Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

…И вот — их пустили. Вошли внутрь… Да — маленький самолёт. На несколько человек… «А что такое?» «Да вот — просят… требуют вылета…» «Угрожают заразой…» «А где она у них?» «Нет!..»

(Двойник Джортола — вдруг понял, что собираются делать!) «…С экипажем — не подорвёте! Не убьёте — своих! Я сам хочу говорить с вашим главным! Дайте связь!..»

Секундная пауза…

«…Мы хотим только вылететь из вашего рая в свой ад!..»

(Наклонился, однако, к микрофону — двойник Лиара?)

«…Нам от вас ничего не надо! Мы сыты по горло вашей демократией «только для взрослых»!..» (Это уже — двойник Илтая?) «… Дайте — просто покинуть вас!..»

(А ведь кто знал: на что способна власть, не пожалевшая таких детей? Вдруг — и взорвали бы машину с водителем и заправщиком, и самолёт с экипажем?

И главное, оставалось загадкой: с чего же всё началось?..

И ничего в записи — о мгновениях страшного ожидания; и — как была дана команда на взлёт (получено чьё-то разрешение); как — наконец закрутились винты, теряя ясность очертаний, и наполняя кабину едва переносимым звенящим гулом! Так шумно работала та техника! Джортол будто слышал — через своего двойника, а уж как тот выдержал — там…

И вот — самолёт тронулся, поехал, подпрыгивая на стыках бетонных плит…)

«…Летят! Уже летят! В иллюминаторе — горы…

«Куда лететь?» Это спросил пилот… «Всё равно, лишь бы за границу…» «Но — где там аэродром? Вы же — должны знать…» «А — вы? Мы же не знаем, мы — от отчаяния… Это у вас должна быть карта…» «Какая карта? Ты, что, не понимаешь, что там — враг? Это — нас выпустили, потому что вы…» «А где ваша зараза?» «Какая зараза? Ах, зараза… Так — нет! Это мы придумали! Это…» Не пойму что-то! «…А они и поверили…» «Так вы — что?..»

(Джортол помнил, как похолодел от ужаса… увидев, но не поняв!)

«…Что? Пилот… вскочил! Прямо там, на лету!

«Так вы, что, обманули…» «Я же теперь… вернуться не смогу… Вы же меня на всю жизнь предателем сделали! И на семью позор! Жену, детей… За что? Лучше бы сразу застрелили!» «Так — у вас тоже есть дети?» «Да, не такие, как вы…»

(Рванул не себе одежду!) «…Жалкая… хлипкая… чахлая… сволочь!.. Ну, что смотришь? Стреляй!..»

(И это — пришлось повторить! Автоматически, как слышал!)

«…Хватит разыгрывать из себя героя-патриота…»

(Твёрдо и спокойно ответил — его двойник!) «…Больные дети вам чем мешают? Что вы их по этим «отработкам» гоняете? Какой тут патриотизм? Вы же сами — рабовладельцы, хуже этих!..» «А — этот ваш «стыд»? В чём дети должны ходить? У кого травмы, ранения — всё равно должен носить то же, что все? Пусть — неудобно, пусть — натирает уже раненое место, пусть… развивается опухоль — всё равно? Потому что иначе — вы же, как зверьё, наброситесь прямо на улице? А… какие вы «предатели», если вы нас просто везёте?..»

«Там же — враги… Будьте вы… Прыгай… и пусть… гибнут…»

(Один пилот — другому! И тут — дословно было не повторить, записал лишь это!)

«…Да подожди, не был ты ещё за границей…» «Их… разобьёт о гору. Направим — и с концом…»

(И — тишина. Страшная пустота…

Ждал, мгновения текли — и ничего…)

«…— Так… перелетели — или нет?…»

,— спросила наконец Фрая.

«…— Не знаю…»

,— ответил Джортол…

…И, постояв там ещё немного — лишь молча поехали обратно. Без ответа: удалось ли их двойникам перебраться? И — куда?..

И что за «подвиг»: убить себя и пассажиров, но не попасть за границу? В войну — закрывали собой амбразуры, бросались под танк со связкой гранат… а это? Пародия на подвиг — из страха какого «бесчестья»? Что же «там» за власть, во что верит общество?

А первопричина… даже не законы — «мораль»! До сих пор и не задумывался — как это…

Вот у кого-то — шрам… а носить школьную форму «обязан»! Давно перерос уровень такого-то класса — а ходить туда «обязан»! Понимает, где и чем рискует, но всё равно — «старшие знают лучше»! А ему — не легче, если с безграмотными «старшими» кто-то разберётся потом! Но — он, получается… «презирает» их, «не уважает» некие ценности, традиции! И… закон хоть можно изменить — а что сделаешь с «моралью общества», для которой он — враг чего-то святого?

Старшие — воевали, а у тебя — шрам в «неудобном» месте; старшие — работают, дали тебе всё, а у тебя — ожог, татуировка! И этим — его, верящего в те же идеалы, выталкивают в категорию «отверженных»! Хотя таковой — при социализме нет! И кто же он — тогда?

Вот и пришлось бежать…

Но — и нет в архивах! Проверяли! «Наяву» — такой истории не было!..

А — как элементы фантастики? Где невольно — что-то и «от себя», автора-подростка тоже непростой судьбы…

Но там — реальные люди! Как могла возникнуть такая… проекция?

И вдруг — мелькнуло на дальнем плане сознания: «месть»! Поразив даже прежде, чем понял…

Кто-то — играл с сознанием автора! Дополнительно… придумывая всё более чудовищные подробности! (Отсюда — и варианты!) Потому что полагал: тот выдумал это «из ничего»! И «оскорбил» (кого, как?) — уже самой этой историей!

И — сам выбрал безвинных ответчиков для такой игры! «Подключив» к автору… чтобы представлял их — персонажами, думая, что говорит с ними? А это — те «двойники двойников»!

Но за что — их? За что «мстить» — им? Сами — тоже чем-то «не понравились», и устроил издевательство над всеми!

А… «исходная» история — вот она? Открылась им во Львове?..

…Нет — а что успел записать в последующие дни? Как с этим — тогда?..

Он снова пустил запись…

«…11 августа. 22. 18. Тут же. Ничего нового…

…12 августа. 12. 56… Ходили по городу, пытались уточнить факты. Пока — ничего нового…

…13 августа…»

(Даже не указал час с минутой!) «…Всё так же. Ничего нового…

…14 августа… Ничего нового…»

Но — вот…

«…15 августа. 11. 00…»

(Да — по сигналу часов!)

«…Я много думал все эти дни… Нам открылась — возможная альтернатива в истории…

Неужели то, что мы видим — генетическая катастрофа? И на этой почве — дикий разгул «стыдливости», болезненная подозрительность ко всяким психофизиологическим отличиям? Невозможность детям свободно говорить о своих проблемах, связанных с возрастом, с половым созреванием — как было у детей тогда с этими изменениями в организме, обусловленными «возрастной периодизацией»… И, как следствие — всё это загнано вглубь, в подполье, дети ни о чём таком не могут говорить свободно… Всё, что ни заподозрено — страшный порок, сразу заносится в какое-то «досье»; и это — поражение в правах, ломает судьбу — на всю жизнь!

И вот… Те дети — только в своём кругу, между собой, рискуют говорить о таком! У них — какие-то особенные ранения, травмы как раз этих частей тела; или — ещё какие-то особенности, связанные с ними… Или — как взрослые предполагают, с этим… Как отверженные…