Владимир Корчагин - Узники Страха

Я не знаю, сколько времени понадобилось для создания нашего подземного «города». Но он был создан. И, видимо, довольно быстро. Потому что тоннелепрокладывающая машина с ядерным двигателем и дистанционным управлением, насколько я знаю, обладала невероятной производительностью, пронзала земную твердь со скоростью, превышающую скорость хорошего пешехода. Поэтому тоннели были проложены и к предгорным лугам и кое-куда еще. Создание подземных коммуникаций было, очевидно, главной заботой О-Стрема. Главной, но не единственной. Ведь мало было принять меры предосторожности на случай возможной ядерной войны. Надо было еще и просто организовать повседневную жизнь небольшого замкнутого коллектива людей. Обеспечить их питанием, жильем, топливом. И потом… Надо было позаботиться о продолжении рода эрхорниотов. Ведь как ты, наверное, догадался, в десантном отряде О-Стрема были одни мужчины. И тогда… — О-Стелли немного помолчала. — Сейчас я вынуждена буду посвятить тебя в одну из самых больших наших тайн. Надеюсь, ты никогда не обратишь ее нам во зло? А — Я обещаю это, О-Стелли.

— Так вот, — продолжала она. — О-Стрем распорядился проложить тоннель и под горами, окружающими котловину, даже не один, а два тоннеля. Один с выходом на обширное плоскогорье, где было несколько небольших поселений людей. Здесь он заканчивался на дне довольно глубокого озера и, таким образом не мог быть замечен обитателями плоскогорья. Другой выходил на узкую, почти неприступную площадку на перегибе склона, чуть ниже верхнего обвода котловины и был замаскирован под трещину в скале. На этой площадке были смонтированы приемные антенны…

— Те самые, которые тебе пришлось незадолго до моего появления срочно демонтировать и прятать в тоннеле, потому что на площадку поднялась группа наших альпинистов? — решил наконец раскрыть свои карты Артем.

— Что?! Как ты узнал? — вздрогнула от неожиданности О-Стелли. — Ты был в этой группе? Это твой товарищ навел на меня прибор, который вы называете фотоаппарат?

— Нет, меня в этой группе не было. Я находился в то время совсем в другом месте, даже в другой части света. Но человек, сфотографировавший тебя, действительно, мой товарищ, такой же геолог, как я, и по прибытию в институт он показал мне фотоснимок, рассказал, где и как его сделал.

— Значит, там, в вашем мире, знают о нас? — сказала О-Стелли упавшим голосом.

— Нет, мой товарищ так и не смог объяснить появление таинственной незнакомки на уступе скалы, и все другие, ми видел фотографию, просто не поверили в ее достоверность, сочли за фальшивую подделку. И только я…

— Что же ты?

— Я с самого начала не усомнился в подлинности снимка и был так поражен необычностью всей ситуации и внешностью незнакомки, что уже тогда сказал себе, что не остановился бы ни перед чем, лишь бы разыскать ее.

— Это правда? Значит, ты не случайно…

— Нет-нет, здесь, у вас, я оказался независимо от своей воли, хотя, действительно, уже в тот вечер задумался, не посетить ли те места, где побывал мой товарищ, тем более, что это было необходимо и для моей научной работы, Но судьба сама позаботилась о нашей встрече. Я рассказывал тебе, как все произошло… Но, прости, я перебил тебя. Так ты говоришь, было проложено два тоннеля. Один, что бы вывести за пределы котловины антенны. А другой?

— Другой? Как бы это тебе объяснить… Я уже сказала, что в отряде О-Стрема были одни мужчины, и у них не было иного выхода, как… Словом, по второму тоннелю люди О-Стрема вышли на плоскогорье, проникли в одно из селений людей и выкрали несколько молодых женщин. Я пони маю, это не может не вызвать у тебя справедливого негодования. Но иначе с последним умершим эрхорниотом угас бы весь наш народ…

— Да нет, это я считаю как раз вполне естественным. Но как люди О-Стрема выходили на плоскогорье, как доставляли в тоннель пленных женщин, ведь тоннель, как ты сказала, заканчивался на дне озера?

— Ну, это просто. В конце тоннеля был сделан небольшой изгиб, образовавший нечто вроде сифона. Он-то и позволял эрхорниотам, снабженным специальным аппаратом для дыхания под водой, скрытно проникать в зону, населенную людьми.

— А как же женщины?

— Их, наверное, тоже снабжали такими аппаратами. Сложнее было другое — перестроить физиологию внешне похожих на эрхорниотов женщин-землянок и самих эрхониотов-мужчин так, чтобы у них появились жизнеспособные дети. Однако те, кто прибыл с О-Стремом, обладали еще столь громадными знаниями, что справились и с этой задачей. Так начало формироваться новое поколение эрхорниотов-людей, отдаленными потомками которых являемся все мы, вся наша община.

— Вот оно что! — не смог скрыть удивления Артем. — Вы, значит, не просто эрхорниоты, а, если так можно выразиться, — эрхорниото-люди?

— В анатомо-физиологическом отношении — больше люди. Видимо, тут женское начало сказалось сильнее мужского. А вот наша психика, некоторые особенности нашего мышления, характер рефлексов в значительной степени остались эрхорниотскими. Потому и так много, на твой взгляд, странного, необычного в нашем жизненном укладе, наших привычках, традициях. Впрочем, дело не только в этом. Необычным было и само становление нашей общины. Ведь уже в то время перед О-Стремом встал целый ряд очень сложных проблем. Надо было выработать для бывших астронавтов с их женами-землянками и нарождающимися детьми какой-то определенный режим, подчинить их жизнь какому-то определенному закону, с тем, чтобы с самого начала заставить всех работать, исключить всякую возможность анархии и тунеядства, не допустить даже зачатков преступности. Надо было создать какую-то, пусть самую примитивную, структуру государственной власти. Надо было регламентировать права и обязанности каждого члена общины.

И все это было сделано О-Стремом. Но жизнь человеческая не безгранична. И, чувствуя приближение конца, О-Стрем составил завещание, получившее название Великого завета. Завещание большое. В ближайшее время ты познакомишься с ним. Это своего рода конституция, регулирующая весь жизненный уклад эрхорниотов.

Но это завещание, как я теперь вижу, привело к прямо-таки нелепым формам некоторых сторон нашего бытия. И прежде всего потому, что было адресовано лишь руководителям общины: ни один простой эрхорниот не имел права даже заглянуть в Великий завет.

— Это-то зачем понадобилось вашему патриарху? — удивился Артем.

— Трудно ответить на этот вопрос… Но прежде всего, видимо, потому, что при всех незаурядных качеств О-Стрем был, все-таки, представителем элиты Эрхорна, той части общества, которую вы называете аристократическим классом. Он искренне полагал, что удел простых людей не рассуждая делать то, что предписывают их руководители. А потом… Во вводной части Завета кратко излагается вся история Эрхорна, рассказывается о причинах его гибели, полете «Наиры» к Земле, высадке эрхорниотов в этой котловине, их брачном союзе с женщинами-землянками. О-Стрем же был убежден, что заставить потомков создателей звездолетов ковырять землю палками и пасти диких коз можно, только искоренив из их памяти все, что связано с прежней жизнью.