Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Видимо, уже необратимые процессы начали захватывать тяжелобольного, если в первый же день своего пребывания в палате он объявил о свершившемся чуде. Пояснив, что на копии Автопортрета, с отрезанным ухом и трубкой, французского художника Винсента ван Гога, которую, он лично и писал, теперь лицо на портрете повёрнуто влево, то есть не так, как было им исполнено. И твердил, что это знак!

Копия действительно висела в палате, но подтвердить, что её писал именно этот больной, было некому, вот если бы не выгнали Меркулыча! А так, что других дел нет, как разбираться со всяким бредом сумасшедшего?!

Не лучше обстояли дела у другого пациента, то называвшего себя врачом, то специалистом по какой-то Сертификации, ISO 9001, то гипнотизёром, а то и вовсе твердил, что он новый Чикатило. Правда, было и то, что направление на комиссию он также получил в органах правопорядка.

Этот больной недоверчивый и мстительный, что вообще-то присуще параноикам, был очень тяжёлым пациентом для психолога, постоянно испытывал страх перед каким-то старшим Арсатом. Пугал всех ямой в какой-то пещере, то есть нёс, типичный для этой формы заболевания, бред.

Впрочем, оба неожиданно сошлись на почве обсуждения какого-то порождённого их больным воображением то «триСа», то какого-то Семенова.

Один при этом нахваливал Семенова, другой все время твердил о каких-то полках, что он имел в виду, было непонятно, толи созданный Петром военный полк, толи, какую-то полку, на которой лежала его некая ценная вещица.

Очкарик лечащий, записал на диктофон результаты последних наблюдений больных, скинул все на свой личный лэптоп (от англ. lap — колени сидящего человека, top — верх) и пометил у себя в календаре дату нового опроса больного, хотя надежды на то, что удастся разгадать этот парадокс, не было никакой, да и пустое это. Анамнез только что портить.

Всякая голова дана человеку, чтобы не верить, ибо верить всему можно и без головы

Собственно говоря, на этом данную историю можно было бы вполне и закончить. Главный герой жив, работает, нашёл свою любовь. Плюс к тому, как тут не вспомнить скареду Зевса, вот-вот получит квартиру, с учётом степени и ещё кое-каких льгот не менее чем двухкомнатную. Так, что этот вопрос его, теперь уже точно как москвича, совершенно не волнует.

Некому гонять чертей на лысине Сергея Сердюкова, по причине его примерного поведения и продвинутости персонала, но прежде отсутствия Кирилла Мефодиевича Мармеладова в больнице. К удовольствию обоих участников майского нелепого конфликта, он сумел пристроиться к какой-то труппе и в очередной раз гастролирует по России. Будем надеяться на то, что не пьёт, поскольку можно ведь попасть в больничку далеко не столь замечательную, как в Москве.

Анастасия нашла, таки себя и в жизни и в бизнесе, конечно с одной стороны ей хотелось бы стать законной супругой Аслана Гагиева (тот был женат на осетинке, у них было уже трое детей), но она понимала, что жену он не бросит. Да и полной дурой не была, зная о судьбе «русских кавказских» жён. К сожалению иметь детей она не могла.

Истопник, он же директор по хозяйственной части банного комплекса комбината бытового обслуживания гостей и отдыхающих, а также персонала Профилактория «Красная гора», по причине банальной беременности дочери нашёл-таки возможность породниться с лейтенантом участковым, полным ходом шла подготовка к свадьбе. Самого Макара эта новость не обрадовала, но ещё большие неприятности грозили увольнением, и рисковать доходным местом он не стал. Несколько, правда, ошарашили его запросы будущей родни, и цены на все что касалось церемонии. Здесь со времён Зевса ничего не изменилось.

ССС, или Семенов в тюрьму не попал, хотя дел плохих натворил немало, как мы знаем, ему помогли из РПЦ найти новую работу и теперь он директор одного из крупных павильонов столичного выставочного центра часто мелькал в новостях по московскому каналу на третьей кнопке.

Вконец охреневший от дозы радиации и ядовитых газов Кот Шрёдингера, продолжил свои прогулки по замкнутому пространству запертого ящика живой на 50% и мёртвый уже одновременно? Это вам не про две Анастасии объяснять, но физики они все немного того, где им и место.

Илья Сергеевич Подоварев, или «Ил-2», пока не попался, но уверен, это скоро произойдёт, также не очень сложилась судьба любителей банных процедур «двуежопца» Сидорука и его сотрудниц Лидии Владимировны — фин. директора и Алии Махмудовны — главного бухгалтера профилактория. Их сначала чихвостили Роспотребнадзор, Росприроднадзор, и вообще всего, всего — надзор, потом Минздравсоцзащита. Уволили их уже новые акционеры с контрольным пакетом, перешедшим от Николозович Арсата, по праву перехода собственности, только спустя четыре месяца после пожара (по небывало скорому суду).

Что до замыслов нечистой силы, то она потому и зовётся не чистой, что понять её, все равно, что за грязным, не мытым сто лет окном пытаться читать Библию в двадцати шагах — бесполезно.

Как же так, воскликнет утомлённый чтением затянутого опуса и ждущий уже давно развязки читатель? А сообразительный внук, из юного состава родственников, добавит, где обещанное описание встречи генерала с высокопоставленными представителями РПЦ и ДУМ.

Зачем столько всего нагородили вокруг Панагии Семистрельной, Хранительницы. Почему не рассказать о том, состоялась ли встреча Мессера с Заступницей и учителями Немо — «тайными рода»?

Хотелось бы узнать, что было дальше с бывшим вождём племени Ури, Гуром и его соплеменником Учи.

И наконец, самое старшее поколение возможно попросит раскрыть полный рецепт русской текилы?

Отвечу — «Вы вновь все абсолютно правы! Но, несмотря на все эти доводы, пользуясь правами автора, я бы сим, сей труд и закончил. Помните знаменитое Брежневское — « … Я кончил товарищи. Бурные овации присутствующих в зале!».

Но случилось в этой истории нечто непредвиденное, напрямую связанное, с нашими главными героями и всеми событиями весны и лета того непростого года. Пусть и не был он високосным, как принято считать богатым на неприятности, но очень важным для того, чтобы понять, что произошло в нашей с Вами жизни в дальнейшем, почему ровный поступательный ход страны вперёд вдруг сменился то галопом по Европам, то сползанием к временам холодной войны.

Почему эфирные флуктуации начались не в Вашингтоне, Олбани, Брюсселе или Лондоне, а именно в Москве, как месте, где случились первые самые толчки, раскачавшие синусоиду мировых уже процессов, сорвавших потом миллионы людей с земель их предков.

Полыхнула череда серьёзных вооружённых столкновений, из которых даже пришли войны, стала проседать, как во время землетрясения земля, мировая экономика, финансовая система. Пока вскоре все это не рухнет к едрёна фене и, снова на какое-то время не успокоится.