Индра Незатейкина - Вкус полыни

Саша был в темно-синей школьной форме, наверное, только пришел и не успел переодеться.

— Привет, Саша! — закричала я, с трудом оторвав взгляд от октябрятской звездочки, которая поблескивала на Сашиной школьной куртке. Эта красная эмалевая звездочка всегда меня завораживала, напоминая рубиновые звезды на башнях Кремля в далекой Москве, столице нашей Родины, где я только мечтала побывать. Я искренне считала, что быть октябренком — это же почти так же здорово, как быть космонавтом, и немного Саше завидовала.

Саша прислонил велосипед к заборчику и быстро перебрался на площадку. Он подбежал к моим качелям и несколько раз подтолкнул их, так что они раскачались очень сильно, мне даже стало немножко страшно.

— Ой, не надо больше! — попросила я.

— Ага, испугалась?! — засмеялся Саша.

Я зажмурилась от страха и замотала головой.

Саша притормозил качели и дождался, пока я спрыгну на землю.

Саша — мой друг. А его мама — тетя Люба — лучшая подруга моей мамы. Саша взрослый и умный мальчик, он ходит в третий класс, и ему скоро исполнится десять лет. И еще его скоро примут в пионеры. А мне еще и до октябренка, «как до звезд» по выражению Костика. Как-то я поделилась этими грустными мыслями с Сашей, а он засмеялся и сказал, что полгода — это совсем не долго, что лето пролетит быстро, что в школе мне понравится, а в конце первой четверти меня примут в октябрята, и это уже совсем скоро. Здорово он умеет меня обрадовать!

— Вот что, Алиса, — строгим голосом сказал Саша. — Сейчас поедем к нам. Мама велела тебя забрать.

— Ой, а почему? — растерялась я. — Ведь сейчас придет моя мама, а меня нет! А как же дача и картошка?

— Твоя мама позвонила моей на работу и попросила забрать тебя из садика, — объяснил Саша. — У нее очень много больных, на станции что-то бабахнуло. Так что твоя мама придет сегодня поздно. А ты пока побудешь у нас.

Я очень любила бывать в гостях у тети Любы и Саши, но, конечно, лучше вместе с родителями. Когда взрослые сидели у журнального столика, пили чай, рассматривали фотографии, листали книги и говорили о всяких непонятных вещах, а мы с Сашей могли на подоконнике строить космические корабли из конструктора, играть в танки и самолетики или рисовать. Хоть Саша уже большой и ему, наверное, не очень интересно играть со мной, но он никогда не показывает виду. Моя мама говорит, что он очень воспитанный мальчик, сразу видно, что из интеллигентной семьи, и я должна брать с него пример.

— Поедем на велике, — сказал Саша. — Специально у друга попросил, а то с автобусами сегодня беда — на остановке куча народу собралась, а автобусов нет и нет.

— Ого, на велике! — обрадовалась я.

Я очень любила сама кататься на велосипеде, но у меня был только старый трехколесный велосипедик, из которого я уже выросла, к тому же он заржавел и плохо ездил. Однажды я застряла на нем посреди большой лужи. Мой друг Костик из соседнего подъезда, хороший нежадный мальчик, когда я просила, всегда давал мне прокатиться вокруг садика на «Мишке». А вообще-то папа обещал, что если в первом классе я буду хорошо учиться, следующей весной мне купят «Школьник». Но это еще через год, совсем не скоро. У папы свой взрослый велосипед — красивая красная «Украина», которая вечно ломается, и папа ее чинит. Папа часто сажает меня на багажник, и мы едем куда-нибудь далеко — на речку купаться, в лес за ландышами для мамы, на рынок за фруктами, смотреть, как строят новые дома в конце нашей улицы, на дачу или еще куда-нибудь.

— Как звать твою воспитательницу? — спросил Саша. — Татьяна Анатольевна? Пойду отпрошу тебя.

Я согласно кивнула, а Саша быстро договорился с воспитательницей. Наверное, сказал ей, что его мама — поэт, она работает во дворце культуры, ее все в городе знают и очень уважают.

— Ну, поехали, — сказал Саша, подсаживая меня на заборчик, хоть я и упиралась и хныкала, что перелезу сама. — Не слезай пока, — велел он, подкатывая велосипед. — Перебирайся теперь на багажник. И держись крепко, поняла? И ноги в спицы не суй, — для порядка предупредил он, и мы поехали.

— А что на станции случилось? — спросила я. — Почему мою маму с работы не отпускают?

— Не знаю, — ответил Саша. — Какая-то авария, наверно. Нам в школе выдали таблетки с йодом, отпустили пораньше и велели дома сидеть. А может, это просто так, учебная тревога… Мама, вообще-то, сказала мне, что ночью в той стороне что-то громыхало и сверкало — она не спала, писала стихи. Но может, это просто зарницы…

Мы вырулили на улицу Курчатова и поехали по пешеходной дорожке вдоль домов, под липами. Саша весело позванивал в велосипедный звонок, обгоняя пешеходов.

— Тебя в какую школу записали — во вторую или в третью? — спросил Саша.

— В третью, — сказала я. — Чтобы через машинную дорогу не ходить. — В первый «Б» класс. Там почти все ребята из нашей группы.

— Это хорошо, — сказал Саша. — Когда в первом классе сразу есть друзья. И школа эта хорошая, там бассейн свой. А во второй зато биостанция, и у них кружок юннатов очень сильный.

Громко сигналя и обдавая проезжую часть и тротуар мощной струей, пенной и шипящей, как газировка, нас обогнала поливальная машина.

— Ой! — хихикнула я, подставляя ладони под брызги.

— Алиса, не балуйся, держись! — строго сказал Саша. — Поливалок, что ли, не видела?

Пена быстро оседала, на тротуаре оставались лужи с красивыми радужными разводами.

— А зачем они мылом дорогу моют? — спросила я.

— Это не мыло, — сказал Саша. — Разве ты не видишь? Специальный моющий состав.

Следом за первой прошла вторая такая же машина. Взрослые отошли на краешек пешеходной дорожки, провожая машины настороженными взглядами. Дети бегали по пузырящимся лужам и обливали друг друга из водяных пистолетов. Саша лихо катил по мокрой дорожке, только брызги из-под колес летели.

— Алиса, а ты умеешь брызгалки делать? — спросил Саша. — А то могу научить — из бутылки от шампуня «Кря-кря», за пять минут делается.

— А мне папа принес большой шприц, — сказала я. — Когда мы летом в Одессу ездили, я из него на пляже всех поливала! Ой, Саша, давай у автоматов остановимся, пожалуйста! Я пить хочу!

— Давай, — охотно согласился Саша. — Жара, прямо как летом. И в горле першит, наверное, от таблеток этих йодных. И вкус во рту неприятный какой-то.

У меня тоже першило в горле, как будто от пыли, но мне никаких йодных таблеток не давали, поэтому я промолчала. Такое бывает, если долго быстро бежать, так, что начинает колоть в боку. Папа говорит, что это потому, что сердце не тренированное.

Саша затормозил у высокого бордюра автобусной остановки, чтобы мне было удобнее слезать. Велосипед мы прислонили к фонарному столбу и наперегонки кинулись к автоматам с газировкой, рядком стоящим возле павильона авиакасс.