Марина Дяченко - Фэнтези или научная фантастика? (сборник)

И в стороне, неподалеку от огневых точек – стоящие рядышком дома. Осколок цивилизации, разумная община; целую степь можно было бы заставить такими вот маленькими поселками…

– Второе… – сказал он медленно. – Что ты за это попросишь? На каких условиях?

Хозяин смотрел на Дыма без щитков, прямо. И Дым впервые выдержал этот взгляд.

Я буду говорить с тобой откровенно, – сказал Хозяин.

И Дым обрадовался.

«Лидер говорил: мы получили в готовом виде то, на что цивилизация Хозяев потратила тысячелетия своей истории. Если мы не сделаем своими хотя бы толику этих умений и знаний – мы обречены. Мы растратим богатое наследство и вернемся туда, откуда вышли – к полю, к хлеву, к траве. Мы снова станем беспомощными перед волками; цивилизация погибнет. Но если каждый из нас ежечасно будет бороться за Цивилизацию в себе – мы выживем, мы выиграем и преумножим наследство Хозяев. И настанет день, когда наши собственные умения и добытые нами знания превзойдут умения и знания Хозяев…»

Поселение обнесено было частоколом, и на заостренных верхушках высоких кольев сидело послеполуденное солнце. Вместо одной стены стоял погрязший в земле, облепленный грязью тяжелый тягач. В на дне ковша поблескивала дождевая вода.

Дым постучал. Ему долго не отпирали – разглядывали пришельца в щель и шептались. Потом скрипнули петли, и тяжелая дверь отворилась; за частоколом было темно и душно.

– Тю, – сказал молодой парень с самострелом на плече. – Ты кто такой, дядя?

– Дым-Луговой, – сказал Дым. – Отбился от стада.

– Все мы тут отбились, – сказал парень. – Хочешь остаться? Давай, места хватит, двоих с утра волки задрали…

Дым огляделся. Глаза его привыкали к полумраку.

Пространство внутри частокола было укрыто огромным куском брезента. Ни на что не обращая внимания, возились в соломе дети. Поодаль стояли женщины – изможденные, тощие, усталые. Настороженно смотрели на Дыма.

Мужчин не было видно.

– Все на поле, – сказал парень. – Тут у нас просто: успел сжать – твое счастье. Не успел – голодай. С факелами ходим – одной рукой огонь держишь, другой траву загребаешь. Только им наши факелы не больно-то страшны.

– При волках живете? – спросил Дым.

Женщины переглянулись.

– Высокий дом, – Кари-Гаевой выругался, как плюнул. – Высокий дом, чтоб его… собрали людей – укрепления строить. Голодуха… Беженцев набралось на каждую крышу по лишних пять десятков. Ни травинки… Какие укрепления? Для чего? Кого укреплять, когда жратва вся под волком осталась? Огни палили… К северу отсюда один умник полстепи выжег. Волков пугал. Великий Лидер! Дети оголодали – ребра торчат. Ну я и послал к черту высокий дом, всю эту хреновую цивилизацию… Три семьи собрал – и сюда. На тягаче бревна подтягивали, за день частокол поставили, детей спрятали…

– Тягач на ходу? – спросил Дым.

– Где там, – Кари махнул рукой. – Топливо – вышло. Откуда топливо? Масла нет… Вот, вместо стенки поставили. Хоть какая буря, а устоит. Все польза…

– Как же тут жить? – спросил Дым.

– Молча, – сказал Кари. – Детей кормим. На зиму запасли уже кой-чего… Вода есть. Перезимуем. Зимой волки голодные будут, но частокола им не взять.

– Тут еще кто-то живет? – спросил Дым.

– На бывшей заставе, – помолчав, сообщил Кари. – Тоже три семьи. Это сегодня день плохой – волки двоих завалили… А так – дежурных ставим на вышке, детей выпускаем попастись, размяться. Волка, его ведь издали видать, если глаз тренированный…

Дым посмотрел на небо; серый треугольник его помещался прямо над головой. В прорехе брезентовой крыши.

– Вот, – Дым стянул с плеч свой видавший виды балахон. Кари сперва прищурился, потом отшатнулся:

– Где это тебя? Чего это, не заразно, а?!

– Это стрижка, – сказал Дым. – Я был у Хозяев.

Неожиданностей не предвиделось.

То, что еще недавно было страной, цивилизацией, распалось теперь на очаги, островки. На кормных полях хозяйничали волки; там же, защищаясь по мере возможности или просто положившись на судьбу, маленькими стадами жили переселенцы, предпочетшие полную опасностей жизнь медленной смерти от голода.

Старая линия укреплений еще держалась – во многом благодаря тому, что волкам хватало поживы в степи.

Дым пробрался за укрепления на рассвете – ополоумевший от недосыпа молодой солдат долго глядел на него, будто на привидение, потом вяло махнул рукой в сторону города:

– Если талонов на брикет у тебя нету, так лучше и не соваться…

Дым не внял предупреждению.

Спустя два дня он сидел в знакомом доме с колокольчиком над окном. В доме было пусто; ширмы, аккуратно сложенные, стояли у стены.

– Извини, – сказал старик. – Угостить тебя нечем. Вот, пригоршня трухи из брикета…

– Дай воды, – сказал Дым.

Старик сидел напротив; Дым отхлебывал из железной кружки глоток за глотком; старик глядел на него, и в этом взгляде был ужас.

– Ничего страшного, – сказал Дым, поставив на стол пустую кружку. – Ты видишь – я не попал на бойню… И шерсть почти полностью отросла.

– Расскажи, – жадно попросил старик, и Дым начал рассказывать.

Старик слушал.

– …Они живут… как тебе объяснить? У них такое пространство, как… как малина. Много отдельных пупырышков… но ягода одна. Каждый живет в своем круге пространства. Каждый занят собой… Никто никого ни в чем не убеждает. Я видел одну… женщину, Хозяйку, которая не ест мяса из принципа. Представляешь? Но ей не приходит в голову сказать еще кому-то, что мясо есть нельзя, что оно живое… Они продолжают стричь шерсть и резать стада. Я не понимаю, почему. Они могли бы избежать этого… Но они не понимают. Им не приходит в голову задуматься, что чувствует не то что стадо – сородич, сосед… Их это устраивает. Они свободны… совершенно. Космически. Им не страшно в одиночестве, им не бывает скучно, они творят… самореализуются. Рисуют – ни для кого, для себя. Сочиняют музыку, которую никто не услышит… Изобретают…

– А власть? – спросил старик.

– Насколько я понял, нет никакой власти… Никто никому не нужен. Каждый имеет все, что пожелает… сам по себе. Такая светящаяся стена, они пальцем указывают предметы, которые нужны… и через минуту уже получают все, что хотят.

– Откуда?

– Не знаю, – в голосе Дыма проскользнуло раздражение. – Не важно…

– Еще как важно, – сказал старик.

– Нам не дотянуться, – безнадежно бросил Дым. – До той бездонной корзинки, из которой они берут свои блага… они, наверное, заслужили их. Они их сами сделали, изобрели, как изобрели нас, например… Только мы им бесполезны. Нас неудобно резать, нас неприятно есть.