Сергей Буянов - Культура прокариотов

— Проверка бдительности, — сказал дед и нахмурился так, что его брови сошлись над переносьем. Сергею стало совсем весело. Ему показалось, что всё это какая-то компьютерная игра с девятью -надцатями жизней главного героя, каковым он и являлся.

— Пошли на разведку!

— Куда?

— На Кудыкину гору. Где ночевали, помнишь?

— Примерно.

Дед больше ничего не спрашивал. По своему обыкновению, он собрался и пошёл. Сергей держался позади. Когда дед Трофим начал петлять по лесу, Сергей решил подыграть старому дураку. Студент точь в точь повторял движения деда Трофима: ступая след в след, пригибаясь и нюхая воздух по сторонам. Дед не обращал никакого внимания на ужимки пацана. Пусть себе дурачится, пока петух жареный не клюнул. Убедившись, что никаких ловушек по пути к сторожке нет, дед Трофим зашагал быстрее.

Подойдя к домику, Сергей опешил. Ночью никакого замка не было! А теперь он был: чёрный, амбарный на мощных петлях.

Дед Трофим потянул дверь на себя. На глазах изумлённого студента, она свободно открылась. Петля с косяка болталась на дужке замка! Они вошли внутрь сторожки. Дед Трофим, озираясь и вглядываясь во все уголки при свете дня, Сергей — кривляясь и подражая старику.

— Сесть-то можно? — спросил студент и вздрогнул от звука собственного голоса. Дед, не оглядываясь, кивнул. Он возился с телефонным аппаратом. Как он и предполагал, провод установлен для отвода глаз. На самом деле, бутафорская гробина без наборного диска имела выход на спутниковую связь. И это не бытовой мобильник, а многофункциональный аппарат с возможностями голографической съёмки и передачи. Необходимость в поиске других «жучков» отпала. Дед Трофим взялся за металлическую пуговицу спортивного бушлата Сергея и вырвал ей с мясом. Студент не пикнул. Гнетущая обстановка пустого дома в тайге не давала ему повода возмутиться. Сергей понял, дед делает всё для спасения их жизней.

Дед Трофим свернул мембрану трубки, вложил туда пуговицу и закрутил обратно. Действовал он расчётливо, без суеты. Совсем как минёр, отметил Сергей.

Обратно шли молча. Дед не хотел болтать лишнего, а Сергей не желал выглядеть профаном. Позади что-что щёлкнуло. Оба путника оглянулись. Избушка, которую они только что покинули, вспыхнула ярким светом. Огонь столбом поднялся к небу, но дыма не было. Совсем как при фейерверке.

— Через пять минут от избушки ничего не останется, — сказал дед Трофим.

— Это из-за твоей пуговицы?

— Из-за твоей пуговицы, — поправил дед. Больше он ничего не сказал. Читать лекцию об основах подрывного дела, не было времени и возможности.

— В избушку ходили? — спросил Михаил Иванович вернувшихся спутников.

— Ничего ты там не испортил. Так что, Пригожин имущественных претензий иметь не может, — сказал дед Трофим. — Давайте обедать, да пойдём!

— Куда? — спросил Михаил Иванович.

— Куда ты лазил в бреду, — сказал дед, заставив родственника вздрогнуть. Воспоминания о преисподней холодом вошли в душу Зверева. Сейчас он нисколько не сомневался в своём психическом здоровье, потому яснее представлял себе встречу с Пригожиным под землёй.

— Что мы там забыли?

— Выйди-ка, молодая поросль, покури!

Сергей захватил с собой пачку галет и банку тушёнки. Не забыв чашку чая, он вышел за дверь. Спорить с ненормальными — себе дороже. А может, дуракам-то всегда везёт, глядишь, выберемся из этой передряги!

— Болтать уже некогда, Миша! Отвечай по существу, коротко, как в армии! — сказал дед. — Кто твои родители?

— Не знаю.

— Брат Толик тебе родной?

— Да.

— Доказательства есть? Группы крови, пробы ДНК?

— Зачем? — глаза Зверева округлились. Учёный никак не ожидал услышать с уст старика знакомую терминологию. А дед Трофим не подкачал.

— Маркёры родовой флоры сличили?

— Дед Трофим, а тебе-то, какое до этого дело?

— А такое! Тебя кто позвал в ловушку, чей голос?

Михаил Иванович поперхнулся остывшим чаем, а дед Трофим продолжал дожимать в лучших традициях ЧК.

— Значит, родство ваше не доказано, — сказал он тоном, не допускающим никаких возражений. — Толик работает журналистом по медицине, кропает что-то о генетиках-вампирах, а твоя формула имеет к генетике прямое отношение, — дед сделал паузу, как будто перевёл дух.

— К микробиологии, — уточнил Михаил Иванович и добавил: — К микрогенетике прокариотов.

— Карам-барабам! Скажи по-русски, что за формула: жизни, долголетия, психокодировки, чего?

— Всего.

— Кого захочу, того и порабощу?

— Примерно так.

— Где эта формула?

Михаил Иванович постучал указательным пальцем по своему лбу.

— Остались какие-нибудь отходы после твоей научной деятельности?

— По ним ничего нельзя установить. Это всего лишь питательные среды!

— И по дерьму легко установить, чем питается его хозяин!

— Если туалет не общественный. В лаборатории отходы сред смешивались и уничтожались. По фрагментам ДНК ничего установить невозможно.

— В избушке ты делал какие-либо записи?

— Писал, — Михаил Иванович повспоминал, — так, ерунду всякую. Отрывки из обрывков. Занимался имитацией.

— Обрывки, говоришь? А мне сдаётся, они склеили их, состряпали что-то. И считают, что формула в их руках. Чует моё сердце, объявлена на нас охота.

— На нас?

— Конечно, они не знают, что ты мне внучатым племянником приходишься, — Михаила Ивановича аж подбросило от такой новости, дед не обратил на это внимания. — Лучшая защита, как известно…

— На кого будем нападать?

— Почему не спросишь, как я узнал про нашу родственную связь?

— До того ли, дед Трофим? Как я понимаю, времени у нас в обрез.

— Правильно понимаешь! Отправляемся сейчас же прямо в преисподнюю!

— Но кто нам откроет люк в вертолётной площадке?

— Разберёмся, племяш, — дед поднялся на ноги, кивком пригласил следовать за ним. — Пора!

— Уже? — спросил Сергей, встретив обоих мужчин за дверью.

— Идём, Серёга, идём.

Они образовали привычную походную колонну. Дед Трофим велел идти прямо, сам свернул к трансформаторной. Сергей постоял в нерешительности. Планов этих чудиков он не знал. Михаил Иванович пошёл привычным за зимовку маршрутом: через сторожку к вертолётке. Возле пепелища к ним присоединился дед Трофим. Старшие пошли рядом, опять о чём-то зашептались. Сергей остался позади, и вновь как в ночном лесу у него загорелись пятки от страха. За спиною чудились шаги, треск сучьев, приглушенные голоса. Не смотря на светлый день, снег виделся тёмно-серым, небо заволокло мутной дымкой. Студенту захотелось в несколько прыжков догнать мужчин, вклиниться между ними, оказавшись в безопасности. Погибать, так скопом! Не скучно, и не так страшно. Но сделать этого Сергей не мог. Ноги помимо его воли отсчитывали ровный шаг, держа расстояние в три-четыре метра от деда и Зверева.