Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

(Цитируется по Интернету, Ответы@mail.ru В. Гуру (4788)

Москва, или Моска, как раньше звалось то место, на котором теперь стоял город (что в переводе с одного, из ныне утраченных языков сотни племён, населявших эти места, означало — медведицу, имевшую маленьких медвежат), как и в прошлые разы, удивила его. Денница об истинной сути названия столицы Московии знал, в отличие от некоторых историков РПЦ. Доселе те утверждают, ещё с ХVI века, что оно произошло, пройдя через некие трансформации от имени внука ветхозаветного Ноя — Мосоха, основателя народов, позже образовавших государство — Тартарию или Сарматию (Азиатскую и Европейскую).

Был этот «гард» (скандинавское город) и не самым большим и не самым красивым с точки зрения планировки и архитектурных изысков. В этом его не сравнить с Бразилиа или постройками Гаудиа в Барселоне. Не было в нем того размаха и деловой хватки, что отличали Нью-Йорк, волшебства Вены и Будапешта, или прорывом в будущее, как Токио, Дубай и Шанхай. Не мог он сравниться широтой и размахом современного Пекина или Мехико. Много чего, не было в столице современной России, например не было чистоты. Только зимой под снегом, город преображался и блистал на солнце девственным белым покрывалом.

Удивлял этот мегаполис, не лучше, но и не хуже многих других, тем, что всегда активно боролся с попытками разрушить свою самобытность, во всем: культуре и политике, живописи и архитектуре (чего только стоили сталинские высотки о семи холмах), науке и космосе, человеколюбии и одновременной жажде познания Мира всеми слоями общества.

Нигде более он не встречал столько читающих, стоящих сутками за билетиком на спектакль какого-нибудь Сызранского драматического театра им. А. Толстого, людей. В общем-то, богатая природными дарами страна, была богата бедным народом, живущим по меркам Запада в нищете, но богатом духовно. Вот, такая понимаешь «загогулина». Иногда его удивляли бесшабашность и смелость здешних обезьянок, были среди этих людей такие, что не боялись ни Бога, ни чёрта, ни Рая, ни Ада.

Но уже народилась та пена, ржавчина, которая была способна разъесть этот тонкий культурный слой почвы государственности, подросли сорняки, сосущие питательные соки из этой плодородной почвы и в конечном итоге готовые превратить её в очередную пустыню Мохаве.

Собственно ради этого, ради них, несмотря на очевидные трудности, он и появился здесь вначале лета, а также, чтобы встретиться, если она того захочет, с Заступницей и учителями Немо — «тайными рода», это они помогали сформировать его и как учёного, несомненно, талантливого, и как мощного оператора, о чем Немо и не догадывался.

Но всё же по большому счёту он хотел понять, что его беспокоит с этой страной, что-то прошло мимо, ускользнуло от его внимания. Появилось пока ещё неясное подозрение, что уже произошло то, чего он так боялся. И касалось это не только России.

Сначала едва заметно, потом сильнее заколебалось пространство, в котором он пребывал, исказились дальние горы, по ним пробежала волна искривления, способная снести атмосферу с какой-нибудь малой планеты, затем стали изгибаться очертания ближних холмов. Он знал уже кто это. Наконец, рядом появилась объёмная оболочка, той силы, что посмела его потревожить. Это был невысокого роста мужчина, в больничном халате, который играл с Арсатом в Кубинском военном госпитале в древнюю китайскую игру — Го. Звали его, как вы помните Георгий. История их взаимоотношений была столь давней, что не было нужды в парижских политесах и испанских реверансах.

Поэтому развернув голову в сторону, приблизившегося Незнакомец, а это был он, спросил сухо — «Чего тебе? Опять за кого-то просишь?». Георгий согласно кивнул головой. «Почто прервал мысли мои, размышления о Создателе нашем? Говори». Спросил тот, кого называли Мессером.

Пространство трансформировалось в нечто напоминающее Сады Семирамиды, теперь он сидел на верхней палубе судна в полсотни метров длинной, плывущее под парусами по искусственному каналу прямо напротив главных ворот дворца, воздвигнутого, как гласит легенда, самим царём Вавилона Навуходоносором II. От палящего солнца их защищал высокий белый тент.

Денница продолжил — «Так ты думаешь, что если обыграл ничтожную пылинку с подошвы моих сандалий — Арсата, то можешь о чем-то просить?

Или ты забыл, что это плоть от плоти моей, а у нас служебных духов — Ангелов небесных души нет, но есть силы, дарованные Всевышним, это твари земные без души не могут. Ну, говори уже, кто или что на сей раз?».

Георгий глядя прямо в глаза негромко сказал — «Здесь Георгий. Привет тебе Денница. А прошу за дитя от нефилима — части тела твоего, рождённую некогда земной женщиной, девушку Анастасию».

Дух продолжил спрашивать — «Почему за неё просишь, тебе же ведомо, Я ваших, не трогаю, вы моих? Почто хочешь порушить договор?».

Георгий после некоторой заминки — «Мы не собираемся ни трогать её, ни вмешиваться, пусть живёт себе, как жила. Но из-за твоего появления, активного влияния на дела дольние и общения с ней и с тем, кого зовут Немо, начали возникать нарушения пространство-временного континуума. Первого, главного Закона, гибнут и невинные, а это беспокоит и чревато нарушением статус-кво, упомянутого тобой. Нам война не нужна».

Оба замолчали надолго. Первым, на сей раз начал говорить не Люцифер-Денница. «Так что передать?».

«Он, что просил? Нет? Это конечно не он, но кто?».

На лице Георгия не шелохнулся ни один мускул. Он молчал.

«А ты, что до сей поры веришь, что среди них ещё есть невинные? Какая глупость. Неужели вы там все ослепли?».

«Ты, который видит всё.

Хорошо, передай, Я согласен. Хотя у меня на неё были свои планы, но Я откажусь от них. Но только прежде, и вы от неё отвяжитесь со старухами, милицией, будущей полицией и прочими полоумными, пусть сама решает, как жить дальше».

«А что получу взамен?».

Георгий глядел прямо в глаза и молчал.

«Ну-ну, Я все же хотел бы получить разъяснения на этот счёт. Передай, Я желаю, встречи с Заступницей и учителями Немо, о них мне известно. А теперь, уходи».

Георгий кивнул и исчез.

Вслед недобро полыхнули жутким огнём глаза Денницы. Опять заколыхалось пространство и неспешно успокоилось с исчезновением визитёра.

Так, неожиданно странно завершилось одновременное путешествие двух (а возможно и трёх) настолько разных Анастасий с главы 6 по главу 51 включительно данного повествования. Хотя та, другая под №2, наверное, всем понравилась больше, но на это автор, уже кажется, дал исчерпывающий ответ, в самом конце 39 главы — «При чем здесь гаргульи». Но, в общем-то, для неё всё завершилось не так уж и плохо. Худшее не произошло.