Бернар Вербер - Древо возможностей [сборник, litres]

Первый опыт Первого Бога часто служит нам эталоном в нашей работе. Мы все изучали его труды, и многие из нас им восхищаются. Его Десять Заповедей по-настоящему революционны. Благодаря Им он смог избежать недоразумений, связанных с толкованием снов. В самом деле, люди зачастую не понимают языка сновидений, толкуют их превратно или, хуже того, забывают свои сны, едва проснувшись. Десять Заповедей выгравированы на камне: вот это находка! Наконец-то лаконичная, внятная и точная информация для всех смертных!

«Не убий». Можно ли выразиться проще? Это даже не приказ (иначе было бы: «Ты не должен убивать»). Это именно заповедь. Однажды ты сам поймешь, что убивать бессмысленно.

Первый Бог был прежде всего великим экспериментатором. Он любил изобретать новые трюки. Ноев ковчег, яблоко, упавшее на голову Ньютону, чтобы он открыл закон всемирного тяготения, Архимед в ванне… Все эти гаджеты – это он. Но не одни только гаджеты он использовал. Это ведь он сформулировал азы профессии бога, те правила, которые до сих пор действуют во всех мирах. Ибо у нас тоже есть свои заповеди:

1 – Беречь жизнь. Все формы жизни. Но не допускать, чтобы одна приобрела слишком большое значение в ущерб другим.

2 – Не позволять человеку возомнить себя богом. Все опереточные доктора франкенштейны должны быть задушены своими креатурами.

3 – Соблюдать принятые обязательства перед пророками.

4 – Не вмешиваться без нужды в дела людей. Соблазнять смертных женщин запрещается.

5 – Являться своим подданным лишь в случае форс-мажора. И уж конечно, не затем, чтобы покрасоваться.

6 – Не оказывать протекции своим приверженцам. Любимчиков, конечно, иметь не возбраняется, но знайте меру.

7 – Запрещается заключать контракты по типу Фауста. Профессия бога несовместима с торгами.

8 – Быть внятным в своих директивах. Не давать повода для кривотолков. Полумеры – для полубогов.

9 – Не терять из вида главную цель: построить совершенный мир. Стремиться к идеалу – деонтологическому, философскому, артистическому. Быть лучшим. Служить примером грядущим поколениям богов.

10 – Не принимать, однако, свою работу чересчур всерьез. Это, наверно, труднее всего. Быть скромным, сохранять чувство юмора и умение посмотреть на свои труды со стороны.

С каждым днем в школе молодых богов я неуклонно совершенствовался. Поначалу, например, я хотел сделать мой мир как можно более демократичным. Это было ошибкой. Фаза деспотизма необходима, часто она длится первую тысячу лет. Опыт «Цезарь» это доказывает. До Юлия Цезаря у римлян был республиканский режим. Юлий Цезарь попытался стать императором и был убит в мартовские иды. С тех пор римляне обзаводились императорами, которые были тиранами почище соседних царей.

Демократия – это роскошь для продвинутого народа. Надо выбирать идеальный момент для совершения демократической революции. Это как суфле: слишком рано или слишком поздно – и все оседает, катастрофа.

Еще одну очевидную истину я постиг на уроках божественности: нельзя делать ставку на войну. Да, поначалу в твоих интересах, чтобы народ был хорошо вооружен, защищен крепкими стенами и не делал никаких уступок возможным захватчикам, однако эта политика требует пересмотра после двухтысячного года.

В самом деле, если сосредоточить все силы на войне – будь то оборона или наступление, – быстро наступает застой в развитии сельского хозяйства, культуры, промышленности, торговли, образования, а стало быть, и науки. Так что в конце концов верх все равно возьмут народы, располагающие более продвинутыми технологиями вооружений.

Война – первое дело, чтобы взять власть, но важно как можно скорее заключить мир с соседями; от этого выигрывают торговля, культурный и научный обмен. Да, вот так просто, играючи, я понял, что война – это не метод. Да ведь и в первом «эталонном мире» все воинственные цивилизации погибли: хетты, Вавилон, Месопотамия, персы, египтяне, греки, римляне. Это был серьезный урок: будущее не принадлежит завоевателям. Они чаще всего зависят от одного-единственного вожака: когда он умирает, наступает разброд.

На школьном дворе мы, молодые боги, любим поговорить между собой. С кем я обычно тусуюсь – разумеется, с Одином, мы с ним в конце концов подружились, с Кецалькоатлем, пернатым змеем, и Хуруингом-Вуути, богом американских индейцев хопи. Это моя компания. Есть еще так называемая группа «ориенталов», в которую входят японский бог Изанаги, индийский бог Вишну и китайская красавица-богиня Гуаньинь, есть «африканцы» – Гор с головой сокола (курица не птица, шутят у нас), гвинейский бог Ала Тангана, и Ункулункулу, зулусский супербог.

Хуруинг-Вуути у нас заводила. У него всегда наготове свежая идея для нашей компании. Один – тот любитель травить анекдоты. Для него нет ничего святого. «Приходят как-то три калеки к святому Петру и…» – его излюбленный репертуар.

Мне нравится Хуруинг-Вуути, но с ним надо держать ухо востро, уж слишком серьезно он к себе относится. Послушать его, так он один умеет строить храмы с коринфскими колоннами. А ведь колонны Парфенона посолиднее будут, верно?

Разумеется, на школьном дворе, вдали от наших миров, каждый набивает себе цену: «Я изобрел паровой двигатель», «А я – противозачаточные таблетки». «А я разработал одноразовые фотоаппараты», – заявил я однажды для прикола.

Быть богом – это может запросто ударить в голову. Ну да ладно, как учил нас Первый Бог: «Не будем злословить друг о друге, иначе это кончится религиозными войнами». Вот почему, когда Вишну, хлопнув меня по спине, сказал: «У нас, богов, нехилая работенка, но тебе не приходило в голову, что где-то над нами есть высшие боги, которые играют нами, как мы играем смертными?» – я вздрогнул. Не знаю, почему, но эта мысль меня просто потрясла. Быть игрушкой высших сил! Это нестерпимо! Лишиться свободы воли! Быть марионеткой в чужих руках! Мало того, что в чужих, быть может, даже в детских! Фу! Меня вырвало, и всю ночь мне снились кошмары. Назавтра, правда, я пришел в себя. Я ответил Вишну: «Это невозможно. Выше богов ничего нет».

Он рассмеялся.

Божественным смехом.

Монфоко́н – огромная каменная виселица, построенная в XIII веке к северо-востоку от Парижа, во владениях некоего графа Фалькона. Получила прозвище Montfaucon. Одновременно на Монфоконе могло быть повешено до 45 человек. До наших дней не сохранилась.

Тампль (фр. Tour du Temple ) – средневековая крепость в Париже, располагавшаяся на территории современных округов II и III.

Цитата из хрестоматийного стихотворения А. де Ламартина «Милли, или Родная земля».