Владимир Корчагин - Узники Страха

Дикая коза или человек?

Скорее всего, коза. Эрхорниоты, как он знал, так высоко в горы не забираются. Прыгнула, видно, какая-то плутовка на неустойчиво лежащий камень, и тот увлек за собой всю скопившуюся над карнизом каменистую осыпь.

Он еще раз взглянул на свежую груду камней:

— Да, удачно отделайся! Достаточно было, пожалуй, одного из них, чтобы остаться здесь навсегда. Однако пора подумать и о ночлеге.

Отыскав площадку поровнее, он раскинул шатер, разжег небольшой костерок и, уминая сытную, приготовленную заботливыми руками О-Горди снедь, не мог не вздохнуть, глядя на бесполезно прогорающие сучья:

— Сейчас бы чайку горячего…

Но вскипятить чай было не в чем. Эрхорниоты вообще не знали чая, как не знали ни супов, ни борщей. Мясо они просто запекали на горячих угольях. А большинство из них вообще не ели мясного, довольствуясь исключительно молочной и растительной пищей. Но каково русскому человеку без чая?

Он снова вздохнул, загасил костер и, завернувшись в одеяло, скоро забылся крепким сном.

Однако на этот раз долго поспать не удалось. Он вдруг увидел во сне, будто кто-то душит его. Потом, как наяву, услышал отчаянный крик О-Стелли. А когда проснулся, то почувствовал отвратительный запах гари. Весь шатер был в дыму. В горле першило от смрадного чада. А в задней стенке шатра зияла огромная обугленная дыра.

Быстро вскочив, Артем выбросил вещи наружу и, сорвав шатер с крепящих его сучьев, принялся затаптывать обеими ногами. Вскоре огонь был потушен. Но спать было уже поздно. Небо на востоке посветлело. Приближалось утро.

Артем не без сожаления отбросил в сторону негодный теперь шатер. Это легкое, круглое, напоминающее большой ниспадающий до земли зонт, сооружение оказалось очень. удачным укрытием на ночь. От дождя оно, конечно, не спасло бы. Но от ветра, всякого рода мошкары и ночной сырости защищало весьма надежно.

Но отчего все-таки загорелся шатер? Ведь костер он загасил как следует. Впрочем, какая-нибудь шальная искра могла залететь под полог шатра и раньше. Ткань-то не брезентовая — все та же козья шерсть. Словом, дороги пришлось заплатить за вчерашнюю мечту о чае. Но могло быть и хуже.

Наскоро позавтракав, Артем собрал свое нехитрое имущество и снова полез на скалы. Теперь его заинтересовал массивный карниз, нависший над мраморными утесами. Одно то, что это был именно карниз, свидетельствовало о большой прочности слагающих его пород. И действительно, поднявшись к нему, Артем увидел, что это был сплошной роговик — чрезвычайно твердая окварцованная порода, возникшая за счет преобразования глин. Но ведь и глины превращались в роговики под действием гигантских температур. Откуда взялись они здесь? Опять тот же вопрос.

А скоро Артем увидел, что и роговик-то был не совсем обычным. Вот тут в нем видны зерна граната, сердолика, шпинели. А там… Что за прозрачные кристаллики блестят там, над головой?

Он поднялся выше, подчистил камнем гнездышко кристаллов и чуть не вскрикнул от удивления: прямо перед глазами у него искрились на солнце самые натуральные алмазы.

Алмазы в роговике?! Что за наваждение? А впрочем… Он же читал о чем-то подобном. Да-да, года два или три назад ему случайно попалась небольшая статья, в которой описывались именно алмазы в роговиках. Но не просто в роговиках, а в роговиках из метеоритного кратера.

Так вот оно что! Он обвел глазами залитую солнцем котловину. Вот как образовалась эта колоссальная воронка! Ее вырыл гигантский метеорит. Теперь стала понятна и удивительно правильная форма ее, и поразительно одинаковая высота окружающих ее гор. Понятными стали и мраморизация известняков и ороговикование глин. Ведь при падении раскаленного болида такой громадной массы здесь должны были возникнуть температуры не в одну тысячу градусов. Но раз так, то где-то, возможно, сохранились и остатки самого метеорита.

Артем пошарил глазами по склонам и почти сразу увидел километрах в полутора от себя большое бурое пятно. Его стоило посмотреть.

Однако прошло не менее часа, прежде чем он подобрался к обширной темной осыпи, состоящей, как он и предполагал, из рыхлого бурого железняка, и еще столько же, прежде чем раскопал в ней оплавленную глыбу метеоритного железа. Рядом гнездились и более мелкие обломки самой различной формы и размера.

— Вот это подарочек друзьям-эрхорниотам! — воскликнул Артем и вдруг услышал знакомое шуршание над головой.

Опять козы? Он отступил на шаг от выкопанной им ямы, но не успел поднять голову кверху, как тонкая гибкая бичева со свистом прорезала воздух и в одно мгновенье обвилась вокруг его тела, больно сжав руки и ноги, сдавила грудь, лишила всякой возможности двигаться.

Он инстинктивно рванулся в сторону, но тут же упал в груду бурого железняка и чуть не задохнулся в рыхлой пыли, мгновенно забившейся в рот, в нос, в глаза. Лишь ценой огромных усилий удалось ему перевернуться на спину, и в тот же миг до слуха донесся отвратительный смех О-Гейма.

Так вот что значили вчерашний камнепад и ночной пожар в шатре! Коварный эрхорниот, видимо, все эти дни шел за Артемом следом, подыскивая удобный случай расправиться с ним. И добился-таки своей цели.

Как можно было не подумать о такого рода опасности, зная, что у тебя есть смертельный враг? Артем попытался освободиться от стягивающих его пут. Но это оказалось абсолютно невозможным. Тонкое лассо, свитое из специально выделанных ремней, было прочнее капрона. Такие лассо эрхорниоты применяли при ловле диких коз. И вот теперь О-Гейм использовал его, чтобы уничтожить ненавистного чужеземца.

Артем оцепенел от ужаса, представив, какая мучительная смерть уготована ему здесь, на голой скале, под жгучими лучами безжалостного солнца. Он уже сейчас чувствовал нестерпимые муки жажды. А смех его врага звучал все дальше и дальше. Мудрейший был настолько уверен в неминуемой гибели Артема, что не захотел даже пачкать руки, чтобы добить его или сбросить в пропасть.

Артем стиснул зубы, чтобы не застонать от боли и от чаяния. И вдруг увидел в двух шагах от себя выпавший из кармана черный стерженек:

«Так ведь это… — безумная надежда вмиг перехватили дыхание. — Так ведь это шанс! Как сказала тетушка О-Горди? Если станет совсем уж невмоготу, то направить узкий конец стерженька в небо и покрепче нажать снизу пальцем…» Только как это сделать со связанными, прижатыми к туловищу руками? Но иного выхода нет. Это действительно последний шанс. И надо воспользоваться им во что бы то ни стало.

С трудом повернувшись на бок и подтянувшись поближе к стерженьку, Артем кое-как приподнял его намертво стянутыми пальцами и, приставив к небольшому камню так, что он занял более или менее вертикальное положение, попытался прижать тупым концом к земле. Но стерженек маленького помощника риорито, который передала тебе лишь вдавливался в рыхлый, как пыль, грунт. Пришлось найти глазами другой камень, с неимоверным трудом под тащить к стерженьку, пододвинуть под его нижнее основание. Наконец удалось и это. Осталось посильнее прижать стерженек к камню. Но стянутые ремнями, распухшие до бесчувствия пальцы отказывались подчиниться Артему. Лишь после пятой или шестой попытки смог он наконец прижать стерженек настолько сильно, что тот слегка завибрировал, и яркий голубой луч ударил из него в небо.