Павел Сурков - Игра в Шекспира

Виктория (растерянно) . Нет, напротив, доктор Гордон уверял, что все будет хорошо, и к маю я обязательно поправлюсь.

Джеки. Вот видите! Ваш доктор врал вам, врал, как сивый мерин, прекрасно понимая, что шансов на выздоровление у вас не было. И еще, наверное, даже плату за лечение брал. Ну, брал ведь?

Виктория (грустно) . Брал. Соверен за визит.

Джеки. И чем ваш доктор Гордон лучше меня? Да ничем! И расценки, надо сказать, у меня пониже!

(входит Фрэнк)

Фрэнк. Джек, ты гений! Развел старуху на полтораста фунтов — и она дала еще стольник сверху за будущий визит! Наваром — четверть куска, Джеки! Это феноменально!

Джеки. Ничего феноменального, Фрэнк. Это только начало. Кто там дальше?

Фрэнк. Его зовут Грегори Вуловиц, и у него умерла жена. Вчера. Ему нужно о чем-то с ней поговорить.

Джеки. Свежий вдовец? Очень интересно, Фрэнки. Это тебе не полоумная старушка со сдохшим котом… Зови его сюда.

Фрэнк. О'кей, Джеки! (выходит в коридор, зовет) Мистер Вуловиц? Магистр Каллен готов вас принять!

Входит мистер Вуловиц, это грузный мужчина в дорогом костюме с галстуком. Видно, что он давно и продуктивно горюет — красное лицо, заплаканные глаза .

Джеки. Восемнадцатилетний «Джеймисон»?

Вуловиц (удивленно, тихо) . Что вы говорите?

Джеки. Восемнадцатилетний «Джеймисон». Вы уже не первый день пьете восемнадцатилетний «Джеймисон». Поверьте, этот запах я узнаю из тысячи. Почему не скотч? С чего это вы решили, что ирландский виски вас утешит?

Вуловиц (грустно) . От меня пахнет, да?

Джеки. Не просто пахнет, друг мой. От вас разит как от винной лавки.

Вуловиц. Я пью третий день, мистер Каллен. Позавчера стало ясно, что надежды нет. А вчера Мэри ушла навсегда. Ее… наш агент обо всем позаботится, есть шанс похоронить ее даже на Хайгейте, я выкупил там участок земли…

Джеки. Хайгейт? Прекрасно, прекрасно, отличное кладбище. Но, наверное, дорого вам это удовольствие обошлось?

Вуловиц. Влетело в копеечку… (встрепенувшись) Позвольте, вы сказали «удовольствие»?

Джеки. Ну да, удовольствие. Удовольствие для Мэри.

Вуловиц. То есть?

Джеки. Я разве не говорил вам? Мэри здесь, она никуда не ушла.

Вуловиц. Как это?

Джеки. Очень просто. Ее душа тут, с нами, как и тысячи, сотни тысяч других душ. И сейчас она очень недовольна.

Вуловиц. Чем же?

Джеки. Вашим пьянством, мистер Вуловиц, вашим пьянством. Сколько сделок вы завалили за сегодняшний день?

Вуловиц. Я сегодня вообще не вышел на работу.

Джеки. Естественно. И сразу же прилипли к бутылке с пойлом. Разве Мэри никогда не говорила вам о том, как ее раздражает ваше пьянство?

Вуловиц. Говорила…

Джеки. А вы никак не отреагировали. Даже сейчас.

Вуловиц (с опаской) . Она нас слышит?

Джеки. Конечно.

Вуловиц. Прямо сейчас?

Джеки. Естественно.

Вуловиц. И что она говорит?

Джеки. Она недовольна.

Вуловиц. Чем?

Джеки. Тем, что вы взяли ту самую бутылку. Да-да, она так и говорит — «ту самую». Понятия не имею, что это значит. Вы понимаете, о чем речь?

Вуловиц (печально) . Да… К сожалению, да… Это коньяк. «Отар», я привез его из Парижа ровно перед тем, как решил бросить пить. Я поставил эту бутылку в шкаф у нас в гостиной и сказал Мэри, что выпью ее через двадцать лет. День в день. И не притронусь к спиртному.

Джеки. Вы нарушили слово…

Вуловиц. О да. Нарушил. Взял и нарушил. Сегодня ночью. Виски был потом, а до этого я выпил коньяк. Весь. Сразу как приехал из больницы. Я сидел в гостиной, пересматривал наши видео — все-все, и из России в 2005-м, и из Японии в 2007-м… Она там такая… такая…

Джеки. Счастливая?

Вуловиц. Да. Счастливая. Как ребенок. Я почти никогда не видел ее такой счастливой, разве что во время нашего медового месяца. «Ты бросил пить, Грегори, теперь дела пойдут на лад,» — твердила она мне. И была права — я снова начал зарабатывать, я вернулся к аналитике. «Грегори Вуловиц, предсказатель курса» — это я сыграл на понижение в 2008 и спас наш чертов рынок недвижимости. А в 2010-м я сбросил все из этих чертовых заокеанских залоговых домов… Меня ценят, мистер Каллен, вернее, меня ценили… Но теперь старый пьянчуга вернулся.

Джеки. Нет. Это исключено.

Вуловиц. Да ну? Я выйду от вас мистер Каллен, загляну в соседний паб и нажрусь там, как свинья. Кто сможет мне помешать?

Джеки. Мэри.

Вуловиц. Мистер Каллен, скажите — вы что, это серьезно?

Джеки. Абсолютно серьезно. Мэри никуда не ушла. Она вас видит. И она чертовски недовольна. Она недовольна даже не тем, что вы собираетесь снова спиться. Она недовольна тем, что вы нарушили слово.

Вуловиц. Как вы это поняли?

Джеки. Я ее слышу, мистер Вуловиц.

Вуловиц. И что она говорит?

Джеки. Простите, мистер Вуловиц, но в основном — «сукин сын».

Вуловиц. Прямо так и говорит?

Джеки (кивает) . Именно так. Еще пару раз сказала «предатель».

Вуловиц. Вы меня обманываете!

Джеки (пожимает плечами) . А зачем? Мне-то какой резон. Это же ваша жена злится. И злится на вас. А мне от этого, уж извините, ни холодно ни жарко — я всего лишь рассказываю вам, чем она недовольна.

Вуловиц. И что мне делать?

Джеки. Это ваше дело. Можете бросить пить, например. Мэри это только обрадует. Можете ничего не делать и спиться в конце концов. Только, боюсь, что тогда, в посмертии, вам не видать встречи с Мэри.

Вуловиц. С чего бы это?

Джеки. Она — чистая душа, место в раю ей обеспечено.

Вуловиц. А алкоголик-муж, значит, отправится прямиком в ад?

Джеки (спокойно, даже равнодушно) . Да нет, не в ад. В Лимб.

Вуловиц. Куда?!

Джеки. В Лимб. Туда, куда отправляются все наркоманы, пьянчуги и прочие кретины, сгубившие себя чем попало. В место забвения. Практически в абсолютную пустоту. Вы станете ничем, мистер Вуловиц, потому что отказываетесь ценить собственную жизнь. Вы ее обесцените — и хлоп! — получите бесплатный билет до Лимба.

Вуловиц. И… как я могу это изменить?

Джеки. Я же сказал: решать вам. Я бы для начала завязал с алкоголем, озаботился бы поминальной службой по Мэри, вернулся в офис, а недели через две снова пришел ко мне. Тогда бы мы снова поговорили с Мэри — думаю, она к этому времени как раз отойдет и перестанет на вас дуться. Тогда и подумаем, что можно сделать дальше. Ну, или Мэри подскажет.