К Брахман - Рождения [СИ]

— Че, милая, горишь желанием? Скоро, скоро поворот, а там по лесной дорожке чуток. — Облизывая от предвкушения наслаждения Зинкиным телом губы, болтал Гришка.

Дорога и правда вскоре вывела сани к развилке. Под нависшими ветвями столетних сосен показалась занесенная снегом просека, уводившая в зимовье отца Гришки. Сейчас там было пусто, так как охотой отец в такое время не занимался, ну а если и остановился какой-нибудь охотник, так это не страшно, можно будет и попросить прогуляться на несколько часов. Так думал молодой парень, сгорая от не терпения. Дорога все больше углублялась в лес, ехать становилось тяжелее, но желание придавало больше упрямства молодому парню. Выскочив из саней, Гришка ухватил лошадь под уздцы и повел ее, утопая по колено в снегу. Потревоженные тяжелые от снега ветви деревьев еще больше затрудняли проезд падающими пластами снега. Но вот показался небольшой сруб, где часто останавливались охотники.

— Я ж говорил, недалече — Указывая в сторону сруба рукой в теплой меховой рукавице, сказал Гришка. — Видно, давно в нем никто не останавливался, вишь, сколь снегу намело, чуть ли не до крыши, даже окошка не видно. Ты тут посиди, я мигом. Привязав к дереву лошадь, парень метнулся к домику, на ходу ногами раскидывая снег.

Зинка, лежа в санях, наблюдала за усилиями Гришки открыть занесенные снегом двери. Но вот все было готово, дверь со скрипом открылась.

— Ну чаго сидишь? — Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, крикнул Гришка. — Я че, по-твоему, тута да ночи стоять буду? Давай подымайся и заходи.

— Гриш, а помочь даме? — Спрыгивая с саней, кокетливо спросила «дама», пытаясь раздразнить желание парня.

— Ну ты чаго, кобылица, совсем голову потеряла от радости? Сама слезешь.

Зинка надула губы, но спорить не стала, а, пробираясь по снегу, направилась в избу. В избушке было холодно и темно.

— Гриш, может, печь затопим?

— Не сахарная, не раскиснешь, да и времени нет.

Ну и ладно, лишние деньги мне не помешают, так что можно и холод потерпеть, подумала, зажмурившись, девушка.

Покидая зимовье, Зинка заметила, что снег усилился.

— Ну я же говорила, сегодня вьюга начнется. Не опоздать бы на поезд.

— Быстрее будешь шевелить ногами, не опоздаем. — Рыкнул Гришка, на ходу застегивая бушлат.

Лошадь, стоявшая на привязи у дерева, нетерпеливо пофыркивала в ожидание хозяев. Усиливавшийся снег все больше и больше заносил сани.

— Ну вот, тяперь придется еще и сани выталкивать. — Пробурчал Гришка.

Увидав хозяина, лошадь радостно заржала, перебирая копытами.

— Ты давай становись сзади, толкать будешь, а я лошадь поведу. — Распорядился парень.

— Ну да, я тябе че, нанималась? — Заартачилась Зинка.

— Можешь и не толкать, это ты у нас в город собралась, а не я. Не успеем на поезд, так и останешься, мне-то че.

Поняв, что спорить бесполезно, Зинка уперлась обеими руками и стала что есть силы налегать на тяжелые сани. Общими усилиями, вытолкав и усевшись, они двинулись в обратный путь. С горы лошадь бежала резвей, и вскоре показался тракт. Тучи сплошь закрыли небо, снег валил не переставая, и Гришка ясно осознал, что успеть к поезду им не удастся. Что делать с Зинкой он не знал, а потому угрюмо смотрел на дорогу. Станция вынырнула из завесы снега, когда уже начало смеркаться. Зинка тревожно вглядывалась в домик с вывеской «Вокзал», надеясь увидеть народ, но на перроне было пусто.

— Слышь, Гришань, мне кажется мы того, опоздали.

— Давай слазь с саней. — Не поворачиваясь к Зинке, хмуро произнес Гришка.

— Дак куды я? Поезд ушел.

— А мне какое дело? — Спрыгнув с саней, подошел к Зинке. — Мне велено тебя на станцию привезть, а дальше не мое дело.

— Вези обратно. — Заартачилась дивица, держась за сани.

— Такого уговора не было. — Хватая за воротник Зинкиного кожуха и выкидывая с саней, рявкнул парень.

— Ты че, совсем очумел?! — Упав лицом в снег, перепугано визжала девица. — Дяревенщина! Лапотник!

Гришка не долго думая вскочил в сани, ухватив поводья, крикнул «но, родимая» и сорвался с места.

— Мяшок, мяшок отдай! — Орала, все еще валяясь в снегу, Зинка.

Сани притормозили и оттуда прямо на лежавшую в сугробе девушку полетели все ее пожитки.

— А обещанные деньги? — Поднимаясь и отряхиваясь, зло спросила дамочка.

— Не заработала. — Похабно, словно лошадь, заржал Гришка.

Сани тронулись, увозя мужика, но смех еще долго стоял, в ушах озлобленной девицы.

— Сволочь! Мужичье немытое! — Стоя посреди дороги, орала взбешенная Зинка.

Продолжая сыпать бранными словами, направилась в сторону вокзала больше напоминавшего избушку. Наблюдавший за всей этой картиной дежурный по вокзалу долго не мог взять в толк, что происходит.

— Ну че, до поезда долго ли?

Присмотревшись повнимательнее, дежурный узнал Зинку, и тут же ему все стало понятно.

— Что, милая, — улыбаясь и причмокивая языком, поинтересовался — опять жизнь не удалась?

— Да вот, уезжаю я отседова, надоело, кругом одно мужичье поганое. — Кипела готовая взорваться в любой момент девица.

— Давай, мешок помогу донесть. — Предложил свои услуги дежурный, в предвкушении проведенного в объятиях девицы рабочего времени. Деваться ей все одно не куда, а следующий поезд через сутки.

— Вы мне так и не ответили. — Перебила его размышления девушка.

— Что? А поезд, так этот, уже того, час назад укатил, а до следующего сутки, Зиночка.

— А вы что, мяня знаете? — Удивилась Зинка.

— Мы с тобой с одной деревни, я сын бабки Агафьи, Антоном зовут.

— А, — протянула Зинка, вспомнив старуху. — Так вы, значит, здеся работаете.

— Угу, так что если не возражаешь, поработаем вместе. Я как раз только и заступил на смену, думаю, вдвоем нам будет чем занять время, а Зинуль? — Антон недвусмысленно подмигнул девице.

— А че, в зале вокзала никого нет?

— А кто ж там будет? Все кому надо сегодня уехали, а кому надо завтра ехать, так те завтра и придут. Вот мы с тобой и будем вдвоем дожидаться. Вон, видишь окошко, светится, там мое, так сказать, царство. Тепло и уютно, так что поторопись, а то совсем в сосульку превратилась. Ухватив мешок и поддерживая за руку девицу двинулись в направление здания.

Ветер усиливался с каждой минутой, и потому так вовремя поданная рука смотрителя была принята с благодарностью. Опустив голову, Зинка ускорила шаг. Антон открыл дверь и пропустил девушку вперед. Сняв рукавицы, он указал в дальний угол небольшого зала ожидания, уставленного вдоль стен струганными на быструю руку из сосновых досок скамейками.

— Проходи, в том углу дверь, ведущая в мою коморку, видишь?

В полумраке зала светящаяся полоса света из-под неплотно прикрытой двери была хорошо видна. Девушка направилась в указанном направлении и, приоткрыв дверь, оглянулась.