Владимир Корчагин - Узники Страха

— Спасибо, О-Стелли.

— Меня не за что благодарить. Я выполняю лишь поручение О-Брайна. Желаю успехов в твоей экспедиции. Она стремительно повернулась и пошла из шатра.

— Подожди, О-Стелли! Мне надо сказать тебе…

— Извини, я очень спешу.

— Ну, хоть минуту, О-Стелли! Я непременно должен объяснить…

— До свидания, Артем. Нет-нет, идти за мной нельзя.

— Но, может, ты хоть проводишь меня завтра? — ухватился он за последнюю соломинку.

— Зачем? — она пожала плечами. — Тетушка О-Горди сделает все, что нужно.

Полог шатра сомкнулся. Тьма сразу будто сгустилась под куполом. Звенящая тишина повисла в воздухе. Тугой комок подкатил к горлу. Он бросился на кушетку и зарылся лицом в подушку, чтобы не застонать от лютой боли.

А утро следующего дня застало Артема уже шагающим по лесу, который окаймлял все озеро и простирался до самых альпийских лугов. Час был ранний. Солнце едва поднялось из-за гор, и здесь, под высокими тенистыми деревьями, было сумрачно и сыро.

Можно было выйти и попозже. Но он проснулся задолго до рассвета, сон не шел к нему. К тому же трудно было рассчитывать, что тетушка О-Горди быстро соберет все необходимое для похода.

Однако предусмотрительная старушка позаботилась обо всем еще с вечера. И приготовила даже удобный мешок с лямками, наподобие рюкзака. Осталось позавтракать и отправиться в путь.

Впрочем, небольшая задержка все-таки произошла. Когда Артем, уложив «рюкзак» и укрепив его на плечах, поцеловал на прощание заботливую помощницу и готов бы уже подняться к люку, она вдруг всплеснула руками воскликнула:

— Постой, Артем, — главное забыла! — О-Горди снова метнулась в свою комнатушку и вернулась с маленьким цилиндрическим стерженьком из какого-то графитоподобного материала.

— Вот, возьми, — протянула она стерженек Артему. — спрячь понадежнее, так, чтобы он всегда был при тебе. И не вздумай потерять или оставить где-нибудь!

— А что это, тетушка О-Горди? — спросил Артем, в недоумении вертя в руках непонятный предмет.

— Кто его знает? Я сама отродясь такого не видывала. Только больно О-Стелли наказывала, чтобы не забыла я передать эту штуку и чтобы не потерял ты ее и не выбросил, какое бы лихо с тобой не приключилось. А если станет тебе совсем уж невмоготу или забредешь в такие дебри, откуда и выбраться не сможешь, то направь ее вот этим, узким концом в небо и покрепче нажми снизу пальцем.

— А дальше?

— А дальше — все! Больше она ничего не наказывала.

— Но когда это было? Когда? — затормошил Артем словоохотливую старушку.

— Когда? Вчера вечером. Я уж и спать легла. Вдруг вбегает она, грустная, расстроенная. «Тетушка О-Горди, — говорит, — забыла я одну вещь Артему передать». «Эка беда, — говорю, — пойдешь сейчас к себе, по пути и занесешь». «Нет, — говорит, — поздно к нему сейчас. Он уже спит, наверное, на, передай ему сама, да скажи, чтобы он всегда держал ее при себе, не потерял, не оставил где-нибудь, что бы с ним ни случилось».

— Спасибо! Спасибо, дорогая тетушка О-Горди! — воскликнул Артем, снова целуя ее в щеку.

— Да за что мне-то спасибо? Говорю, это она, О-Стелли, примчалась в ночь-полночь, словно невесть что приключилось. Я думала и в самом деле беда у нее какая. А она — эвон! — всего-навсего забыла тебе какую-то игрушку передать. Ну, иди, иди! И пусть все у тебя будет хорошо.

— Да разве может теперь быть что-то нехорошо, — твердил себе Артем, продираясь сквозь лесную чащу и сжимая в ладони крохотный цилиндрик, хранящий еще, как ему казалось, тепло рук любимой.

Он был почти уверен, что ему не придется воспользоваться чудесным стерженьком, но то, что его прислала О-Стелли, да еще с таким многозначительным наказом, сразу придало ему значение некоего талисмана, какой дарят на счастье. А главное, — как он узнал, талисман этот О-Стелли передала О-Горди уже после того, как ушла от него. И, значит, она еще думала о нем и, может быть, даже простила его идиотскую выходку.

Окрыленный такими мыслями, Артем прошагал без отдыха весь день и остановился лишь тогда, когда деревья расступились перед ним и он увидел широкий разлив лугом и белеющие вдали известковые утесы. Тут только он по чувствовал, что живот у него сводит от голода, а ноги гудят от навалившейся усталости.

Артем взглянул на солнце. Оно висело над самой кромкой гор. И трава в лугах уже поседела от росы. Хватит на сегодня!

Он раскинул шатер, наскоро поужинал и, завернувшись в легкое, но очень теплое, из козьего пуха, одеяло, мгновенно заснул, точно провалился в черный омут.

А поднимающееся солнце застало его уже на голых скалах. Он обошел одну из них, другую, и азарт геолога скоро подчинил себе все мысли Артема. Но — черт возьми! — у него не было даже геологического молотка. Пришлось присматриваться к каждой промоине, каждой свежей трещинке. И сразу возник вопрос. Все толщи известняков, слагающие утесы, оказались сильнейшим образом мраморизованными. За счет чего?

Он отлично знал, что известняки превращаются в мрамор лишь под действием высоких температур и давлений, как бывает, в частности, на контактах их с магматическими расплавами. Однако кругом не было видно никаких магматических пород. Чему же обязаны эти гигантские тол и мраморов? Может быть, магматический очаг был дальше? Там вон скалы вроде темнее…

Но тщетно обходил Артем скалу за скалой. Всюду было одно и то же: мраморы, мраморизованные известняки, реже — крепкие сливные песчаники. Да и сам облик котловины исключал всякую возможность магматической деятельности.

Но что могло произойти здесь много миллионов назад? Что все-таки создало эти вздыбившиеся к небу мраморные колоссы? Увы, природа не хотела раскрывать перед ним своей тайны.

Наконец, обойдя не меньше десятка утесов и прошагав по осыпям не один десяток километров, Артем сел на небольшой уступчик под скалой, стараясь еще прокрутить в памяти все, что он знал о перекристаллизии известняков.

День клонился к вечеру. Тень от скалы успела накрыть всю верхнюю часть осыпи, но за пределами ее зной не спадал, и Артем не спешил покинуть скрытый от солнца, тщательно отполированный водой и ветром альков, словно специально предназначенный для уставшего, изнуренного жарой человека.

Он хотел даже снять обувь и намокшую от пота рубаху, как вдруг сверху, у него над головой, послышался шорох, и частый дождь мелкой гальки посыпался к ногам. Что это, предвестник камнепада?

Он быстро вскочил, прижался всем телом к скале, спрятал голову под нависший карниз. И в тот же миг целая лавина камней с грохотом обрушилась к подножью утеса, засыпав большую часть осыпи вместе с уступчиком, на котором он только что сидел.

Артем подождал еще с минуту и, убедившись, что лавина прошла, в два прыжка выскочил из-под карниза и глянул вверх: там, в нагромождении каменных глыб мелькнуло и скрылось что-то белое.