Артём Яковлев - Три недели в настоящем

— Пошушукаться надо!

Димка сказал «понял!» и пошёл на кухню.

— Так, народ! — раздался его голос. — У меня тут срочная работа…

Загремели бутылки, но все разговоры сразу стихли, народ зашуршал, зашевелился и стал по одному выныривать из дымного облака. И в обнимку со своими куртками исчезать за входной дверью. Последним вышел, появившийся из туалета рыжебородый.

Ещё минут пять мы проветривали кухню и прибирались. Потом сели к столу.

— Ты, Дима, телефон выключил? — спросил я.

— Ой! Нет. — всполошился он.

— И не надо! Просто подальше его положи, чтобы нас не слышно было. Потому что выключение — само по себе — сигнал.

Наконец, когда всё было улажено, я сказал:

— Вообще-то у меня практически ничего не случилось. Но что-то всё происходит вокруг. Мне это уже надоело до чёртиков! За мной следят, что-то вынюхивают…

— За тобой кто-то ходит?

— Да нет же. Уж лучше бы ходили! На площадке у квартиры, скорей всего, поставили веб-камеру… На работу приходили, выспрашивали…

— Ты за себя боишься? — поинтересовался Димка.

— Я уж не знаю за кого мне бояться! Но так хочется пережить этот дурацкий момент. Чтобы всё закончилось поскорее! Может, стоит разбить часы? Сжечь? Взорвать? Утопить в Марианской впадине, чтобы уж никто не нашёл, если получится, конечно?..

— Да-а, тебе по голове здорово досталось! Надо реабилитацию проходить!.. Съезди куда-нибудь, отдохни.

— Зачем он мне-то эти часы подарил? Выбрал бы кого-нибудь другого… — не мог успокоиться я.

У Профессора не было слов возражать мне. Наверное, подумал, что словами такого психа не проймёшь и решил, что время — лучшее лекарство! Поболит, выскажусь и всё пройдёт.

— У него-то таких проблем не было. Прожил счастливую жизнь… Дочку, вон хорошую воспитал…

Я снова вспомнил Лику… Её глаза… Её губы… Нет! Хватит ныть! Нытьём мне ничего не добиться, надо что-то конкретное делать. Но, что?

— У тебя, Димка, есть какие-то предложения?

— Я уже предложил. Отдохни…

Ах! Как до него всё медленно доходит!

— Я не об этом! Что будем делать с часами? — мне почему-то хотелось это поскорее решить. Чтобы чёрная полоса в моей жизни хотя бы начала светлеть.

— А ничего пока не будем делать! — ядовито произнёс Профессор. — По крайней мере ломать их ещё рано. Тебе самому не интересно, разве, как они работают. По какому принципу? Я вот заинтересовался на чём работает этот источник. Оказалось, с такими параметрами радиоактивных веществ не существует. Как можно получать энергетический выход при таком огромном периоде полураспада и ничтожном излучении? Это технологии не завтрашнего и не послезавтрашнего дня. И через тысячелетие у нас такого быть не может. Понимаешь?

Я мало что понял, но кивнул.

— Уговорил, не будем! Только скажи, во что нам теперь выльется эта твоя любознательность? И далеко ли мы сможем проникнуть в этот чёрный ящик, не нарушая его функций? Не ты ли сказал, что это технологии далёкого будущего? Может нам как раз и не стоит его приближать?..

— Пессимист! Ты человек, склонный к пессимизму в последнее время. Я тебя, Валера, просто не узнаю! Такие вещи творятся! А ты: стоит, не стоит … Раньше, поди, книжки приключений из рук не выпускал. А как с настоящим столкнулся — скис.

— Я не скис. — вяло сказал я. — Просто поныть захотелось.

— Прекращай! Возьми себя в руки! Вспомни лучше, как на пятнадцать лет себя заслал! Я просто чёрной завистью завидую тебе, дураку! У меня за всю жизнь и одной сотой таких приключений не было! Помнишь попытку нашего первого эксперимента? Я тогда хотел, чтобы у меня осталось хоть что-то, что с тобой путешествовало во времени…

— Да что в этом толку-то? Всё одно и то же! Приключения, путешествия… Это одни разговоры. Жизнь, вот главное! А ты слишком хороший человек, чтобы это понять. Вот тебя и тянет к фишкам, значкам… Это я тебе завидовать должен! Куча друзей, масса интересов! И это ты про Марию Владимировну первый придумал… А мне завидовать не надо, просто пожалей. Не всякому так жестоко достаётся…

Когда я вспомнил про жалость, у Димки раздался свисток домофона. Мы оба замолчали и тут услышали придушенный телефонный звонок из его комнаты. Поэтому я пошёл встречать гостей, а Димка за своим телефоном.

— Вам кого? — подняв трубку, не очень вежливо спросил я звонившего.

— Дмитрий Юрьевич? — вежливо поинтересовалась у меня трубка.

— Ну, да! — без сомнения ответил я и нажал на открывание двери подъезда.

Кто-то шёл к Димке.

— Не открывай! — неожиданно крикнул из своей комнаты Профессор.

— Ты опоздал. — ответил я. — Я уже открыл.

Димка появился из своей комнаты весь взъерошенный, и поправляя криво висящие на носу очки, шёпотом сказал:

— У Серёжки и Петьки уже происходит обыск…

Для меня это было слишком новым. Какой обыск? Чего ищут? Кто ищет?..

— Я не понял. — сказал я.

— Чего ты не понял?.. Это Машку ищут! Надо что-то делать?

Сразу всё встало на свои места. Ищут часы. Значит, Иннокентий Семёнович, получив утром от меня отпор, перешёл вечером к «плану Б». И был уверен, что часы где-то у нас. Быстро работает! А интересно, где ребята спрятали прибор?

— У кого часы? — спросил я.

— У меня! — дрогнувшим голосом ответил Профессор.

— Тогда чего ты стоишь? Давай скорее! — мне нужно было догадаться, что они оставались здесь всё время.

Димка отправился на кухню одновременно со звонком в дверь. Я не стал его ждать и метнулся следом. Часы лежали в пакете за мусорным ведром под раковиной. Я отпихнул Димку и сказал:

— Не торопись только. Открой и задержи!..

А сам дрожащими руками достал из пакета «котлы» и стал надевать браслет. В дверь снова нетерпеливо позвонили. Я стал орудовать кнопками, не очень понимая куда же себя заслать. Когда открылась дверь в квартиру, я уже начал снимать защиту… В коридоре кто-то незнакомый снова спросил:

— Дмитрий Юрьевич?

Я вдохнул и сунул палец под часы… И хорошо, что я вдохнул глубоко. В кухне, где я через пять секунд оказался, стоял густой табачный смог. Димкин голос у меня за спиной тут же произнёс:

— Так, народ! У меня тут срочная работа.

Я, чтобы не быть этим Димкой случайно обнаруженным, пригнулся пониже к ведру, по-прежнему боясь вдохнуть. «Народ» в кухне тут же отреагировал. Парни молча стали собирать свои «манатки» и по одному протискиваться из кухни. На меня, неизвестно как возникшего в клубах дыма, никто внимания не обратил. А я тут же воспользовался всеобщей суетой и со всеми одним из последних выскользнул в коридор.

Здесь в коридоре стоял мой двойник! Моё счастье, они с профессором молча смотрели друг на друга и на меня внимания не обратили. Я за студентом с куртками на плече, проскользнул за спину двойнику. Моя дядькина куртка, которую я сам только пять минут назад повесил на крючок. Я спокойно её стащил и вышел на площадку перед тем парнем с рыжей бородой. Вроде бы ушёл! Сзади хлопнула закрывающаяся дверь. А рыжебородый, стоя у закрытой двери, сказал: