К Брахман - Рождения [СИ]

— Да ладно, цену набивать, тебе ведь не с душой биться придется, это уж мне оставь, а лишь тело младенческое загубить.

— Ты только забыл, какой душе это тело принадлежит. Его не меньше, чем душу твою охраняют.

— Тут ты верно подметила, — вздохнул Азазело. — Но все ж таки возьмешься али как?

— Взяться-то я возьмусь, вот только результат положительный обещать не могу. Давай так, я пробую, а о цене после работы по результату столкуемся, идет?

Азазело уставился на Лилит, пытаясь понять, в чем подвох. Зная коварство этой дамочки, было ясно, что цена для него слишком велика.

— А может того, цену сразу обговорим? — Пытался подойти с другого бока Азазело. — Предупреждаю, если и ты за меня замуж собралась, заявляю официально, мне уже одну мегеру сосватали, двоих не потяну.

Хохот Лилит, квакающий и скрипящий, эхом блуждал в пещере. Она долго тряслась всем телом, словно замороженное желе. Немного отсмеявшись и все еще всхлипывая, сказала:

— Ну ты, Азазело, и юморист. Тебе бы в театр Сатаны подмостки топтать, а не царьком быть, там бы все лавры тебе достались. Ишь, женишок отыскался. Ты что забыл, что я уже жена этого недоумка Самаэля, а как ты знаешь, я против многомужества, от них одни неприятности. Так что твоя лапа без сердца мне и в помине не нужна. Успокойся, тебе бы с Анис совладать, боюсь, как бы ты не попросился в самое пекло заводское на очистку чанов для грешников, лишь бы подальше от возлюбленной держаться.

Подняв крючковатый палец, Лилит сказала свое последнее слово:

— И торга не будет. Отдашь все, что попрошу после сделанной работы, а нет, так давай уходи. К тебе уже полетела депеша из канцелярии Сатаны, на ковер вызывают. При последних словах Лилит, шерсть на коже Азазело дыбом встала. Он представил, чем закончится для него выволочка начальства. И больше ни о чем не задумываясь, он согласился с условиями Лилит.

— Вот и ладненько. — Удовлетворено проговорила дама. Тут же в облаке серы возник двусторонний договор. — Вот здесь и поставь свою подпись.

Выхода несчастный Азазело не видел, кроме как расписаться, что он незамедлительно и сделал, лишь бы поскорее избавиться от ненавистной Лилит и убраться восвояси. Дом, родной дом, там он хозяин, там и стены греют. Азазело с нежностью вспомнил свой огромных размеров дворец с неприступными воротами, окруженный большим рвом с наполненной темной маслянистой жидкостью, затягивающей любого, кто осмелиться без разрешения хозяина к нему проникнуть. Любимый зал с троном, стерегущих его драгоценную душу молчаливых любимиц гиен. Там он хозяин, там он одним взглядом может казнить и миловать. Да, скорее домой. Азазело поднялся и брезгливо окинул последним взглядом жилище Лилит, затем не попрощавшись исчез. Громкое, похожее на скрежет давно не смазанных ворот, ржание убийцы младенцев догнало его в пороге собственного дома. Стоя у ворот и отряхивая свой камзол, расшитый золотыми нитями на фоне ярко-красной, словно свежая кровь ткани, Дух астрала прошипел:

— Сучка. — Но в ответ услыхал еще более унизительный хохот ненавистной дамы. Проходя по коридорам замка, тянувшихся словно кишка, Азазело почувствовал, что неприятности только начинаются, уж слишком тихо вокруг и спокойно. Только стук его собственных копыт, отдававший эхом в пустых безлюдных коридорах его дворца, нарушал гробовую тишину. За все время ему на глаза не попалась даже вечно кишмя кишащая куча просителей, от которых в былые времена даже в собственном дворце не было покоя, всем от него было что-то нужно. А сейчас сложилось такое впечатление, что все разом куда-то исчезли. Это еще больше убеждало Азазело в неотвратимости новых неприятностей, сыпавшихся на его голову в последнее время как из рога изобилия. Вот последний поворот, а там еще метров сорок и вход в тронный зал, но что-то ему подсказывало, что не следует торопиться, приятного там мало. Замедлив шаг как нашкодничавший ребенок, который знает, что дома его ждет порка, Азазело потихоньку направился в зал. Открывая огромные с вырезанными устрашающего вида звериными мордами двери, он сразу наткнулся на горящую в центре зала огненными буквами депешу, которая требовала несчастного на отчет к канцлеру Андромелиху. Ясное дело, не для награды и воздания почестей. Правда, хоть и ожидал несчастный чего-то подобного, но все ж таки где-то на задворках его черной душонки теплилась надежда, что минует его столь ужасные последствия, но горящая депеша все его надежды развеяла в пух и прах как истлевшие кости. Не замечая вокруг ничего, царь астрала направился к своему любимому трону.

Два его недоумка с пропитыми харями лежали тут же на ступенях у трона, мирно похрапывая. Видно, поездка в Запределье удалась на славу. Взбешенный хозяин подошел к спящим и заорал не своим голосом:

— Встать!!!

От крика в зале каменный пол заходил ходуном. Эхо от крика еще долго гуляло по дворцу, вторя своему хозяину. Куман, приподняв голову, пьяным голосом спросил:

— У нас что, землетрясение? — Видно еще не совсем протрезвев и плохо соображая, где он находится и кто перед ним стоит, Куман обвел мутными глазами зал и перевернулся на другой бок, поудобней уложив голову на товарища.

От такой наглости Азазело совсем перестал что-либо соображать, не говоря уже о том, чтоб что-нибудь делать. Он все еще тупо смотрел на двух недоумков, лежащих как ни в чем не бывало и продолжающих храпеть без зазрения совести. Чем бы все это закончилось для путешественников не известно, но разгоревшаяся депеша, пылающая кровавыми знаками, обратила на себя внимание хозяина замка, по совместительству неудачника. Горящие знаки призывали не откладывая срочно явиться в канцелярию. Еще раз глянув на лежащих болванов и решив больше не испытывать терпения вышестоящего начальства, Азазело щелкнув мохнатой когтистой лапой и исчез.

Канцелярия Андромелиха кишела всякой разновидностью нечисти. Длинная очередь из стоящих, сидящих, висящих, просителей, анонимщиков, злодеев средней руки, шантажистов, убийц, ждущих своего часа, тянулась далеко за пределы приемной. Клерки ловко лавируя между столь разношерстной массой, бегали с одного кабинета в другой, согласовывая какие-то бумаги, подписи и просьбы. Хлопанье дверей через каждую секунду, крики недовольных, сидящих в общей очереди и веками ждущих назначения, все это создавало неимоверный шум и гам. Вот в это, столь не любимое божками место, и пришлось направить свои стопы несчастному. Божки ада старались обходить это заведение стороной, а если уж и приходилось решать с канцелярией какие-то делишки, то старались перенести беседу в более подходящее место, так сказать, более располагающее для обоюдного согласия, в каком-нибудь престижном ресторанчике, которым и сам сатана не побрезгует, а вам будет прислуживать какая-нибудь земная знаменитость вроде Вовки Ульянова. Ах, как приятно, и самолюбие пощекочешь и делишки порешаешь. Так сказать, совмещение приятного с полезным. Но уж если сюда, да повесткой, тогда можно сказать, дело дрянь. Даже твоя неприкосновенность высокого ранга не поможет.