Сергей Буянов - Культура прокариотов

— Дорогой Иван Эмильевич! Я уже давно вырос из шпионских пелёнок!

Быков заподозрил, что разговаривает с бездушной машиной, выдающей в ответ три заранее записанные фразы.

Генерал вспомнил, как проводил планёрки Слон. Если докладчик начинает городить чушь, так Слон Григорьевич тотчас: «Здравствуй, дорогой…», — и проштрафившемуся больше сказать нечего.

Для проверки Быков сказал совсем невпопад.

— Слышал я, вы на рыбалку едете, Слон Григорьевич! Говорят, нынче щуки огромные идут.

— Поступай, как тебе велит совесть! — предложил автоответчик после паузы.

— Сволочь ты, Слон Григорьевич! — с чувством выдал Быков. Кладя трубку, он услышал набивший оскомину голос.

— Дорогой Иван Эмильевич! Я уже давно вырос из шпионских пеленок!

В ярости Быков шваркнул трубкой о стол, заходил кругами по кабинету. В яростный галоп сорвались его мысли, извилины заскакивали друг за друга — голова раскалывалась от бешеной пляски внутри черепной коробки.

Слон поставил автоответчик, реагирующий на паузы в речи собеседника. А сам в это время за тридевять земель от своего ископаемого телефона, за бугром. Сидит себе, пересчитывает наслюнявленными пальцами свои два мешка йен и хихикает, сволочь!

Быков немедленно связался с Петрушкой.

— Наши люди прочёсывают лес! — доложил Петрушка бодрым голосом.

— Вы хоть одну мелкую гниду там вычесали?

— Они решили добраться до железной дороги, я думаю.

— Так ты ещё и думаешь! Полагаешь, есть чем?

Пётр Яковлевич молча ожидал распоряжений генерала. Он сидел себе у костра и отхлёбывал из фляжки французское вино. Бойцы жарили на вертеле убитого глухаря. В искусственно набросанном сугробе из остатков снега стояла бутыль прозрачного самогона в ожидании своей очереди. Никому не хотелось болтаться по лесу. Бивак гвардии Петрушки расположился неподалёку от станции Пастухово. Это давало возможность в любой момент заявиться на вокзал с требованием открыть буфет для служащих безопасности. С привлечением лучших официанток, разумеется. В глубинке красная корочка по-прежнему магически завораживает. Предвкушение весёлой ночки будоражило бойцов, младший из которых был в звании капитана. Спецоперации с роскошными командировочными и законным отрывом от семьи очень нравились бойцам генерала Быкова. Меньше всего их интересовали цели таких путешествий. Пацаны умели радоваться жизни в походных условиях с походными девками. Зависти к ребятам из отрядов спецназначений, парящимся в разных «хасавьюртах», они никогда не испытывали.

— Ликвидация Зверева отменяется! Чешите лес. Да так, чтобы ни одной хвоинки не осталось не прилизанной!

Быков всё ещё не мог придти в себя после разговора с автоответчиком. Возбуждение каждой нервной клеточки требовало немедленной разгрузки.

— Муся! — заорал генерал в селектор. — Готовь киску на прописку!!!

Сидевшие в Приёмной люди: кто в погонах, кто в штатском, все как по команде молча поднялись со стульев и ушли. Каждый знал об остроумном пароле хозяина. Сегодня — неприёмный день.

Секретарша Муся, не поднимаясь из-за стола, скинула с себя сиреневую тесёмочку, напоминающую плавки, с ароматической прокладкой, оборачивающей шнурок пропущенный между ног. Вынув из стола любимые духи шефа, она вспрыснула себе под мини-юбчонку.

А в селекторе уже было слышно, как генерал нетерпеливо барабанит пальцами по зеркальной столешнице.

Рука Муси дрогнула, брызги французских духов богато оросили её промежность. Зажгло. Муся, подпрыгивая на высоких и тонких каблуках, заскочила к Быкову. Едва за нею захлопнулась дверь, над входом зажглось электронное табло:

«ИДЁТ ПЛАНЁРКА»!!!

— Опять аврал манду прорвал, — сказала пожилая уборщица с испитой физиономией и полковничьими погонами под серым халатом. Бывшая «Моська» при бывшем генерале Слоне Григорьевиче. Она убрала свой «шпионский» инвентарь в шкаф — на сегодня работа в приёмной окончена.

Через десять минут Мося доложила из телефона-автомата:

— Пасечник ворошит улей, — сразу опустив трубку, в ответе она не нуждалась. Скромный приварок к денежному пособию офицера ФСБ был отработан.

Слон принял сообщение и продолжил работу за компьютером. Его скромная империя семимильными шагами двигалась к процветанию. Каждому, самому замухрышному наполеончику требовалась информация, и Слон успешно торговал ею. Агенты отставного генерала умели добывать знания, а Командир — правильно распоряжаться ими.

Беспокоил Слона древний «смершевец» из Пастухово. Интересный старик. Таких специалистов больше нет. Разучились готовить. Да и как сварганишь деликатес из суррогата? А внучатый племянник его тоже не дурак. Правда, своими гениальными закидонами поднимет и мёртвого из могилы. Вон, даже Быков зашевелился. Полез ворошить улей. Своеобразный стимул к жизни. Интересно, что он там плёл про фельдъегеря?

Слон связался со своим человеком в Пастухово.

— Я обшарила всё. У Пригожина в кабинете пусто, — доложила буфетчица.

— Внимательно осмотрела, Валентина?

Польщённая тем, что неведомый благодетель помнит её по имени, шустрая бабёнка тотчас выложила всё, что знала о последних перемещениях Пригожина.

— И где он сейчас? — спросил Слон, выслушав бестолковый доклад шпионки-энтузиастки.

— Кажется, домой уехал. Ой! А жены-то дома нету!

Слон воочию представил, как Валентина всплеснула руками.

— И что тут такого?

— Как бы руки на себя не наложил! А то ж ведь чернее смерти ходит! — сокрушалась Валентина.

— Езжай к нему, немедленно! Говори, что хочешь, сиди с ним, водку пей, что угодно, но задержи его дома на три часа!

— Вы сами приедете, — заключила испуганная Валентина.

— Да. Конец связи!

— Какой конец? — взвизгнула Валентина. — А если он меня в койку потянет, тогда как?

— Твой гонорар повысится втрое, — спокойно сказал Слон, — если докажешь, что между вами было соитие.

Валентина что-то буркнула в гукающую трубку, опустила её. Идя по улице, она продолжала ворчать себе под нос.

— «Докажешь если», как доказать-то? Что я, наизнанку вывернусь что ли? А если он того, не состоятельный? — она даже всхлипнула, расставаясь с обещанными деньгами. Не Бог весть, какие, а на дороге не валяются!

— К Пригожину! — сказала Валентина, тормознув частника. Особняк директора знал каждый житель Пастухово.

Шофёр придирчиво оглядывал пассажирку и размышлял. И как такой видный мужик мог залезть на такую развалину? Что нашёл в этой квашне, имея такую жену? Бабёнку Пригожина он видал пару раз с супругом. Ей было на пару десятков лет меньше мужа. Глазёнки Пригожиной бегали, но к телу она никого не подпускала. Это было известно наверняка.