Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— Вернее, не помнят, — уточнил Миральт…

…И — что ещё за образы?

Они — уже где-то шли сквозь толпу; а впереди — на кольях корчились трупы… будто их же?..

Коридор камеры смертников? Навстречу — вели какого-то мальчика. На казнь…

Ещё одного — схватив где-то, вели в полицейский участок, там — пороли…

Какой-то двор. Снова — порка…

И они всё шли — сквозь эти образы…

То вокруг — что-то горело, рушилось; то — шли занятия в школах; то — какие-то процессии на улицах; автомобили, поезда… А они — всё шли и шли. Сквозь всё это, куда-то…

(Да — будто сквозь ветви реальности! Напрямую! Высожарский никогда не видел подобного… И это так — их спасали, выводя оттуда?

Или… уже две группы детей? Те — и эти?..)

…И — вдруг проснулись! Как-то неуловимо!

Только что шли — и вот…

…Город! Доехали до него — на той механической платформе! Тут же… увидев всё это во сне! В какие-то мгновения, на ходу!

И — остановились, поражённые…

Их город! Тот, что представляли, придумали себе!

Сверкающие здания, монорельс над ними… Та окраина… А где-то за домами — и площадь…

(Нет, а — другие города? Как тут возникли — они?

А… та, вторая группа?

Ведь тоже проснулись так — в своём интернате? Том, «старинном»! И вышли через сон… Куда?)

…— Смотрите!..

(Вдруг возник ещё образ: в доме опять же старинной постройки, с серой стеной — кто-то отодвинул плотную штору, распахнул окно! Один из… тех, третьих, что были на экскурсии по звездолёту! «Тот» двойник Лартаяу!)

— …Там день! У нас тут — ночь, а там — день! Светло…

— Точно! — поразился, подойдя из глубины комнаты, и… «тот» двойник Герма? — Мы тут ложимся спать, у нас темнеет! А потом, пока у нас ночь, тут… опять день? Играют… другие дети?..

(И правда: поле зрение сместилось, и там — играли в мяч ещё трое! «Те» двойники Фиар, Ратоны, Талира?)

—…Давайте пойдём, познакомимся с ними!..

(Но… это-то — что? Как?)

…— Мы запустили воздушный змей, — объяснил кому-то (уже на пустыре за домами) «тот» двойник Ратоны, — так он упёрся в небо! Оно там — твёрдое! А в реальной Вселенной — такого быть не может! Значит… наш мир — ненастоящий?..

…— Поехать туда? — переспросил «тот» двойник Джантара (на очень похожей набережной). — Мы туда пошли, а там… дальше ничего нет! Никаких пещер, других городов — ничего! Нас туда не пустило…

— Но что там? — спросил кто-то.

— Какой-то барьер. Хода нет…

— Так что там… вообще кончается весь наш мир? — спросила «та» двойник Фиар. — Мы тут замкнуты?..

(Решив обследовать свой «придуманный мир» — обнаружили такое?)

…— А с кем связывались? Как вы это делаете? — спросил кто-то. — Заглядываете к кому-то… просто в душу, и всё?

— Да! Ну, должен же он придумать, как нам отсюда выбраться! Как всё это будет…

— Но… что вы с ним делаете? С ним самим?..

И — замелькало ещё…

Будто… под взглядом тех «шутников» — они (те «никакие»!) шли по улице, неумело копирующей одну из тисаюмских! Но, как присмотреться — земные дома разных эпох!..

…И — зайдя в один из домов, зачем-то… вертели по полу бутылку со вполне узнаваемой этикеткой «земного» подсолнечного масла! И (Высожарскому едва ли не стало дурно, как увидел) — кто-то… сняв штаны, ложился на диван, ему вставляли бутылку горлышком вниз! А остальные — садились играть в карты… (Тоже земные: на Фархелеме подобная игра неизвестна!) Такая «расплата проигравшего»?..

(Но уже путаница ветвей: «никакие» — в представлении «шутников»? Ведь и те, и другие — могли оказаться в интернате!

А так — лишь «ненастоящая реальность» в их снах? А сами — где-то просто на Земле?..

Нет, а — тот десятый? Кого секли в «старинной» спальне? Ведь на платформе ехали — девятеро! А он — где? И кто он?..)

— Вот, — ответил Латеби. — Мы уловили ещё волну отчаяния. Он же туда попал отдельно! Один…

…И снова — появилась равнина, поросшая лишайником, лишь с отдельными рядами кустов. И они, девятеро — обступили ещё кого-то, будто спавшего на склоне холма в ложбине…

— Это вы? — голос был так полон отчаяния, что Высожарский вздрогнул. — Вы наконец меня нашли? Я чуть с ума не сошёл, пока ждал вас! Проснулся один, никого… Хорошо хоть, какой-то голос сообщил, что за мной придут! Во сне… Вот и ждал…

— А кто ты? — спросил Утахур. — Как тебя зовут? Да, ты… был в спальне! И мы вместе шли из той школы… Но кто ты?

— Керим… Тимурли, — ответил тот. (Откуда же он: из Турции, Ирана?) — Даже не помню точно, как зовут! С памятью что-то! Вот ужас…

— У нас тоже так было. У всех. Потом вспомнили…

— Но что-то помнишь сейчас? — спросила Френла. — Хоть немного? Кто ты, откуда?

— Кто я, откуда? — с горечью ответил Керим. — Мне сказали: будешь отдельно… как дублёр кого-то! Если не сможет прожить твою жизнь, так — ты за него! Только, чтобы мог его как-то сыграть, тебя надо «выдрать розгой»! По всей длине ног! Зачем-то… А как потом жить? После такого — вообще ничего не хочется… А где это мы?

— Город Конотоп, — объяснила Френла. — Страна Нумидия. Планета Нбендангха. Так всё называется…

— Но скажите… Как мне теперь жить? Зачем должны были «выдрать»? Для подготовки к чему?

— Только успокойся. С нами тоже многое было. Мы такое прошли…

— И надо не сломаться, — добавил Утахур. — Продолжать жить. Мы потом всё расскажем. Пойдём…

— Куда? — переспросил Керим, вставая.

— А вот, — Френла указала рукой вдаль. — Видишь верхушки зданий?

— Да. Светятся…

— Это город Конотоп, столица страны Нумидии, — повторила Френла. — Пойдём. Посмотришь, какой он…

И вот они — шли…

Ехали монорельсом над городом…

Вошли в какую-то квартиру… (Но — что за жёлоб поперёк коридора? Показалось!)

…— Но он не мог успокоиться, — донёсся голос Латеби. — Пришлось показать ему, и всем — ещё это…

…Пустые спальни интернатов. Одного, другого…

С неубранными постелями… Кто-то в немалом удивлении рассматривал их…

…— Вы ещё скажите спасибо, что вас не расстреляли! — безжалостно изрёк кто-то вдогонку уходившей в лес группе детей: обнажённых, со связанными руками, следами побоев. (Те, третьи? Отведённая ветвь? Иллюзия рухнула, и стали не нужны?) — Повезёт — выйдете к какому-нибудь человеческому жилью, а нет…

…И — кто-то из «взрослого» персонала интерната уже сам висел на верёвках, и безобразно орал, дрыгая ногами! А по его «мужскому достоинству» — со странно деревянным стуком хлестала розга…

(Да, внутренние порядки — в интернате «блюстителей морали»!

Или — том, другом: тайных «вершителей большой политики»? У которых — несчастные обманутые дети, веря в свои роли волшебников или инопланетян — связывались бы с министрами, президентами, судьями? И уж чо думали бы те, и что решали — можно только представить! Не сказка, и не смех…)