Бернар Вербер - Отец наших отцов [litres]

Лукреция Немрод теперь с сочувствием смотрела на этого обезьяноподобного субъекта, сначала вызвавшего у нее антипатию. Сексуальность была, пожалуй, самой привлекательной теорией из всех, которые ей довелось выслушать и записать.

Постепенно, сам по себе, в палатке воцарился мир. Четверо путешественников договорились наутро продолжить путь вместе.

Софи Элюан и Анждело Ринцули поставили собственную палатку рядом с палаткой журналистов.

Во сне Лукреция невольно прижалась к уютному мягкому пузу Исидора. Тот не мог не испытать волнение от близости миниатюрной смуглянки, вкусно пахшей карамелью. Он ласково погладил ее по рыжей головке и заснул с улыбкой на лице.

ОН ищет в чаще, чем подкрепиться. Попавшаяся на глаза черепаха поспешно втягивает голову в панцирь. Сама защищенность этого лакомства панцирем вызывает аппетит.

ОН трясет черепаху, торопясь покончить с этой головоломкой. От этого занятия его отвлекает ложащаяся на плечо рука одной из трех захваченных в плен самок.

ОНА.

ОНА берет черепаху правой рукой, левой хватает палку и бьет по панцирю, пока черепаха не высовывает голову. В ход идут резцы – и черепашья голова съедена.

ОН восхищенно наблюдает за ней. Вот, значит, как следует поступать с панцирями! ОН благодарит самку за науку гримасой, означающей, что в обмен готов поискать в ее шерсти паразитов.

ОНА не против. Это самый романтичный в его жизни сеанс вычесывания. Во-первых, ОН находит в ее шерсти всевозможных личинок и клещей, которых спешит отправить себе в рот. А во-вторых, по мере продолжения косметической процедуры от самки все сильнее исходит хорошо ему знакомый гормональный дух. ЕЕ ягодицы алеют и пухнут, приглашая к свирепой случке.

Однако в ответ на его попытки понравиться и овладеть ею сзади ОНА оказывает сопротивление. Этого ОН не понимает и машет членом, демонстрируя даме, от чего она отказывается. Но та, несмотря на оранжевый цвет ягодиц, выдающий ее чувства, упорно не принимает позу для коитуса. Ошеломительная наглость!

ОНА в плену. Из чужой стаи. И еще смеет воротить от НЕГО нос?

Но ЕЕ поведение не отталкивает, а интригует. ОН тянет ЕЕ за руку, ОНА отпихивается, но при этом вертит перед его носом своим пылающим задом. Он силится на нее запрыгнуть, чтобы овладеть хотя бы кое-как, но тут появляется самка из его стаи, обладательница светлых сосков. Она намерена устроить более соблазнительной конкурентке взбучку, но ОН не позволяет.

Себя самого ОН защищает не слишком ловко, но хорошо дерется, обороняя самку, так изящно полакомившуюся черепашьей головой. Хозяйка светлых сосков торопится к новому вожаку стаи с доносом, что один из доминантных самцов похитил одну из самок, которых он себе отобрал.

Но вожак стаи, плотно занятый с другой прекрасной полонянкой, отказывается останавливаться ради наказания смутьяна. Такие преступления, как оскорбление величества, вполне могут подождать завершения случки. Раздосадованная самка вымещает зло на первом подвернувшемся самце, громко требуя, чтобы он не сходя с места отдал должное ее прелестям.

ОН и ОНА ненадолго успокаиваются.

Потом оба встают и смотрят друг другу в глаза. ОНА не мигает. Никогда еще ОН не испытывал ничего подобного. ОН не смеет опустить глаза, но знает, что ОНА желает видеть его член, так же как ОН – ее соски.

ОН дрожит от страха и вожделения.

ОНА подходит и, не переставая на него смотреть, трогает его член, словно проверяет на ощупь то, что видно и так. Потом ОНА улыбается, берет его руку, засовывает ее себе между ног.

Странный способ использовать руки! Определенно во вражеской стае в ходу самые экзотические сексуальные замашки.

Они гладят друг друга, как будто это – часть совокупления.

ОН понимает, что приобретает урок.

Довольная взаимными ласками, ОНА прижимается тазом к его бедрам.

ЕМУ хочется поставить ЕЕ на четвереньки, но ОНА опять настаивает, чтобы они остались лицом к лицу. Не поймешь ЕЕ! Зачем было так ЕГО возбуждать, если совокупления все равно не будет?

Но его посещает новая мысль: она желает совокупления СПЕРЕДИ. Мысль перерастает в уверенность: ЕЙ подавай любви ЛИЦОМ К ЛИЦУ!

Анджело Ринцули сообщил, что они достигли обозначенного на карте периметра. Перед ними виднелись два крутых бугра, между буграми – густо заросшая джунглями лощина.

В нее они и стали спускаться.

Странные неровности, мешавшие их продвижению, были вызваны, скорее всего, продвижением Рифта. Они преодолевали неожиданные ущелья, скалы, возникавшие, казалось, на ровном месте, склоны в местах, где логичнее было ждать подъемов. В лощине они наткнулись на опушку, в центре которой находился маленький кратер. Тишина там была такая, что вся четверка решила, что оглохла, и остановилась.

– Чувствую, это здесь! – возбужденно сообщила Софи спутникам.

Она не сделала и двух шагов, как откуда-то сверху прилетел снаряд.

Зеленый плод манго.

Он ударил женщину в висок так точно и так сильно, что она пошатнулась и повалилась навзничь. Остальные трое кинулись было ей на помощь, но на них тотчас обрушился болезненный дождь твердых, как камни, зеленых манго. Когда они подобрались к телу, оно перестало шевелиться.

Исидор Каценберг попытался нащупать пульс Софи – тщетно.

– Она… мертва.

С верхушек деревьев вокруг опушки раздался дружный визг. Напавшие на людей маленькие создания дерзко бросали им вызов с ветвей.

Анджело Ринцули уже прижимал к плечу приклад ружья. Выстрел – и один из нападавших шлепнулся на землю, но остальные уже рассыпались по лесу, и пальба во все стороны стала бы только напрасной тратой боеприпасов.

Они зарыли Софи Элюан тут же, в склонной к смещениям земле.

– Что теперь делать? – спросила Лукреция Немрод после долгой траурной задумчивости.

Актер разглядывал в бинокль окрестные заросли, опасаясь нового нападения.

– Что это за обезьяны? Уистити? – спросила девушка, напряженно щурясь.

– Нет, это галаго, лемуры, тоже состоящие в близком родстве с homo sapiens. Та решимость, с которой они способны убивать пришельцев, доказывает нашу с ними близость.

Передавая друг другу бинокль, они разглядели в ветвях густые грозди лемуров, висевших на тонких веточках. Личики, поросшие длинной белой шерстью, делали их похожими на лукавых старичков-лилипутов.

Хвосты у них были длиннее тела, шерстка светло-серая или серебристо-коричневая, вокруг глаз и мордочки она была темнее, чем на теле. Все до одного лемуры размахивали зелеными манго, готовые возобновить обстрел.

– Мы, конечно, вторглись на их территорию, но во всех скитаниях по джунглям мне еще не доводилось сталкиваться с такими агрессивными галаго, – испуганно признался Анджело Ринцули.