Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Лица его я по-прежнему не видел. Но мне казалось, что он волнуется. По крайней мере, в голосе временами проявлялась дрожь. Что же там у них случилось с моим «суммирующим навигационным детектором»? Мой попутчик сказал, что меня отравили. Меня это не удивило. Я с этим существую уже не первый день, и как бы привык. Даже удивился, что как-то успел отметиться в этой жизни, раз обо мне знают в далёком будущем.

— Вы на шпиона никогда не были похожи! — чтобы как-то разрядить обстановку, произнёс я.

— Да! — засмеялся он. — Я помню тот месяц у вас в восемнадцатом году… Готовясь, я интересовался модами начала века… И был тогда совсем неопытным шпионом. Но оказалось, не поздно всегда и всему научиться!

— А что требуется от меня?

— Пока, всего-навсего, сохранить жизнь. Потому что последствия двадцать третьего марта поставят крест на очень многом в нашем неспокойном мире…

От замечания про крест, мне стало немного не по себе. Зябко. Как-то это всё не про наше время. Причём тут сегодняшняя дата и крест на многом… Я, наверное, что-то такое пропустил…

— А что такое СВ?

— Ох!.. Их уже много лет все называю только так. СВ! Но я попытаюсь сейчас вспомнить… «В» — это как бы время, или какая-то из производных форм слова, а «С»… — Арсен Родионович цокнул и покачал головой. — Ох, нет, не помню. Ты спросишь потом. Кто-нибудь объяснит… Стоп! Стоп, вспомнил. Славные Времена!.. Вот как они себя называли! Сейчас их нужно называть: «главным… или основным комитетом по ограничению темпоральной инвариантности». Как-то так… Эти жулики сперва вообще ратовали за неприкосновенность прежних времён. И были ярыми противниками путешествий во времени… Как я мог такое забыть?.. Но с тех пор всё поменялось. Когда они добились ужесточения контроля за путешествиями, всё стало проходить только через их руки! И теперь любой, кто сможет оплатить все сборы и выполнить ещё нечто для СВ, будет допущен к джамперу. К путешественнику прикрепляется ещё сотрудник безопасности для контроля за всем. Этот сотрудник один знает как управляться с джампером и отвечает за всю операцию. И потому отсюда СВ сосут немалые деньги. И с каждым днём всё укрепляют свои позиции. Многочисленные санкции, сокращение лимитов, ликвидация допусков на путешествия для отдельных стран и компаний, и штрафы с конфискацией нелегального оборудования для всех, уличённых в незаконном использовании… Законным считается только проведённое через них. И мы с тобой сейчас тоже преступные нелегалы. И, кстати, должны при этом вести себя соответственно. Как только мы появимся в конечной точке, поднимается тревога и на нас начнётся охота. Поэтому сразу я отключаю джампер, и мы с тобой покидаем место прибытия, бежим. Постарайся в это время не теряться, идти за мной и не отставать. Мы должны сбить ищеек со своего следа и выйти в точку, где нас должны будут уже ждать.

Это всё было точно шпионское! Нелегально прибыть, бежать и спастись у своих людей… Я вспомнил, как Пушкарёв гляделся в моём городе. Одет он был всё время в какой-то длинный плащ и старинные очки-хамелеоны. Но я этому тогда не удивлялся. Потому что странных людей и без него у нас было много.

— Арсен Родионович, как вы думаете, я не очень буду бросаться в глаза у вас в своей одежде из прошлого?

— Я не думаю, что отличия какие-то существенные. Разве что материал, цвет и покрой. Да, и обувь! Но обувь мы всё равно сменить не успеем, а с внешностью что-нибудь придумаем. К тому же мы сменим имидж…

— И как мы будем покидать место прибытия, точнее это здание? Там на выходе охрана! — вновь высказал я своё сомнение.

— Я не успел сказать… У нас этого здания больше нет. Здесь в будущем построена большая восемнадцатиэтажная парковка. А мы отправляемся в другой район этого города. Здесь у меня на руке есть функция программируемого перемещения в пространстве. И мы попадём в один из канализационных коллекторов… Но ты не бойся. Даже ноги не замочишь! Там, в коллекторах нет системы видео. Поэтому мы сможем пройти почти полгорода безо всякого контроля. — Пушкарёв вздохнул. — Не думал никогда, что буду на пенсии бегать по канализации и скрываться от правосудия!

— Так вы уже на пенсии? — я подумал, что должность заведующего кафедрой предполагает игнорирование, такими обязательными для остальных, вещами. Так было, по крайней мере, в моём времени…

— Да, уже два года на пенсии. Мне в этом году исполнится шестьдесят восемь.

— Не может быть!..

Я помнил Арсена Родионовича достаточно молодым. Стариком его можно было назвать лишь с натяжкой. Немного поседевшие чёрные усы. Лет тридцать пять-сорок, наверное, ему было тогда, не больше. Впрочем, может быть ему было и больше, лет шестьдесят пять-шестьдесят восемь. Просто выглядел достаточно хорошо или прошёл через пластическую хирургию.

— А сколько же вам было, когда мы расстались. Шестьдесят? — я хотел непременно знать всё.

— Ну уж нет! Я тогда был гораздо моложе. С тех пор лет двадцать уже прошло. Но хватит расспросов. У нас осталась только одна минута. Запомни, всего узнать ты всё равно не успеешь. Поэтому, хотя бы первое время старайся не задавать вопросов. Многое поймёшь сам. Что не понял, объясню, но позже. Сейчас для тебя главное не выделяться. Старайся вести себя как все…

— Как будто я знаю, как у вас ведут себя все!

— Присматривайся, делай выводы… Представь себя разведчиком. Сможешь?

— Я постараюсь.

— Хороший ответ! А теперь приготовься. В точке, где мы окажемся, нам можно будет находиться только около семи минут. Одеваемся и быстро уходим!

Я тут же собрался спросить: «Почему одеваемся?», но не успел. Уже началось! Тусклый свет начал разгораться, в ушах появился слабый свист. Наконец, меня качнуло, и я на какое-то время ничего не видел от слепящего света. Глазам было больно, но я всё равно постарался распахнуть их как можно шире. Пусть даже канализация. Я в будущем! До этого времени мне не дожить, так хоть посмотреть просто что там и как… Хоть одним глазком…

Залитая светом, низкая комната со сводчатым потолком имела что-то общее с кухней в моей квартире. Только совсем не было здесь окон, плоских стен и белого цвета. Изогнутые пурпурные стены, и такой же потолок. Яркий желтоватый свет шёл от горизонтальной складки, опоясывающей всё небольшое продолговатое помещение на уровне немного выше моего роста. Весь свет в помещении был именно оттуда. Изумрудного цвета мебель, закреплённая на стене. Столик, шкафчик и пара откидных сидений… Что же именно в этом месте считается канализационным коллектором? Запах, правда, здесь был. Но не отвратительный, а просто тяжеловатый. Технический какой-то запах. Вроде, так пахнет пластик с примесью бензина.