Александр Соколов - Что не снилось мудрецам

— Прошу следовать за мной, — глухо, словно в бочку, прогудел начальник тюрьмы.

«Вот ведь козлина, — подумал Краснов.- Ну как может изысканная учтивость сочетаться со средневековой жестокостью? Ума не приложу.»

Проследовали в дальний конец тюремного зала. Остановились около камеры, у которой дежурили двое охранников. Лёгким кивком головы Ардейн велел им отойти. Те повиновались. Отпер замок, открыл дверь.

— Хорошо, — произнесла Заэттра. — Благодарю за службу. А теперь оставьте нас.

— Но как же? Не положено, ваша мудрость, — Ардейн выглядел сбитым с толку. — Из соображений безопасности.

— Я знаю инструкцию, — холодно отрезала она. — Повторяю, оставьте нас и заприте дверь. Олег, заходи.

Позади лязгнул замок. Краснов, войдя, не смог подавить вздох. Потому, что тот, кто сидел на стуле, в холоде, обнажённый по пояс, скованный цепями, с заведёнными за спинку вывернутыми в локтях руками не мог вызвать у порядочного человека ничего, кроме острого сочувствия. Голова пленника бессильно свисала, распущенные волосы грязными и окровавленными лентами скрывали лицо. На теле — следы изощрённых пыток калёным железом, острым лезвием, крюками и бог знает чем ещё. Шрам на шраме, рана на ране, лужа загустевшей крови под стулом.

Заэттра молчала, не сдвинувшись с места. Олег понял, что сейчас должен действовать только он. Вся надежда на маленького лиллипута, который своей макушкой едва доставал арестанту до колена.

— Меренаки… — прочистил он горло, удивившись своему севшему голосу.

Лидер сопротивления не пошевелился. Олег сделал шаг вперёд, потормошил его за колено. Кожа его была холодна, как лёд.

— Ты слышишь меня, друг?

Ни единого движения в ответ.

— Ответь мне, пожалуйста, — тряс лилипут огромное колено.

Заэттра продолжала безмолвствовать. Лишь глаза её расширились от ужаса. Краснов в бессилии обернулся, глянул на неё. Понял мысли и всхлипнул. Скинул кейс с плеч, подпрыгнул и ухватился за сиденье, попытался подтянуться, затряс ножками в воздухе. Осознал, что не сможет подняться и застонал. Но не сдался, подпрыгнул и зацепился за край ещё раз, закричал в попытке закинуть руки дальше, ухватился за тряпку, что была намотана на бёдра, почувствовал под ногами опору. Заэттра…

Встал рядом, между ног. Короткими ручонками убрал волосы с лица. Как же его избили! Живого места нет, одна сплошная кровавая тряпка. Веки посинели, оплыли. Губы лопнули, правая щека разорвана, коренные зубы обнажены. Гематомы и рассечения на скулах, лбу, распухшие от ударов уши, неестественно выпирающие кости.

Прислонился к нему замер. Грудная клетка едва движется, биения сердца почти не слышно. Тук, тук-тук… Тук, тук-тук… Тук… Последний выдох. Тишина. Звенящая, оглушающая.

— Меренаки!!! Боже, нет! Заэттра, он умер! Уумеер!

— Дай руку! Да быстрей же!

Она запрыгнула на сиденье, тут же спихнула Краснова на пол. Тот неловко приземлился, едва не подвернув голеностоп.

— Отойди от него. Не касайся ноги, я сказала.

Завозилась с браслетом, поглядывая на арестанта. Приставила отогнутые треугольником пластины к левой стороне груди. Браслет загорелся, выдал разряд, от которого бездыханное тело выгнулось дугой. Припала к груди, послушала, отодвинулась, выдала второй разряд. Запахло горелым мясом. Краснов в отчаянии заломил руки.

— Давай! Оживай, скотина!

Ещё разряд, короче, но сильнее предыдущих. Великана подбросило, скинуло со стула. Заэттра упала следом, ударилась плечом о каменный пол, застонала от боли, но нашла в себе силы подняться.

— Ну же, сукин сын!

Четвёртый разряд. Заэттра жарила его с упорством обезумевшей амазонки. Все мышцы Меренаки сократились, словно в сильнейшем приступе эпилепсии. Кожа в нескольких местах лопнула. Ещё немного, и начнут ломаться кости. Олег подбежал и оттащил эту фурию в сторону.

— Всё кончено, любимая. Всё кончено. Нам не спасти его.

— Что? Как ты меня назвал?

В этот момент великан хрипло задышал.

— Боже милосердный! Жив! Жиив!!!

— Лекаря сюда! — заорала она, метнувшись к двери.

С той стороны завозились с замком. Внутрь влетел начальник тюрьмы с надзирателем. Заэттра, бледная, уставшая, перепачканная не своей кровью, с разметавшимися по плечам волосами, шагнула навстречу. Тот попятился, видя горящий голубоватым пламенем браслет.

— Что, приказа не слышал? Лекаря сюда, быстро! Сгною, тварь!

Живо приволокли заспанного старика в кожаном одеянии. Тот хлопал глазами, будто младенец. Но после окрика взял себя в руки и принялся за работу.

— Пойдём, Олег.

— К… куда?

— В комнату для гостей. Нужно подождать, пока его подлатают.

— Да… Пойдём. Ты — молодец.

— Я знаю.

Заэттра ходила из угла в угол:

— Это ничегонеделание действует мне на нервы. Тошно, хоть в пекло лезь. Три дня впустую.

Краснов молчал, вперив взгляд в камень, сколотый небрежными ударами кирки. Оба находились в гроте, вырубленном в скальном массиве. Для великана, пожалуй, тесновато, но для человека места более чем достаточно. Обстановка спартанская: стол с двумя стульями, койка на одного, обогревательный прибор в углу. Естественно, всё великанских размеров. Однако, по требованию Заэттры тюремщики соорудили к ним лестницы.

— Ещё немного, и я разнесу тут всё til helvítis.

Краснов пожал плечами и подошёл к обогревателю. Сел и подставил теплу лицо, грудь и руки.

— Ну ты чего молчишь? Скажи что-нибудь!

Он вздохнул, потирая ладони:

— Тебе нужно успокоиться.

— Хах! Успокоиться? Да я на взводе! Чем дольше мы тут находимся, тем больше рискуем.

— Я понимаю, но ему нужно это время. Надо чем нибудь себя отвлечь.

— Отвлечь… Попробуй тут отвлекись. А, впрочем, есть одна мысль.

Она глянула на него с прищуром:

— Давно не был на поверхности?

— Ну, в последний раз, когда мы удирали от врага на летающей тарелке.

— Это не считается.

— Тогда давно. Я уже потерял счёт времени. По-моему, около двух-трёх лет назад.

— А хочешь побывать?

— А что, есть возможность?

— Caramba! Если бы не была, я б не предлагала. Ну, что, как тебе идея?

Олег вскочил на ноги:

— Идея супер!

Чарующая улыбка была ему наградой:

— Тогда идём! Впрочем, стоп.

— Ну, что ещё?

— Там сейчас зима, а ты одет не по погоде.

— Да наплевать. Потерплю.

— Нет, не наплевать. Больной ты мне не нужен.

Она вышла, но вскоре вернулась со свежевыдубленной шкурой животного. То ли серны, то ли козерога.

— Извини, скорняка не нашла. Поэтому закутывайся поплотнее и идём.

Олег накинул на плечи шкуру, в одно мгновение сделавшись похожим на неандертальца. Не хватало разве что копья с костяным наконечником. Заэттра глянула на него взглядом модного критика, многозначительно хмыкнула и махнула рукой.