Михаил Харитонов - Золотой ключ, или Похождения Буратины

Что касается Восемнашки, он всего этого по большей части и не слышал, а что услышал – не понял. Зато дальше у него всё пошло просто отлично: копать пришлось мало, закапывать было легко, а потом его увели обратно и дали две пачки комбикорма и маргарин. В жучиной землянке он оказался первым и забился в самый тёплый угол. Там он пригрелся и уснул, сытый и довольный. И даже, пожалуй, счастливый – настолько, насколько ему это было доступно в принципе.

Роджер Веслоу выглядел совершенно иначе. Вместо того, чтобы грызть моркву, строчить очередную кляузу или материть подчинённых, он просидел весь вечер у себя, разглядывая исчириканные бумажки, оставленные цуциком. Потом вышел, кликнул денщика-сарыча и попросил – именно попросил, без крика и ругани – позвать ответственного за безопасность.

Безопасник – кугуар с кенгуровьей прошивью – припрыгал минут через десять. В палатке Веслоу он провёл где-то полчаса. Потом он ушёл.

Утром всем было объявлено, что на лагерь совершено нападение неизвестных – вероятнее всего, шерстяных. Нападение было скрытным: неизвестные крайне осторожно убили двух часовых, пробрались в лагерь, там прирезали несколько существ, включая случайно подвернувшегося жука-рабочего, слепого и безвредного: злодеи оторвали ему голову. Цель рейда осталась непонятной. Вряд ли негодяи рассчитывали поживиться находками – тогда бы они выждали. Так или иначе, хоть что-то узнать о нападавших уже не было возможности: единственный эмпат тоже оказался в числе жертв. В связи с чрезвычайной ситуацией власть в экспедиции перешла к безопасникам, которые приняли решение о сворачивании всех исследовательских работ и экстренной эвакуации.

Кролик Роджер, несмотря на крушение всех своих планов, принял новость стоически. Вместо того, чтобы истерично визжать, грызть землю, поносить самоуправство тупых солдафонов и грозить им всяческими карами, он повёл себя почти достойно: отгрыз от морквы твёрдую попку с зелёным хвостиком да буркнул что-то вроде «вот же спермососы хуевы, чтоб им перди дрисные проебли волчьим проебом».

После чего всё-таки не сдержался и грязно выругался.

14 ноября 312 года от Х.

Директория. Резиденция губернатора. Малый приёмный зал.

Около одиннадцати.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

13 ноября. Начальнику личной охраны Губернатора Директории. Распоряжения на завтра.

Утром я категорически занят. Как только явится 17″, ко мне немедленно. Кроме него, посторонних не пускать ни под каким предлогом, даже если нахнахи нападут. До моего личного распоряжения!

Кто прорвётся – утоплю, а вас лично отдам Лэське на завтрак.

Это было похоже на бревно, завёрнутое в ковёр. Длинное, толстое и тяжкое даже на вид, как китовый хер в состоянии стояния.

– Пфффф! – фыркнул губернатор, выныривая из бассейна и пристраивая голову на край подиума. – Ничего, что сыро? Это демонстрации не помешает?

– Не помешает, – начальница собственной службы безопасности губернатора, Лэсси Рерих, сопроводила свои слова извиняющейся улыбкой. Пендельшванцу она нравилась – лукавый изгиб губ и три ряда острых треугольных зубов придавали ей какую-то особенную неповторимость.

Носильщики-лемуры осторожно положили ношу на край бассейна и, быстро-быстро пятясь, покинули зал. В обществе Лэсси им было неуютно. Как и большинству существ, сделанных из мяса.

Лэсси это заметила – она вообще всё замечала – и улыбнулась ещё слаще.

Губернатор в который раз подумал о строении её пасти. И, как обычно, пришёл к выводу, что интерес сей – праздный, ненужный. В любом случае, лезть пальцем – а также когтем, копытом или хелицером – в рот Лэсси не стоило, даже если его было б не жаль. Госпожа Рерих ни в коем случае не ограничилась бы пальцем. О нет, она не стала бы размениваться на маленькую вкусняшку и отстригла бы конечность целиком. Даже не голодная, она не упускала случая покушать впрок. Впрочем, голодна она была почти всегда. Метаболизм черепашки, прошитой коброй, акулой, с парой килограммов тканевых микроимплантов, всё время требовал и белка, и жирка, и клетчаточки. И побольше, побольше.

– Ну, показывайте, что вы там притащили, – распорядился бегемот, властно разинув хлебало.

Лэсси пала на колени, стукнув об пол краем панциря, перекусила верёвки и содрала упаковку – так, что ошмётки дерюги и брезента полетели во все стороны. Это заняло секунды три-четыре.

– Неплохо, – оценил Пендельшванц. – Но ты можешь лучше.

Черепашка оскорблённо выпрямилась и дёрнула морщинистым подбородком, но смолчала.

Бегемот повернул левый, жёлтый глаз, вперяясь в освобождённый от оков предмет.

– Ну и что это, по-вашему? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Манипулятор, – хмуро отозвался из своего угла Нефритовое Сокровище.

– Похоже на то, – согласился Пендельшванц.

Перед ним лежал обрубок чего-то, очень напоминающего человеческую руку – вот только запястье было толщиной с молодое дерево. На огромных пальцах виднелись выйма – видимо, для накладных ногтей или когтей, а может, и для каких-то инструментов. Рука была косо срезана где-то посередине предплечья. Бегемот прищурился: срез был ровный, гладкий, только посередине темнело небольшое пятнышко.

– Из чего это сделано? – поинтересовался он.

На сей раз цилинь промолчал. Бегемот скосил нижние глазки и посмотрел на него повнимательнее. С Нефритовым Сокровищем было что-то не так. Вместо того, чтобы чинно занять гостевое ложе рядом с бассейном и утомлять общество витиеватой китайской вежливостью, цилинь забился в дальний угол, откуда отпускал нечастые и не особенно деликатные реплики. Подобное благовоспитанный цилинь позволял себе крайне редко, а если совсем честно – вообще никогда. Во всяком случае, губернатор не смог сходу припомнить аналогичного случая.

– Так из чего это сделано? Кто-нибудь мне объяснит? – губернатор повысил голос.

– Странный материал, – наконец соизволил ответить Семнадцать Дюймов. – Основа – углеводные соединения. Но не белки. И не полимеры. Состояние вещества – анизотропная твердотельная эмульсия-псевдожидкость, – он умолк, всем своим видом показывая, что полностью исчерпался и к дальнейшей беседе не расположен.

– Ну допустим, – протянул Пендельшванц, незаметно почесав шейные складки о край бассейна. – Как это работает?

– Сейчас покажу, – безопасница чуть изменила позу, только и всего, но бегемот засёк верхним зрением, как напрягся единорог: похоже, он подсознательно воспринял её движение как угрозу, а то и начало атаки. Впрочем, и неудивительно: любое движение Лэсси выглядело угрожающе. Кроме действительно опасных – они были слишком быстрыми, их заметить обычно не успевали.