Бернар Вербер - Древо возможностей [сборник, litres]

Мари-Наташа смерила полицейских презрительным взглядом.

– Я невиновна.

– Бриллианты… лучше бы вы украли что-нибудь другое. Их легко найти по каталогам. Но вот ведь женщины, все без ума от бриллиантов. Они жгут им пальцы. Им непременно надо их носить или продавать. Было бы интересно исследовать эти отношения женщин и камней, – сказал инспектор.

– Может быть, их связывает чистота, – философски заметил полицейский. – Что мы, собственно, ищем, инспектор?

– Улику. Посмотрите хорошенько в зарослях.

– Вы ничего не найдете, – заявила Мари-Наташа, пожав плечами. – Я требую адвоката.

Это она. Это она убийца.

Если бы только я мог им помочь. Но как?

Когда до них донесся шум мотора внедорожника, инспектор вздохнул с облегчением.

– Вот как раз тот человек, что мне нужен.

Из машины вышли двое. Толстяк с румяным лицом и намечающейся лысиной, в маленьких очках в золотой оправе. Он осмотрелся и узнал девушку.

– Здравствуй, Мари-Наташа, – просто сказал он.

Та в ответ только дернула подбородком.

Вслед за журналистом вышла темноволосая женщина.

– Доктор Сильвия Ферреро, – представил он свою спутницу.

Потом он попросил полицейских выгрузить их оборудование. Для пущей безопасности Мари-Наташе освободили одну руку, а другую приковали наручниками к толстому корню.

С помощью полицейских Исидор и его помощница установили стол и разместили на нем электронную аппаратуру с множеством циферблатов и стрелок, подключенную к портативному компьютеру. Большой аккумулятор снабжал это замысловатое устройство электричеством.

– Что это за фигня? – спросила подозреваемая.

– Гальванометр измеряет эмоции. Этот прибор используется, в частности, для того, чтобы узнать, лжет человек или нет.

– Вы собираетесь испытать меня на детекторе лжи? – спросила Мари-Наташа, нисколько не утратив своей самоуверенности.

– Нет, не вас, – ответил Исидор.

Он показал на что-то за ее спиной.

– Его.

Все проследили за его взглядом, не понимая, что он имеет в виду. Его палец указывал на изогнутый силуэт.

Дерево.

Очень старое, корявое дерево.

Его ветви, казалось, застыли в сложной позе йоги. Листья шелестели на ветру. Длинные корни, кое-где выступающие из земли, держали его крепко.

С южной стороны оно было светло-серое, в черных и охряных полосах. С северной, под защитой тени и холода, мох и лишайники разрослись на нем, как кожные болезни.

Его пятнистая кора была вся в шишках и шрамах.

Белка, почувствовав, что люди смотрят в ее сторону, побежала к верхушке, где ветви были тоньше, а листья шире – чтобы улавливать солнечные лучи и обеспечивать фотосинтез. Синица тоже забеспокоилась, испугавшись, как бы люди не нашли спрятанное гнездо: ее птенцы еще не вылупились. Она, однако, решила не поддаваться панике. В конце концов, люди не едят синичьих яиц. Она охраняла гнездо, застыв в густой листве.

Настал мой великий день.

Очень осторожно Сильвия Ферреро вставила в кору электроды. Металлические концы соединялись с проводами, которые связывали их с аппаратурой, подключенной, в свою очередь, к компьютеру.

Исидор с расстановкой объяснил двум полицейским, что в 1984 году его друг профессор Жерар Розен из тель-авивского университета, специалист по орошению земель, борьбе с опустыниванием и наблюдению за поведением флоры, заметил, что растения реагируют на внешние раздражители.

– Ему пришло в голову вставить электроды в кору, и, подключив их к гальванометру, чувствительному к ничтожно малым изменениям сопротивления, он смог измерить действие этих раздражителей на поведение деревьев. В Библии упоминается «неопалимая купина», так вот, он считает, что это, очевидно, парабола, и купина была говорящей. Поначалу, во время своих первых опытов, он воздействовал на цветы разной музыкой, от хард-рока до классики. Так он обнаружил, что им нравится Вивальди.

– Как он мог это проверить? – недоверчиво спросил полицейский.

– Как проверил бы на нас. В неподвижности наше электрическое сопротивление от 10 до 20. Когда мы спокойны, оно падает до 5, а если мы возбуждены, может вырасти до 15. Когда музыка им нравилась, растения профессора Розена успокаивались, и стрелка гальванометра опускалась ниже 10. Когда они чувствовали агрессию, следовал резкий подъем. Казалось, они раздражены и хотят, чтобы все эти манипуляции прекратились… Затем профессору Розену пришло в голову подвергнуть растения и другим испытаниям. Холодом, жарой, светом, темнотой, телевидением…

– Но ведь у них нет глаз, – удивился полицейский.

– Они воспринимают окружающий мир на свой манер. Однажды, когда, подключив к электродам акацию, профессор Розен готовил очередной опыт, он случайно поранился.

Жерар Розен повторил опыт, отрезав рядом с акацией кусочек мяса. Ничего. Как будто дерево знало, что эта плоть уже мертва. Он погрузил цветок в жидкий кислород. Дерево отреагировало, стрелка подскочила до 13. Затем он бросил рядом с ним другое растение в кипяток: 14. Он положил в кипящую воду дрожжи: 12. Акация чувствовала смерть дрожжей.

– Дрожжи? Они живые?

– Конечно. Тогда ученый порезался бритвой перед деревом, и стрелка тотчас снова подскочила до 12. Для растения убитые ли человеческие клетки, вареные ли дрожжи – все это акты насилия, которые его раздражают. Это смерть рядом с ним. К сожалению, Жерар Розен не смог приехать сюда сегодня, но он делегировал к нам свою первую помощницу Сильвию.

Ветер зашелестел в ветвях, и в воздухе внезапно посвежело.

– Это дерево видело преступление, потому что оно было совершено здесь. Его «чувства дерева» восприняли убийство. Это растение знает, что произошло, только не может этого выразить. Мы попытаемся помочь ему нам что-то сказать.

Это исторический момент.

Подвижные существа с теплой кровью окружили дерево и топтали, сами того не замечая, его выступающие корешки.

– Итак, я решил поставить опыт здесь, – сказал Исидор Каценберг.

– Почему столько усилий именно в этом частном случае? – спросил полицейский.

– Анаис была моей родственницей. Я ее дядя.

– Если вас связывают родственные отношения с жертвой, вы не имеете права вести расследование, – вмешалась Мари-Наташа, памятуя лекции на юридическом факультете. – Я требую адвоката!

– Я не полицейский, а журналист и ученый. Я лишь помогаю уголовному расследованию. Начинайте, Сильвия.

Молодая женщина в белом халате настроила гальванометр, проверила показания и сообщила:

– Сейчас оно показывает… постойте… 11. Это дерево «нервничает» выше среднего.

– Хорошо, а теперь что вы будете делать?

– Надо допросить этого свидетеля.

– Ага, пытайте его. Рубите ему ветки. Рано или поздно заговорит, – фыркнула Мари-Наташа. – Или лучше подожгите ему листья.