Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

— в ходе установочных предварительных мероприятий, спустя 3 дня были обнаружены отсутствие на рабочем месте главврача Лепецкого, дома — его жены Р.М.Лепецкой (в девичестве Засимовой) и работника казино Анастасии Вырубовой, как установлено, покинувшей игровое заведение на личной машине с А. Серовым и указанными неизвестными лицами в ночь контакта;

— в дальнейшем, предварительный опрос А. Серова, проведённый МВД показал, что сам факт, встречи с двумя неизвестными (один из них представился как Арсат Николозович) он не отрицает, но цели «рандеву» не знает, и как очутился в казино, объяснить не может;

— спустя полторы недели, со дня контакта, на загородной даче были обнаружены обезображенная голова главврача Лепецкого, а спустя ещё 2 недели у самой больницы в невменяемом состоянии, вдова бывшего руководителя данного медицинского учреждения;

— «___» июня с.г. была получена информация о разграблении могилы умершего пациента той же больницы Е.П.Бурмистрова. Участником преступления был установлен один из неизвестных, назвавшийся ранее Арсатом. Что конкретно, было похищено, определить не удалось. Предположительно это записной блокнот или маленькая нательная икона. К сожалению, допросить супругу Бурмистрова не удалось, до настоящего времени в тяжёлом состоянии в госпитале Бурденко;

— важной отличительной особенностью действий фигурантов являются жестокость, наглость, «артистизм», высокий уровень специальной профессиональной подготовки. Видимо — наличие в РФ сети агентов. Особое внимание необходимо обратить на отсутствие мобильных телефонов (не выявлены). Высока вероятность наличия развитых способностей по гипнотическому влиянию на большие массы людей (данные по РФ отсутствуют) и т.д.;

— все известные, по многочисленным учебникам и грифованым методичкам способы розыска не помогли выйти на след А. Вырубовой и двух других фигурантов по этому делу;

— указанные события, несомненно, между собой связаны и скорее всего, могут представлять собой серьёзную угрозу национальной безопасности, поскольку материалы фундаментальных исследований Серова, не связанные напрямую с оборонной тематикой, по заключению 47 Института имеют уверенные перспективы в прикладной сфере (спец. оружие), при условии пролонгации и бюджетного финансирования исследований;

— необходимо обеспечить скорейшее изъятие из лечебного заведения А. Серова в ведомственный госпиталь для обследования и обеспечить его надёжную охрану.

Огласив данное резюме на память, подполковник предложил высказаться, начиная с самых младших сотрудников. Все более накаляясь внутри и уже готовый фыркнуть, как старый чайник, от бодрой пустой трескотни и натянутой мямли своих помагальников подчинённых, грубо завершил заслушивание.

Несмотря, на присутствие двух женщин, закатил цепочку крепких словечек из незабытого им морского лексикона с далёкой лейтенантской поры.

Попал он в Комитет из подводников по рекомендации и поручительству своего особиста, хотя и не раз потом жалел об этом.

Жалел он о белой, с кортиком — парадной, особой церемониальной летней парадной форме одежды, выходной форме, чёрной повседневной, не менее красивой, пилотке с Крабом и нарукавных галунах. Как звучало — костюм флотский, на флотском жаргоне — рабочее платье.

Жалел о том, что обращаются к нему почему-то теперь — «подполковник», а не «капитан второго ранга». Но более всего жалел о замечательных простых людях, сплочённом воинском коллективе корабля.

Плавсостав быстро научил недавнего выпускника военно-морского Краснознамённого училища чувству долга и виртуозно владеть профессией. Замечательно читатель, кстати, описанной профессии военного моряка в «Капитальном ремонте» Леонида Сергеевича Соболева и «Растрелять» Александра Покровского.

В числе многих, было это умение ввернуть этакое, такое развесистое выражение для придания дополнительной сочности и выразительности флотско-русскому языку, иногда с целью разбавить или вовсе заменить мат, не снизив накала восприятия. Одной из таковых, любимых старпомом корабля рулад было — «…Что Вы мичман, пруфетроль штопанный, внебрачный сын тура гималайского, с лицом гамадрила, лиловый глаз вытупили, словно крем-баба-брюлле какая. Просрали Родину, сломали ей член Военного Совета». Молоденький мичман, будучи на вахте что-то не так доложил, при посещении подводного крейсера ракетоносца членом Военного Совета флотилии, контр-адмиралом.

Справедливости ради, надо заметить — переживая за содеянное своё нарушение, никто не жаловался на форму выволочки, а даже радостно делился сотоварищи — «Мичмана бездельники, щеки яблоки, я вас как класс изничтожу».

А что до чести офицерской, так честь это когда за Родину голову положить, а не глупые обиды. А как вам такое — «Товарищи офицеры, прошу не бросать окурки в писюары, от них потом трудно прикуривать!». Это после перекура на каком-то мероприятии в ГаДОФе (гарнизонном Доме офицеров Флота).

Вот от одной из этих «крем-баба-брюлле», прикомандированных к его группе особ женского полу, а точнее, вставшей и представившейся — «Разрешите, капитан Морозова Вера Дмитриевна, ГУКиПО», — неожиданно поступило следующее предложение.

«Считаю, в данных условиях возможно, привлечь к работе наших старперов, конечно, дозируя передаваемую информацию». Тут уже она, не отказала себе в удовольствии отрезонировать реченному боссом.

«Тех, кому под 80—90 и ранее работавших по схожим объектам — московским психиатрическим больницам, клиникам и диспансерам. Может ещё есть какие-то филиалы их. Если повезёт найти куратора именно этой богадельни, вдруг что вспомнит, подскажет». Кто-то успел буркнуть — «Маразматиков только не хватало!»,

Смелее продолжила — «Большинство из них нам фору дадут, можно попробовать».

Предложение сразу понравилось, было, было в нем зерно. Как принято исполнение оставалось за предложившим, дабы неповадно было. Вопрос материально-коньячного обеспечения визитов был решён окончательно и бесповоротно, после весомого вывода руководства — «Вам, зачем государство большие деньги платит? Свободны!».

Как показало дальнейшее развитие этой истории, цены ему не было.

Скоро нашла-таки «брюлле» через архивы ГУКиПО службы живенького, сухонького старикашку со скрипучим голосом, неожиданно подробно, рассказавшим о похожем происшествии в Московском цирке на Цветном бульваре. Обращению действующего сотрудника он нисколько не удивился или, во всяком случае, сделал вид.

Однако, известно, что военнослужащих офицеров настойчиво приучают ничему не удивляться, быть готовыми ко всему, любой неожиданности в мирное время и на войне: ранениям, потере друзей, предательству и коварству противника, даже собственной гибели с холодным рассудком, философским спокойствием и выдержкой ради главного — достижения полной и окончательной Победы над врагом!