Андрей Валентинов - Локи

– Отобьемся, командир! – дезертир Запал, присев рядом, бросил в рот папиросу. – Пушек у них нет, и когда еще подвезут. И даже если пушки… Нагрузим машину снарядами, поставим у входа. Жить всем хочется!

Лонжа окинул взглядом пустую, залитую солнечными лучами площадь. Трупы уже убрали. Не из аккуратности, а чтобы не портить настроение тем, кто пойдет в атаку.

– Тянуть они не станут. Представляешь, что будет, когда новость дойдет до фюрера? Выходит, Гиммлер не контролирует собственные концлагеря? Сначала Бёргамор, потом Горгау. Жаль, что радиостанции нет, сейчас бы весь мир взбаламутили.

Фельдфебель негромко рассмеялся.

– Это точно! Но и так узнают. Тряхнем старушку-Европу.

Лонжа покачал головой.

– Сначала нужно отбить атаку. Схожу-ка к пулеметчикам, надо еще раз все обсудить.

Он не ошибся, первые выстрелы разорвали тишину уже через десять минут. Сначала ожил пулемет в окне второго этажа штабного корпуса. Пули ударили в асфальт перед воротами, но сектор обстрела был выбран не очень удачно, танк и баррикада оказались в мертвой зоне. Но и польза имелась, осажденные оказались заперты в тоннеле. А потом послышался гул мотора, и на площадь выкатил крытый армейский грузовик. Развернувшись на ходу, он на полной скорости устремился к складу. Вслед за ним показался второй, а потом гул послышался слева – еще одна машина объезжала штаб, чтобы выехать прямо на площадку перед воротами.

– К бою! – выдохнул Лонжа, и, задумавшись на малый миг, рявкнул во весь голос:

– Га-а-азы-ы-ы!

Мир исчез за резиновой маской. Больше команд не будет, гарнизон тоннеля станет действовать сам. Все оговорено, но, как известно, всякий военный план теряет смысл в первую же минуту боя.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!

Плотная резина глушила звуки. Даже громкий голос пулемета доносился глухо, словно из неведомой дали. Вроде как молоточком постучали. Тук-тук-тук…

Первая очередь разнесла стекло в кабине грузовика, вторая ударила по скатам. Машина резко подалась вправо, уткнувшись пробитым радиатором в складской забор. Из кузова посыпались фигурки в камуфляжных куртках. Бóльшая часть упала на асфальт, готовя к стрельбе карабины, трое принялись устанавливать пулемет. Еще через мгновенье пули веером прошлись по баррикаде, ударив в броню «Марка», острыми осиными жалами впились в асфальт. Спрятанный за стальным листом Maschinengewehr 34 ответил. Молоточки застучали, перебивая друг друга.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!..

«Mauser-kurz» уже в руках. Лонжа аккуратно, стараясь не дышать, прицелился, палец мягко нажал на спуск. В училище офицерское упражнение по стрельбе тоже пришлось сдавать в противогазе. Суров был начальник курса…

Есть! Один из пулеметчиков сполз на асфальт. И в тот же миг пули ударили в деревянный ящик, острая щепка врезалась в лицо. Лонжа пригнул голову.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!

Показалось или нет, но молоточек за броней молчал. Фигурки между тем резво встали, шагнули вперед. Второй грузовик остановился, но заметно подальше, третий гудел мотором, но пока не появлялся.

Атака!

Через несколько секунд Лонжа понял, что пулемет в танке действительно молчит. Лобовая броня – всего десять миллиметров, и если стреляли бронебойными… Рассуждать было некогда, фигурки приближались, и Август Виттельсбах поудобнее перехватил винтовку. Прицел… Мимо! Еще раз! Спокойнее, спокойнее!..

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!..

В противогазе дышалось плохо. Хорст с детства боялся помещений с низким потолком и даже выучил трудное слово «клаустрофобия». Мир словно схлопнулся, одевшись плотной резиной. Каждый вдох-выдох паровозу на зависть – и видно плохо, особенно когда окуляры начинают ни с того, ни с сего потеть.

Тем не менее, в тыл, на запасную позицию, Локи не ушел. Не из геройства, из все того же страха. Возле танка надежнее, кроме того, не надо томиться неизвестностью, слушая стрельбу (дах-дах-дах!) где-то вдалеке. Лучше, чтобы своими глазами. А в тоннеле и господин Зеппеле справится, раз заместителем к камраду Четному назначен.

…Как Четного зовут, Локи успел уже узнать и на всякий случай запомнить. Гефрайтер Пауль Рихтер, из штрафных, бывший заключенный. Еще штришок к портрету. Молод, ловок, слово держит, командовать горазд и студенческую песню знает.

Может, стоит его про цирк спросить?

Когда «асфальтовые» пошли в атаку, страх, вероятно испугавшись всеконечно, исчез без следа. А вот любопытство взыграло. Кто кого переборет? Камрад Четный вроде бы все рассчитал, но по ту сторону тоже думать умеют.

За себя он как-то не боялся. Стреляли главным образом по танку и ящикам, что у левой стены, за которыми отстреливался командир. А Локи слева, тоже у стены, но тратить патроны не спешил. Пистолет – не винтовка, из него много не выцелить.

Эсэсовцы в камуфляже шли шеренгой, пригибаясь и пытаясь стрелять на ходу. Их пулеметы умолкли, чтобы не зацепить своих. Молчал и танк. Краем глаза Локи заметил, что через боковой люк туда забрался один из саперов. Стреляли из карабинов, особенно старался сосед, последний из «свитских». С ним Хорст успел кратко переговорить, но мало что узнал. Завербовали парня, коренного баварца, здесь, в Новом форте, велев присматривать за плененным королем.

Д-дах! Дах! Дах! Дах!..

«Асфальтовые» падали, вставали, шли дальше. Сзади, от грузовиков, к ним подтягивались другие, в том числе и в серых шинелях, лагерная охрана. Лежавшие на асфальте снаряды пытались обходить. Назад никто не повернул.

Локи, невольно поежившись, приложил руку к правому боку, унимая рассвирепевшую иглу. Мирлацванциг, троммельбаух! Через минуту «эсэсы» здесь будут!

Д-дах! Дах!..

Ожил пулемет в танке. Первая очередь хлестнула по строю, сбивая «асфальтовых» с ног, вторая густо ударила в один из снарядов. Хорст вжал голову в плечи. Обещали, что не взорвется, просто задымит, пуль взрывчатка не боится. А вот газ, что внутри спрятан…

Еще одна очередь ударила в снаряд, что лежал рядом, как раз под ногами одного из «эсэсов». Тот упал навзничь, снаряд же, подгоняемый пулями, покатился по асфальту.

Есть! Сначала легкий еле заметный дымок, через секунду – густое серое желтое облако. Дымили уже три снаряда, и Локи понял, что дышать совершенно расхотелось. Сделал, как учили, резкий выдох, замер.

Д-дах! Дах! Дах! Дах!..

«Асфальтовым» пришлось много хуже – противогазов у них нет. Двое упали сразу, остальные начали пятиться, кто-то хотел подхватить лежавшего, но споткнулся, упал рядом. Пулемет не умолкал, и вскоре впереди не было ничего кроме густого дыма и нескольких неподвижных тел.

Локи попытался вздохнуть. Когда получилось, обрадовался до невозможности. Унтервельт рибон рибет! Надо же, не помер!..