Андрей Валентинов - Локи

– Столица Клеменции, – негромко пояснила госпожа Шапталь. – Тоже, между прочим, Монсальват. Он небольшой, всего сто тысяч жителей. Говорят, летом там очень жарко, прямо как у нас в Центральной Африке.

Фотографию увидели в еще одном зале, расположенном прямо над первым, очень похожем, но совершенно пустым. Туда поднялись по винтовой лестнице, всего один пролет.

– Честно говоря, меня больше интересует этот Монсальват, – рассудила Пэл. – Кажется, его именуют еще «Транспорт-2». Наши хозяева не спешат делиться подробностями.

Матильда кивнула.

– Да, они осторожны. Каждого клементийца с детства учат не верить землянам. Мы с вами, Палладия, живем на Планете Греха. Про этот Монсальват я сама узнала случайно. В технике не разбираюсь, я художник. Но… Представьте себе палитру.

Пэл честно попыталась.

– Доска для размешивания красок? Она… Она такая… Не совсем круглая, с вырезами.

Госпожа Шапталь улыбнулась.

– Где-то так. Только наша палитра толще раз в пять. А теперь поставьте на край большую железную банку с краской. Вот вам и «Транспорт-2». Внутри палитры – двигатели и склады, в банке – жилые отсеки и система управления. Мы сейчас именно там, в самом низу. Первый уровень, всего их четыре.

Пэл кивнула, запоминая.

– Очень наглядно! А летающий аэродром?

– «Транспорт-3», он же «Polaris». Стоит сверху палитры, и тоже… не совсем круглый. Его можно открепить, по-здешнему – «отстыковать», но сам по себе он летает плохо. Успели установить лишь маневровые двигатели, но что это такое, для меня великая тайна.

– Но все-таки летает, – задумчиво проговорила Пэл. – «Маневровые», вероятно, от слова «маневр»…

Прислушалась.

– Внизу что-то происходит. Пойдемте, Матильда!

Из лифта выносили тела. Вначале трупы в закрытых полотном носилках, потом, когда кабина вновь поднялась вверх, живых. Двое мертвых, три раненых. Одного уложили на стоявший возле стены диван, двоих прямо на пол. Один из сопровождающих, молодой чернявый парень, быстрым шагом подошел к Пэл и ее спутнице.

– Medicus, – не слишком понятно проговорил он. – Valentibus medico.

– Врач? – догадалась Пэл. – Нет, мы не врачи, извините.

Парень покачал головой.

– Male! Плохо… Наш medicus убит есть.

Рядом громко вздохнула Матильда. Пэл подошла ближе, взглянула, сдерживая дрожь. Все трое незнакомые. Перекрестилась, что случалось с ней очень редко.

Отвернулась…

– Перевязать я, пожалуй, сумею, – рассудила госпожа Шапталь. – Держите за всех нас кулаки, Палладия!

Пэл, бесполезная и ненужная, вернулась к пустому креслу. На душе было пусто и горько. Где-то идет бой, совсем рядом умирают люди, а она рассуждает о том, как лучше распорядиться военной добычей. Еще бы! О человеческих чувствах с ней говорить бесполезно. Тетя Мири наверняка уже раздобыла бы автомат…

Вернулась Матильда, смахнула слезы с грязного лица.

– Двое умерли. Я… Я ничего не смогла!..

Пэл хрустнула кулаками.

– Один жив. Пойдемте, буду у вас на подхвате.

Шинель он догадался снять – и вовремя, железный корпус нагрелся очень быстро. Сзади, сквозь рев двигателя, доносилась отборная саперная брань, там было еще жарче. «Марк», вспомнив молодость, бодро выжимал свои 12 километров в час, безнадежно уродуя асфальт. Лонжа смахнул каплю пота со лба и вдруг понял, что корпус казармы уже позади, сейчас откроется выезд на площадь…

А дальше? К тоннелю, где стрельба? Или сразу к воротам?

Снизил скорость, затормозил, уменьшая обороты.

– Пулемет?

– Есть пулемет! – откликнулся дезертир Запал. – В левом спонсоне. Видимость не очень, но справлюсь.

Лонжа кивнул, наскоро намечая рисунок будущего боя. Maschinengewehr 34 – вещь надежная, недаром «косилкой смерти» прозван. Но у «асфальтовых солдат» такие тоже есть, по одному на отделение минимум. Броня «Марка» от шести до двенадцати миллиметров, в пулях – свинцовый сердечник, с сотни метров не пробьют. Но есть еще пули бронебойные, S. m. K со стальным сердечником, эти продырявят насквозь. В боекомплекте они имеются, пусть и не слишком много.

Вобрал в грудь побольше воздуха:

– Экипаж! Атакуем ворота, обеспечиваем выход из крепости. Сами – по обстоятельствам. Пулемет! Косить все, что не полосатое, пулеметы давить в первую очередь. В бойницы выглядывать только в крайнем случае, широкие, пулю поймать можно.

Все? Кажется, все!

«Марк» взревел и с грохотом принялся заворачивать за угол. Почти сразу же ударил пулемет, очередь бросила на асфальт эсэсовца в камуфляжной куртке. Лонжа понял, что тело сейчас попадет под левую гусеницу, зажмурился на миг… Танк слегка тряхнуло. Он сцепил зубы и нажал на газ.

На площади он первым делом увидел грузовики. Три машины стояли недвижно, возле одной застыли несколько тел в полосатых робах. Наверняка пытались пройти к воротам – к тем, что ведут в форт, и к главным крепостным. Людей же оказалось неожиданно мало, если не считать лежавшие на асфальте трупы. Живые теснились слева, возле стены куртины. Кажется, из грузовиков по ним стреляли.

Несколько пуль звонко ударили по броне. Кто-то выругался, не иначе поймав кусок окалины. Но металл не поддался.

К воротам!

Теперь перед танком лежала пустая площадь. Возле ворот суетились фигурки в камуфляже, а вот и пулемет – слева, впритык к крепостной стене. Лонжа хотел дать команду, но дезертир Запал все понял без слов. Грохот «косилки» ударил в уши. Очередь, другая, третья… Остро запахло пороховой гарью.

В воротах – пусто. И у пулемета никого. «Марк» рыкнул двигателем, пополз вперед. Еще одна очередь скосила выглянувшего из-за створки «камуфляжника». Лонжа запоздало вспомнил о ручных гранатах. Кинут одну под гусеницу, и все. Оставалось надеяться, что Лейбштандарт посылали не в бой, гранаты против заключенных не нужны.

Танк въехал в ворота. Лонжа приготовился дать полный газ, и только в самый последний момент сумел оторвать ногу от педали.

Поздно…

Впереди – глубокий ров, над ним узкий, не разъехаться, мост, а на мосту – четыре грузовика тесной колонной. Один «Марк» легко сбросит вниз, но четыре – слишком много.

По лобовой броне хлестнула длинная очередь. Одна из пуль, ворвавшись внутрь через верхнюю бойницу, звонко срикошетила о металл. Пулемет в спонсоне тут же ответил, разнеся в клочья тент ближайшего грузовика. Краешком сознания Лонжа понял, что бой проигран. Ворота нужны, чтобы дать заключенным шанс на побег, но «асфальтовые солдаты» поняли это сразу. Людям через ворота не прорваться, их просто перебьют, даже если мост будет свободен.

Другие ворота ведут в Новый форт. А чтобы отвести беглецов к подземному ходу, их надо сначала собрать, вооружить…

Пули вновь ударили по броне, на этот раз справа, со стороны форта. Звук был совсем другой, и Лонжа понял, что на этот раз не пронесет. Горячий металл ударил в щеку – одна из ворвавшихся в танк пуль отколола кусочек брони.