давно бы загнилась своими чирьями, если бы я их тебе не выдавливала.

Я сидела на стуле и уже могла свободно дышать. Я наблюдала за этой странной парочкой, вытирая салфеткой кровь с лица, и думала, что в таких местах друзьями становятся совершенно разные люди. Наверное, в обычной жизни они бы и не плюнули в сторону друг друга, а здесь, после стольких лет как родные.

Подошел Витя и сказал что пора в медблок.

— Почему мне никто не помог когда они на меня накинулись? — спросила я Витю, когда мы вышли из столовой и остались одни.

— Потому что ты первая начала, здесь так заведено, и причины не важны. Я понимаю, что ты не выдержала потому и врезала ей, но лучше терпеть до последнего, тогда на помощь придет охрана. А я не думал, что ты можешь дать сдачи, — с улыбкой добавил он.

— Внешность обманчива. Может здесь есть свод правил в бумажном виде, чтобы я прочитала и усвоила, а не узнавала по ходу дела, рискуя своим здоровьем?

— Это чуть ли не единственное правило. Ничего, привыкнешь.

Я не хотела к этому привыкать, все внутри меня кричало и противилось местной жизни. Мне здесь не место! Эту фразу я повторяла про себя чуть ли не каждый день. Мне здесь не место!

— Вижу, ты познакомилась с местным отребьем, — сказал Глеб, увидев меня.

— Нормально все, заживет как на собаке.

— Что с внутренними органами?

— Повреждений вроде бы нет, к вечеру будет виднее. Единственное, можно рентген сделать, мне утром дубинкой по ребрам досталось, я не чувствую перелома, но может быть трещина.

Глеб дал мне заживляющую мазь, когда я умылась и привела себя в порядок. Сделали рентген, ни перелома, ни трещины не было.

— Глеб, давай обсудим мою «зарплату».

— Что, захотела жить наверху?

— Не знаю пока. Скажи, есть ли возможность мне не встречаться с другими заключенными в местах общего пользования?

— Если твоя цель в том чтобы больше не контактировать с местным сбродом, то да. Но так чтобы вообще ни с кем не видеться нет. В проживании наверху есть еще один плюс, там отдельная столовая, санузел в камере с душем и даже ванной. В женской половине там живет всего восемь человек, как я уже сказал у них своя столовая. Может быть там и не элита, но люди вполне приличные, и под чужой кулак ты там не попадешь.

— Хорошо. Так значит, ты устроишь меня туда?

— Да. И я давно поговорил об этом с Борским, он не против. Можешь перебраться туда завтра вечером, Витя тебя отведет.