Андрей Валентинов - Локи

Лишь через несколько минут стало ясно – едут. Окна оставались закрыты, но воздух слегка посвежел. Цепочка раскачивалась в такт колесам, «черная» охрана, устав от крика, взялась за карты, раз в несколько минут громким гудком давал о себе знать паровоз.

Время, потеряв силу, неспешно двигалось со скоростью вагона с железными решетками на окнах. Локи настроился на долгий путь, но вышло иначе. Часа через полтора их остановили, и охрана принялась выдергивать из людской толщи тех, кто в наручниках. Старший лично отмыкал браслеты, делая пометки в каком-то списке.

Высадили рядом с кирпичной башней старой водокачки. Здесь уже поджидал конвой, тоже «черный», с «мертвыми головами» вместо кокард. Снова список, короткая перекличка, и команда «Бегом!». Отдышался Локи только в кузове, когда грузовик начал набирать ход.

– Господа! Господа! Куда нас…

Шепот прервался стоном – «мертвоголовый» вместо ответа лениво взмахнул дубинкой.

Хорст Локенштейн не торопил судьбу. Едут себе и ладно, все равно ничего не изменишь. Сам же украдкой, чтобы охрана не приметила, поглядывал по сторонам. Если не убежать, значит можно уползти. Или притвориться мертвым.

Или даже умереть – а потом воскреснуть.

Первый раз он удивился, когда увидел над головой желтую осеннюю траву. Высокая кирпичная стена, два ряда окон, дальше железный парапет, а поверх всего неровная земля. Снизу заметен лишь краешек, и Локи даже усомнился, но когда их выстроили посреди двора, вновь поглядел вверх – и увидел похожую на обычный сельский луг крышу. Гигантское здание словно вырвали из земли и, перевернув, поставили обратно.

Двор оказался круглым, при двух воротах. В одни они только что въехали, вторые же намертво заложены кирпичом. А больше ничего, если не считать дверей, врезанных в кирпичные стены, и грузовика у ворот. Если все вместе сложить, получится огромный бублик с травяным боком.

…Бублик и они в дырке от бублика.

Были еще люди в полосатых робах, гора кирпичей, мешки цемента, но времени, чтобы осмотреться, не дали.

– Строиться! В шеренгу по одному! Быстро, быстро, быстро!..

Быстро не получилось, и охрана взялась за дубинки. Локи поспешил юркнуть в самую середину строя. Короля Людвига доставляли в крепость совсем иначе – в отдельной карете, с врачом и даже персональным зонтиком. Вот только недолго этот Людвиг прожил…

Снова перекличка и долгое, долгое ожидание. «Мертвоголовый» неспешно прохаживался вдоль строя, но Хорст все же улучил момент, чтобы взглянуть на соседей, ближних и дальних. Знакомых не нашел, все его заметно старше, большинство в штатском, двое в одинаковых серых робах с треугольниками на груди.

Наконец, из дверей, что напротив, появился еще один «черный» ростом повыше прочих. В левой руке стек, в правой – папироса. К нему подскочили сразу двое, принялись показывать бумаги, но тот лишь стеком махнул:

– После!

Стал перед строем, развел ноги пошире. Циркуль да и только.

– Внимание! Внимание!..

Подождал, послушал тишину, затянулся от души.

– Объясняю один раз! Вы прибыли на объект «Новый форт». Именовать его следует только так, слово «концлагерь» произносить запрещено. Позже до вас будут доведены правила внутреннего распорядка, нарушать которые запрещено. Во всех случаях вам надлежит слушаться сотрудников охраны и выполнять все их распоряжения. Всякое противодействие охране запрещено!..

Бросил папиросу, сапогом растоптал.

– Какие-то они вялые… А ну-ка расшевелите!

Двое «мертвоголовых», подбежав к строю, взмахнули дубинками. Били через одного, и Локи повезло. Сосед, получив удар по голове, едва сумел устоять.

Циркуль, подождав немного, поморщился.

– Все равно дохлые. Внимание! Слушай мою команду… Ложись!

Локи поспешил упасть животом на мокрый асфальт. Теми, кто оказался не столь проворен, занялась охрана. Хорст лежал, слушая, как кричат избиваемые, и понимал, что это лишь начало. Непокорным не выжить, давить будут досуха.

– Вста-а-ать! Р-равняйсь! Смир-р-но!.. Уже лучше. Ложись! Теперь отжимание по команде. Кто не сможет, немедленно отправляется в карцер. Начали! И-раз! И-два! И-три!..

Лишь через час, когда ноги уже не слушались, их погнали в канцелярию. Не всех, трое так и остались на плацу. Пришлось подниматься по широкой каменной лестнице, каждый шаг отзывался в мышцах, «черные» же, словно истинные бесы, лишь посмеивались и щедро потчевали дубинками. Хорсту вспомнились рассказы умудренных жизнью воров о старых тюрьмах, где охрана лютовала еще почище. Не все выдерживали – резали вены, вешались, пытались душить надзирателей, пусть редко, но бунтовали. Не сразу, но охрана умеряла прыть, – особенно там, где сопротивляться начинали сразу.

На втором этаже их втолкнули в коридор, тоже широкий, с высоким сводчатым потолком. Первым делом Локи увидел «полосатиков» – заключенных в неудобных суконных робах и деревянных башмаках. Традиция оставалась неизменной, полосы на тюремной одежде появились еще в позапрошлом веке. Впрочем, этим, в коридоре еще повезло, наверняка обслуга, писаря и курьеры. Еще есть кухня и больничка, там жизнь полегче…

Поразмышлять над жизнью не дали. Отогнали к одной из стен и «Сто-о-ой!» И тут же выдернули из строя сразу двоих – правофлангового и самого Локи. Взяли за ворот и вбросили в одну из дверей, поощрив ударом сапога. Перед глазами мелькнула красная ткань ковра…

Ай-й-й!

А потом возле самого носа появились чьи-то до блеска начищенные сапоги.

– Вставайте, Локенштейн, вставайте!..

Не хотелось, но пришлось.

Унтерштурмфюрер Глист собственной персоной.

– Сперва приведите себя в порядок, выглядите, словно «задница» [14] Pennbruder ( нем .) – то же, что и бомж. после облавы. Умывальник в углу.

Локи покорно встал и поплелся, куда указано. Мелькнула и пропала мысль о том, что пора, наконец, становиться королем. Интересно, как? Выпучить глаза и скрестить грязные руки на груди?

От воды полегчало. Он с удовольствием вытерся твердым вафельным полотенцем, и, заметив поблизости стул, поспешил на него сесть. Авось, не сгонят!

– Я попросил коменданта, чтобы вас не слишком гоняли. Обычно новеньких держат во дворе до вечера. У здешней охраны мало развлечений…

Локи лишь кивнул в ответ. Спасибочки, господин хороший, уважил.

– Что-нибудь интересное заметили?

Над ним, кажется, издевались. Однако Хорст честно попытался вспомнить.

– Крепость здесь какая-то… Какая-то странная. И еще… Те, что со мной везли – им всем за сорок, я один молодой.

Господин Виклих подошел ближе, наклонился.

– Для начала недурно. Новый форт – это кирпич, земля и снова кирпич. И контингент необычный. Сейчас тут большая стройка, работают политические из лагерей. Но вы, Локенштейн, попадете в блок № 5. Там как раз те, кому за сорок, тоже политические, но не шантрапа, а рыба покрупнее. Бывшие министры, депутаты Рейхстага, партийные боссы. Сейчас многие «кацеты» закрывают, и эту публику свозят сюда, подальше от любопытных глаз. Они тихие, покорные, но хитрые, кто-то уже проложил дорожку на волю, переписку затеял. Мы пока не пресекаем, в том числе и ради вашего случая.