Ирина Валерина - Когда Шива уснёт [СИ]

Она накрутила на палец прядь тёмных волос и легонько подёргала. Тадеаш залюбовался ею: открытая, никакого кокетства, говорит, что думает, и при этом невероятно соблазнительна в каждом слове и движении! Тут Эви выразительно кашлянула, и он пришёл в себя:

— Прости, увлекся созерцанием прекрасного! — Он улыбнулся и по ответной улыбке понял, что комплимент достиг цели. — Тут дело вот в чём. Я сменил номер мобильного, а новый знаешь только ты. У меня отпуск, мне впервые за долгие годы хорошо и свободно, я очень дорожу этим состоянием. Кроме того, хочу, чтобы всё моё время принадлежало тебе. У меня есть всего лишь три недели, а потом придётся вернуться к делам и долгу. Как видишь, я не вру и не лукавлю, говорю, как есть. Только три недели. Если ты захочешь разделить их со мной, буду очень рад. — Тадеаш держался уверенно, но при мысли, что Эви сейчас может сказать «нет», сердце его ощутимо сжалось. — Прежде чем ты ответишь, я хотел бы сказать кое-что ещё. Понимаешь, вопрос о возвращении не обсуждается, это долг, неизбывный долг, я никогда не смогу от него отказаться. Но если ты согласишься поехать со мной… Если ты согласишься, Эви, я обещаю, что каждая моя свободная минута будет разделена с тобой. Ты… нужна мне.

Эви пребывала в лёгком замешательстве. Конечно, его предложение (а это было именно предложение, сомневаться не приходилось) взволновало её. Но она оказалась к нему совершенно не готова. Решительность Тадеаша покоряла. Однако вот так, с бухты-барахты, рвануть с незнакомым, по сути, мужчиной, да ещё неизвестно куда — для такой выходки было бы недостаточно всех её запасов авантюризма.

— Тад, а ты осознаёшь, что твое предложение звучит по меньшей мере странно? Я практически ничего о тебе не знаю. Да, ты чрезвычайно притягателен для меня, но… Для начала: куда ты меня зовёшь?

Подавшись вперёд, он накрыл её ладони.

— Позволишь? — Дождавшись кивка, продолжил, мягко поглаживая её пальцы: — Ты любопытно рассуждаешь. То, что ты опасаешься моего предложения, вполне закономерно. Умная женщина так и должна реагировать. Обещаю, что всё объясню тебе в ближайшее время. Это будет непросто, но я постараюсь. Мне понятны твои страхи. Предложение действительно… нестандартное, мягко говоря. Однако то, что ты собираешься сегодня вечером позвать меня к себе в квартиру — не менее странно, согласись? Ты же меня совсем не знаешь, но, тем не менее, готова заняться со мной любовью…

Кровь бросилась Эви в голову. «Ну вот, получила, идиотка! Разве можно было так пожирать его глазами? Теперь он будет невесть что обо мне думать!». Захотелось провалиться сквозь землю. Она нетерпеливо дёрнула пальцами, желая освободиться и как можно быстрее ретироваться отсюда. Однако Тадеаш держал крепко и при этом нежно.

— Не убегай, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. И мне даже в голову не пришло плохо о тебе думать. Доверяй мне. Всё, что я хочу сейчас, это быть с тобой. Прикасаться к тебе. Целовать…. — Тадеаш перешёл почти на шепот, но каждое его слово звучало для Эвики точно гром. Или же это в висках так сильно бухала кровь? Томление охватило её, она чувствовала себя дезориентированной, но это даже нравилось. У него оказались волшебные пальцы, он, едва касаясь, водил ими по линиям на её ладонях, а когда перешёл на запястья, Эви хотела только одного — чтобы он никогда не останавливался. Но он остановился. Перевёл дыхание. Улыбнулся. И поднёс её ладони к губам. Прикосновение ожгло. Эви, с трудом контролируя себя, подалась к нему всем телом и хрипло выдохнула:

— Пойдём… Не могу больше ждать, не хочу, ты меня с ума сводишь…

Тадеаш отпустил её ладони, перед этим нежно поцеловав каждую, и слегка охрипшим голосом произнёс:

— Обязательно пойдём, дорогая. Я ни о чём, кроме этого, думать не могу и не хочу. Но давай выждем пару минут — иначе мне будет неудобно выйти на люди. — Он многозначительно посмотрел вниз. Проследив направление взгляда, Эви рассмеялась. Она ощущала, что Тадеаш становится ей ещё ближе.

«Человек предполагает, а Бог располагает». Тадеаш хорошо знал эту пословицу, хотя и относился с изрядной долей скепсиса ко второй её части. Он предпочитал предполагать только то, чем мог располагать. Или на что был вправе рассчитывать. Пожалуй, впервые он оказался в ситуации, которую не вполне контролировал. Эви проявляла инициативу. Вела. Такое случилось впервые. Разумеется, будоражило. Очевидно, что и её происходящее будоражило ничуть не меньше, потому что целоваться они принялись, едва за ними закрылась дверь чайной. В лёгких сумерках, на неширокой улочке, под начинающимся дождём. Столь сильного вожделения Тадеаш ещё не испытывал, руки заметно дрожали. Да и неудивительно — Эви так тесно прижималась, что он ощущал напряжённые мышцы её бедер. Разумеется, и его напряжение уже бесполезно было скрывать. Да и зачем? Эви его эрекция нисколько не смущала — напротив, подстёгивала, ещё больше раскрепощала. Эта женщина была так естественна в каждом своём слове, жесте, намерении, что у Тадеаша не возникало даже тени банальной мысли о каких-то правилах и условностях. Они оба всё делали правильно. Шли на зов друг друга, и между ними не было места третьему. Всё, кроме них, не имело значения.

Затянувшийся поцелуй прервало деликатное покашливание. Влюблённые отпрянули друг от друга. Мерно постукивая резной палкой, мимо прошёл сухонький невысокий старичок в тёмно-синей беретке, одетый в шерстяной жилет и тщательно выглаженные брюки. Эви, увидев его, округлила глаза. Несмотря на кажущуюся хрупкость и неторопливость, тактичный господин уже через секунду оказался в конце немаленькой улицы. Тадеаш почему-то не удивился — всё, что с недавнего времени происходило с ним, так или иначе относилось к невероятному. Эви, выглядящая слегка растерянной, потёрла лоб ладонью:

— Ох, неудобно получилось… Это же…

— Кто, милая?

Она покачала головой: не важно, потом.

Тадеаш приобнял её за плечи:

— Ну что, пойдём? Или, вернее, побежим — дождь вот-вот вдарит!

В самом деле, грозовая туча, весь день бродившая над горизонтом, встала уже в полнеба, грозно ворочая тугими влажными боками. Тяжёлые капли зашлепали по мостовой — сперва с ленцой, словно спросонья, но уже через считанные секунды принялись азартно сечь землю и стены домов. Поскольку тонкие каблуки босоножек Эви на корню губили идею спринтерского забега, Тадеаш по-джентльменски предложил подруге усесться ему на шею — в буквальном смысле. Она посоветовала ограничиться закорками — чтобы не привыкала. Пока они весело препирались, успели промокнуть окончательно, и причина для спешки отпала сама собой. Да и дождь изрядно поутих. И идти под ним, почти грибным и тёплым, держась за руки и прижимаясь друг к другу боками, было очень даже комфортно. От кофейни на улице Ма́несова до дома на Шуманской — рукой подать, но им непостижимым образом удалось растянуть привычные десять минут в долгое медовое время.