Сергей Буянов - Культура прокариотов

— А со старичком не тягайся, — закончил Слон непрошеным советом.

Быков поднялся, поблагодарил и попрощался, бросив тоскливый взгляд на унылую бутылку «Столичной».

Слон, едва выпроводив генерала, взялся за трубку и принялся названивать по номерам памяти своего псевдовоенного телефона.

Довольный удачным визитом, Быков нёсся домой на полной скорости. Мигалка на крыше и депутатский номер автоматически устраняют дорожные препятствия. Ему хотелось петь и плясать, Быков даже станцевал на педалях газа и тормоза. Машина ворчала и подпрыгивала, а настроение водителя всё больше поднималось.

Возле самого дома зазвонил мобильник.

— Что там! — генерал спросил грозным голосом.

Звонил Пригожин.

— Иван Эмильевич, только что погиб фельдъегерь.

— Ма-алчать! — рявкнул Быков. Он реально ощутил, как большие деньги (пусть даже в йенах) проскользнули меж его пальцев.

В следующий момент машина врезалась в угол дома.

Тотчас выбросилась воздушная подушка и вмялась в грудь генерала.

— Немедленно обыскать, — голос Быкова прозвучал сдавленно, он задыхался. — Не отдавать ментам!

Пригожин слушал молча.

— Как это случилось? — задал генерал первый осмысленный вопрос. Он вывернулся из-под подушки безопасности.

— Автокатастрофа, — доложил Пригожин. — Машина загорелась и взорвалась. Погибли трое. Водитель и…

— Плевать мне на сопровождающих! Разузнай, не было ли чего при фельдъегере! — Быков взмахнул рукой, держа в ней мобильник, Пригожин услышал свист ветра. — Отставить! Сиди себе смирно, исполняй обязанности директора.

— Спасибо, — сказал Пригожин. Так ему стало легко и свободно, что захотелось немедленно отключить телефон и стереть из памяти все номера бывших коллег, после чего напиться в драбаган от радости! Но ничего этого он не сделал, потому что генерал продолжал молчать в трубку.

— Группу отозвать? — спросил Пригожин, пытаясь угадать желания генерала.

— Петрушка распорядится, занимайся своим делом, производственник!

— Есть! — Пригожину показалось, что он прокричал в трубку. На самом деле генерал Быков услышал лепет перепуганного ребёнка, готового немедленно расплакаться.

Позабыв о Пригожине, генерал связался с Петрушкой.

— Никаких премудростей, — сказал он. — Как только завидите старика, стреляйте на поражение!

— А что со Зверевым?

— По возможности оставьте живым.

— По возможности?

— Убрать всех! — решил генерал. С какими баранами приходится работать! Быков с силой нажал на кнопку отбоя связи. Его большой палец накрыл четверть клавиатуры мобильного, телефон недовольно завизжал несколькими мелодиями сразу и отключился. Быков выбрался из салона. Закрывая дверцу, генерал посмотрел под ноги и разглядел в дорожной жиже мокнущего снега с грязью монетку. Древняя двухкопеечная, решкой кверху. Брать или не брать?

— С вами плохо? — старческий голос отвлёк генерала от размышлений. Быков вздрогнул и выпрямился с зажатой в кулаке монеткой.

Перед ним стояла старушка в форменном бушлате. Её голову покрывала старая изъеденная молью шаль, концы которой уходили в подмышечные впадины и связаны за спиной.

— Вызвать «скорую»? — предложила бабуля.

— Ничего не нужно. Спасибо. Это давление. Сейчас я буду дома, приму таблетку и полежу.

— Если доктор поставит укол в вену, вам сразу станет легче!

Быков посмотрел на её сморщенное бледное лицо с тёмными пигментными пятнами, состроил вымученную гримасу, затем захлопнул дверцу машины и, ни слова ни говоря, ушёл в подъезд.

Старуха разозлила генерала, из-за неё поднял монетку лежащую орлом в грязи! Быков повертел пальцами двушку. Вспомнил, что из-за такой же монетки погорел Слон. Он не успел позвонить с телефона-автомата и первым переговорить с командованием. Быков опередил своего начальника. Когда появился Слон Григорьевич с раскрытой папкой документов в руках, его уже никто не хотел слушать. Доказательства его невиновности и компромат на заместителя не интересовал начальство. Командир принял решение. Чёткий доклад Слона был встречен торжествующими улыбками и сочувствующими взглядами. Слон мог рассчитывать только на торжественную отставку. А теперь эта монетка вернулась Быкову!

Чекист не может быть суеверным! Генерал Быков оставил монетку на полочке у зеркала и прошёл в свой кабинет. Сосредоточиться и работать! Никакой Слон не остановит меня! Я ему не Сашенька Македонский!

И, насвистывая мелодию восьмидесятых, генерал разложил перед собой последние сообщения по факсу.

— «Две копейки пустяк! Две копейки нужны!» — позабыв слова, Быков что-то промурчал и снова запел: — «… и нет им цены!»

Навязчивый мотив набивал оскомину, хотелось выплюнуть дурацкую песню, но никак не получалось. Михаил Иванович бесконечно прокручивал в голове «Гаудеамус», не воспринимая окружающее.

Сергей что-то хлопотал у буржуйки. Дед Трофим, деятельный и подтянутый, выходил прочь и вновь возвращался, принося какие-то мелкие предметы. Зверев грел руки у печи и с блаженной улыбкой продолжал вполголоса напевать хорошо подзабытый гимн студенческой молодёжи. Он уже не старался понять планы деда Трофима, тем более — противиться им.

А дед Трофим готовил серьёзную операцию. Возможно, последнюю в своей жизни. Пацан окончательно сломался и подчинялся ему, как робот. Большего от студента и не требовалось. Внучатый племянник находился в каком-то трансе. Отключившись от реальности, он всё же не забывал об естественных надобностях. От ума одно горе, не нами сказано, думал дед Трофим. Пусть сидит, греется. Ест, пьёт, оправляется, и то ладно.

— Сегодня пойдём, — сказал дед Сергею.

— Куда?

— В самое пекло, — без улыбки сообщил дед Трофим.

— А если нас, того…

— И того. И этого. Ты до сих пор не понял что ли? В живых не оставят никого.

— Хватит пугать, говори, что делать!

— Будем соображать, а не вопить, так останемся целыми. Каждый при интересе, — сощурился дед.

Сергей подумал. Дед говорит дело. Пацаны не послушали его, и зря. Но нельзя же быть тупым рабом у старика!

— Я должен знать наш план, — заявил он, глядя на ноги деда. Поверх серых валенок чёрные калоши заляпанные синей краской. Канты калош овальной формы, следы старика смотрятся пятками с обеих сторон.

— Узнаешь скоро, — дед похлопал парня по плечу. — Стрелять-то приходилось?

— Конечно.

— Из какой пукалки?

— Автомат Калашникова устраивает?

Дед скептически улыбнулся.

— Уж с винтовкой Мосина слажу как-нибудь, — пробурчал Сергей.

— С тебя этого не потребуется, — опять улыбнулся дед.

— Зачем тогда голову морочишь? — приободрился Сергей.