Стивен Барнс - Обман на Орд Цестусе

— Чужеземцы так обошлись с вами, и вы помогаете им?

Он пожал плечами.

— Мои предки были в улье целителями. Принесите к нам любого пострадавшего, и мы захотим исцелить его. Это наш инстинкт, не имеющий ограничений. Пятьсот лет истории не изменят миллиона лет эволюции.

Джанготат не верил своим ушам.

— Вы помогаете своим угнетателям?

— Здесь меня никто не угнетает, — улыбнулся брат Фейт. — Многие бежали сюда от «Цестус Кибернетикс», из городов в поисках лучшего пути. Чем они отличаются от кси'тинг?

Если позиция брата Фейта была действительно такова, то в конце концов у этой планеты есть надежда. Одни только лекарственные средства кси'тинг были потенциальной спайсовой шахтой.

Здесь было на что посмотреть — столько всего, что совершенно не отражало его собственное мировосприятие. В общине было много детей, так что эта деревня вовсе не была стерильным медицинским сообществом. Вовсе нет.

— Мне нужно связаться с моими людьми, — сказал он Шиике в первый день, когда смог выйти наружу. Ну ладно, точнее сказать, шли она и брат Фейт, а он хромал между ними. Дети увивались вокруг них, смеясь над ним, зная, что он — чужеземец, конечно, но, возможно, не совсем понимая, что означает это слово.

— Я не рискну передавать сообщение, его могут перехватить, — сказала она. — Но я что-нибудь придумаю.

Хотя раны Джанготата заживали ненормально быстро, его нетерпение цвело пышным цветом. Он не был частью всего этого. Этих гор, где воздух ясен и чист, а пейзаж — буйно прекрасен.

Он не имел ко всему этому никакого отношения, хотя приемные дети Шиики Тоноте, Тарл и Митейл засыпали его вопросами о мире за пределами Цестуса:

— На каких других планетах ты был?

— На кого похож канцлер?

— Ты когда-нибудь видел гонки на болидах?

К своему удовольствию он обнаружил, что ему нравится отвечать на них.

Это был не его мир, хотя через два дня ему стало настолько лучше, что Шиика пригласила его в свой круглый, аккуратный, крытый соломой дом.

И там, в доме, который её погибший возлюбленный Йандер построил для неё, он увидел этого невероятного пилота, который спас ему жизнь в пещерах, совершенно с другой стороны. Здесь он увидел женщину в переднике, хозяйничающую в доме, полном счастливых детей. Она весело готовила груды хлеба, овощей и странных, похожих по вкусу на рыбу грибов. Джанготату понравились свежие бифштексы и отбивные — но оказалось, что это всего лишь толстые грибы.

Он спросил об этом, и маленький Митейл сказал:

— Проводники говорят нам, что…

Мягкой, предупредительной улыбки Шиики было достаточно, чтобы заставить ребенка замолчать, и Джанготат заметил, что беседу быстро и ловко перевели на другие темы, и он оказался вовлечен в обсуждение сражений и кампаний в отдаленных мирах. Его позабавило то, что детское воображение преобразовало мучительную усталость и постоянную угрозу во что-то романтичное и возбуждающее.

Он усмехнулся, а потом веселье исчезло, и он спросил себя, стал бы он так же отвечать на вопросы, живи он такой же жизнью?

И там за столом, набив рот горячим хлебом, он наблюдал за легким товариществом детей одних родителей. Почти как у его собственных братьев. Не каждая шутка, насмешка, уловка или игра солдата-клона была так или иначе связана со смертоносными искусствами.

Только 95 процентов из них.

Здесь были земледелие и сбор урожая, установка ловушек и защита от хищников. Казалось, вся община захвачена просто самим процессом жизни. Тяжелая работа казалась радостной, и он тоже мог оценить это.

И он задумался… что, если бы он был здесь?

И мысль была такой внезапной и такой ноюще сильной, что он на секунду перестал жевать, уставившись невидящими глазами на стену, а в его голове бродили неведомые раньше мысли.

Он повернулся и посмотрел на Шиику на конце стола, и понял, что сидит там, где мог сидеть её муж, и что эти дети могли бы быть его детьми. Что-то очень похожее на сожаление пронеслось над ним — быстро, но тем не менее, реально…

Это не мой мир…

Джанготат спал, когда Шиика Тулл вошла в пещерный лазарет. Несмотря на действие лечебного грибка, он всё же получил сильные повреждения, и нужен был постоянный контроль и забота, чтобы гарантировать отсутствие какой-либо инфекции.

Она тихо посоветовалась с братом Фейтом, который уверил её, что всё будет хорошо.

Она вышла из маленькой комнаты брата Фейта и вернулась в спальню, глядя на Джанготата. Он спал на спине, как и Джанго. Его мускулистая грудь медленно поднималась и опускалась, и он издавал во сне те же слабые звуки, как когда-то Джанго. То, к чему она привыкла. Что, как когда-то давным-давно она глупо позволяла себе надеяться, могло бы сопровождать её собственный сон до конца её дней.

Она закрыла глаза, стараясь отбросить эти мысли. Еще один шанс, думала она. Ты знаешь, кем был Джанго. Знаешь, каково это — быть с ним. Ты никогда не думала, что сможешь снова так же полюбить.

Было ли это оскорблением памяти её погибшего мужа? Йандер был хорошим и добрым, и…

И не Джанго Феттом. И вот сейчас здесь есть Джанготат…

Еще один шанс.

— Нет, — прошептала она. Это было бы неправильно. Это было бы эгоистично.

Это было бы по-человечески.

На следующий день он почувствовал себя достаточно хорошо для прогулки по холмам в сопровождении маленького крепкого пасынка Тарла и рыжеволосой падчерицы Тоноте, и они пошли проверить ловушки на читликов в поросших деревьями пещерах над их фермой. Молочные железы этих обитающих в пещерах сумчатых, в оранжевую полоску, животных выделяли сырную субстанцию, называемую «кисста», которая помогала чужеземцам справиться с токсинами и микроорганизмами в почве Цестуса.

Они спели ему песенку, которую он уже слышал раньше:

Таким образом дети помогали общине, ловя и «доя» существ, а затем отпуская их — обычно без причинения вреда.

С самого момента прибытия он почти не видел мертвых животных. Ни мехов, ни заготовленного мяса. Всё, что он с таким удовольствием ел, были грибы. На этих существ «охотились» без вреда.

Джанготат наблюдал, как дети проверили сделанные из дощечек ловушки. Читлики шипели из-за перегородок, но почти не сопротивлялись, когда их доили, словно играя со своими захватчиками в некую игру. Казалось, зверьки понимают, что люди не хотят причинить им вреда. Потом он помогал детям делать ловушки, основываясь на собственных тренировках по выживанию, — хотя, конечно, они должны были быть сделаны так, чтобы поймать читликов живыми.