Бернар Вербер - Древо возможностей [сборник, litres]

За этот шумерский народ, черновик, с позволения сказать, я получил на божественном экзамене плохую оценку: 3 из 20. Юпитер, глава преподавательского состава, был очень разгневан. Вскоре, правда, он успокоился. Посмотрел на меня сокрушенно и сказал, что мои шумеры гроша ломаного не стоят и если я буду продолжать в том же духе, то кончу богом артишоков. Это у нас самые обидные слова. «Бог артишоков» или там «царь кораллов». Это значит, что ты не справляешься с разумными существами и лучше тебе остаться на уровне класса 2.

Я ушел, понурясь, твердо решив, что больше меня пираты врасплох не застанут. Будь они хоть викинги, хоть кто.

Я понимаю, вы, наверно, удивились, что на мой народ напали пираты. Но надо иметь в виду, что, когда нам дают практические задания, все молодые боги работают вместе. Мы одновременно правим каждый своими подопечными. Как говорят у нас: «Пусть каждый пасет своих людей, и все стада будут целы». Ну вот, и это мой сосед Один, молодой бог-иностранец, напустил на меня этих пиратов-викингов.

Я не подал и виду, что обижен, но приготовился сбить с него спесь при первом удобном случае. Пусть приходят его викинги, мои народы построят крепости не хуже Вобана [5] Себастьен Ле Претр, маркиз де Вобан – выдающийся военный инженер своего времени, маршал Франции, писатель. Выстроенные им крепости объявлены Всемирным наследием человечества. , и посмотрим, чья возьмет. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

В школе мы все носили имена древних богов, потому что, никуда не денешься, бог – это теплое местечко для блатных. Только папенькины сынки могут рассчитывать однажды взять в свои руки бразды правления мира себе по плечу. Первое поколение богов создало великие родословные, а мы, их потомки, храним наследие. Новенькие к нам попадают нечасто. Конечно, иногда просачиваются сектантские боги (смех, да и только, не боги, а шуты гороховые, все в красном и золотом, проповеди у них не в склад не в лад, а храмы построены кое-как), которые пытаются выслужиться и создать свои собственные родословные. Но лодка и без того переполнена, двери на замке, и сектантскому богу надо очень и очень постараться, чтобы ему позволили подняться до наших высот и построить свою династию.

Все молодые боги соперничают друг с другом. Иногда, однако, мы забываем о наших распрях и заключаем стратегические союзы. От этого выигрывают все. Мы обмениваемся технологиями, как люди картинками, делимся полезными сведениями по укреплению наших народов, как секретами изготовления петард.

Так, я очень ладил с Кецалькоатлем, ацтеком, который научил меня вытачивать наконечники стрел из обсидиана. А когда мне не удавалось ни с кем подружиться, я, бывало, наблюдал за народами моих соседей, мотал на ус их военные маневры или заимствовал изобретения, которые мне и в голову не приходили.

Цель оправдывает средства – надо выдержать экзамены на божественность. Экзамен немного похож на теннисный матч. Игра идет на вылет. Проигрывающие народы постепенно выбывают, пока не останутся два самых сильных в финале.

Я проиграл свой первый матч в одной восьмой финала, но извлек из этой неудачи уроки.

На втором экзамене мне достался для практики народ с обличьем древних египтян. Прелесть что за люди. Я послал Иосифа, который уболтал их своим сном о тучных коровах (это старый трюк Первого Бога, но на матче разрешено пользоваться испытанными приемами). Египтяне сделали вывод, что надо лепить горшки и кувшины, чтобы хранить зерно. И мой народец смог зимовать сытно (верх роскоши: я даже придумал им праздник, когда целый день во славу мою люди обжирались, как поросята!) Так они плодились и размножались первые две тысячи лет и миновали этот роковой рубеж.

Удались мне также египетские небоскребы в форме пирамид, очень яркие египетские машины и все современные гаджеты 2000-х годов с поправкой на египетскую цивилизацию. Это была экзотика. Я даже позволил себе отправить корабль на запад и не без удивления обнаружил, что «мой мир» круглый. Хоть ты и бог, а мир иногда познаешь глазами своих подданных. Я никогда толком не исследовал свою планету, и когда мои разведчики вернулись туда, откуда отплыли, меня это удивило и позабавило.

Но я совершил ошибку. У меня был только один большой город. Это надо же так оплошать! Землетрясение в одночасье уничтожило все мои труды.

Цивилизация требует ухода, как бонсай. Достаточно отвлечься на минутку, чтобы случилась катастрофа. Большинству моих однокашников знакомы подобные проколы: бубонная чума, афтозная холера или просто дождь, обернувшийся потопом. И бац! – все надо начинать сначала.

«Не кладите все яйца в одну корзину, – говорил мне мой учитель человековедения. – Стройте несколько городов».

С десятой попытки мне удался недурной народец, инки, которые сумели построить десяток городов изрядного размера, открыли огонь, изобрели колесо и выплавили бронзу. Юпитер похвалил меня: «Видите, все ученики почему-то внушают своим архитекторам, что города надо строить на возвышенностях, на холмах. А ведь города на возвышенностях интереса не представляют. Во-первых, этот тип градостроительства повышает цены на продукты питания в городе. Надо платить посредникам, которые везут съестное в горы, к городским стенам. Затем, в случае нападения крестьяне устремляются в крепость. И тогда захватчикам достаточно опустошить поля и уморить голодом жителей в осажденном городе, вот и все. Лучшее решение – строить город на острове, посреди реки. Вода служит естественной защитой от набегов, к тому же город может принимать и отправлять в плавание торговые корабли, разведывательные корабли, военные корабли. Известно, что в мире Первого Бога наивысшего расцвета достигли города-острова, окруженные водой: Париж, Лион, а также Венеция, Амстердам, Нью-Йорк. А вот Каркассону или даже Мадриду, городам, расположенным на возвышенностях, было куда труднее расти и блистать».

Юпитер объяснил мне также, зачем нужно воздвигать памятники. Действительно, поначалу я думал только о том, как прокормить и защитить мой народ. Памятники казались мне пустой тратой времени и денег. Но я еще не видел перспективы. Памятники влияют на умы. Колосс, висячие сады, Триумфальная арка, Эйфелева башня, Колизей, Александрийская библиотека – все это способствует национальной гордости и формирует идентичность.

С двенадцатой попытки мне удалось развить народ, которым я правил, в процветающую нацию. Но мои соседи тоже не сидели сложа руки. Они добились таких успехов, что на турнире второго года моих воинов ожидал сюрприз: им пришлось идти в конную атаку против танков. Я был так поглощен сельским хозяйством, что безнадежно отстал в гонке вооружений. Произошло то, что называют польским опытом: когда-то в первом «эталонном мире» во время Второй мировой войны польская кавалерия с саблями наголо атаковала немецкие танки!