Андрей Лазарчук - Целое лето

Водитель увидел его и помахал рукой: не подходи. И тут же заговорил в телефон:

— Да-да, перед самым мостом… Я не знаю, что я, ветеринар? Ну, в крови, конечно! Слушай, я на рынке видел — шестьдесят штук выделанная шкура… да. Давай быстро, а то кто-нибудь подберёт… Жду, всё.

Отключился и повернулся к Глебу.

— Десять минут постоим, ладно?

— Десять, — сказал Глеб. Он вдруг почувствовал, что его начинает мелко трясти. Холодно, конечно… Он залез в нагрудный карман ветровки, нащупал помятую пачку сигарет. Достал, заглянул внутрь. Три сигареты, ни одной целой. — А что?

— Видишь, кто-то волка сбил? Сейчас брат подъедет, и мы дальше двинем. Тут осталось…

— Закурить будет? — спросил Глеб. — А то ты так тормознул, что… вот… — и вытряхнул на ладонь обломки и высыпавшийся табак.

— Ну, извини, братан. Я-то сначала подумал — человек лежит… Есть закурить, в кабине, сейчас принесу.

Пока водитель ходил за куревом, Глеб отлил в придорожный бурьян. Волк, надо же… Вдруг как-то сильно и странно прорезались запахи: полынь, пыль, бензин, кровь, мокрая шерсть. Глюки, неуверенно подумал Глеб. Устал. Двое суток в пути… Вернулся водитель. Сигареты у него оказались термоядерные: «Донской табак». Глеб неаккуратно затянулся, едва не закашлялся, вытер слёзы.

— Ты сам-то откуда? — спросил водитель.

— Из Москвы, — для простоты соврал Глеб.

— А куда? В смысле — к кому?

— К бабушке.

— Надолго?

— Не знаю. Как пойдёт.

— В Тугарине неплохо, — сказал водитель. — Люди хорошие. Чёрные тут пытались позалупаться — аккуратно им всё объяснили, без пыли, без драки…

— Едет кто-то, — сказал Глеб.

— Братец… хотя нет. Тачка не его…

Неторопливо подъехал здоровенный джип, слепя режущим глаз ксеноном. Остановился. Над кабиной вспыхнули ещё несколько фар. Стало совсем ничего не видно. Глеб услышал, как открываются двери и выходят люди. Кажется, двое. Да, два изъеденных светом силуэта приблизились… остановились. Теперь с трудом можно было разглядеть, что оба приехавших одеты в длинные тёмные плащи с капюшонами и высокие ботинки.

— Доброго здоровьица, — хрипло сказал тот, кто шёл чуть впереди. — Авария, что ли?

— И вам не хворать, — отозвался водитель. — Нет. Вон кто-то волка сбил. Жду, сейчас ребята должны подъехать.

— Из службы охраны волков? — без тени юмора спросил хриплый.

— Из клуба любителей шкур, — сказал водитель.

Второй подъехавший коротко хохотнул.

— Ясненько, — сказал хриплый. — А давно стоите?

— Минут… — водитель посмотрел на Глеба. — Ну, пять. Вряд ли больше. А что?

— Кроме волков тут никто не пробегал?

— При нас — нет.

— Ясненько… — повторил хриплый. Он обошёл Глеба, сначала заглянул в салон, потом поднялся туда. Вспыхнул фонарь.

— Ищите кого? — спросил водитель второго.

— Да… вроде того. Товарищ у нас пропал. Немножко с приветом. Даже здорово с приветом. Может, по дороге видели: здоровенный такой, седой, в майке?

— Не-а, — сказал водитель. — Седых в майке не попадалось.

— Ночи холодные, — сказал второй с непонятной интонацией.

— Осень, — сказал водитель.

— Вот именно.

Вернулся хриплый.

— Пусто, — сказал он и посмотрел на Глеба. — Один, что ли, ехал?

— Ну, — сказал Глеб.

— Баранки гну, — нехорошо ухмыльнулся хриплый. — Ладно, Зелёный, поехали. Тут его точно нет…

Он ещё раз пристально посмотрел на Глеба, как бы запоминая, и направился к джипу.

Хлопнули двери, верхние фары погасли, и здоровенный сарай с негромким шорохом проплыл мимо. И исчез.

— Ну ни хрена ж… — сказал водитель. — Давай быстро, давай…

— Что? — не понял Глеб.

— Лезь в салон! Поехали!!!

Глеб вдруг понял, что испугался. Только что не боялся, и вдруг — слабость в ногах и гадость во рту.

Он забрался на высокую ступеньку, захлопнул за собой дверь, но садиться не стал, а перегнулся в кабину.

— Чего тебе? — окрысился водитель. Он дёргал застрявший рычаг передач.

— Нет, просто…

Взвизгнув шестернями, автобус дёрнулся назад, резко остановился, потом рванул вперёд. Убитый волк мелькнул справа и исчез.

— Ты видел, да? — спросил водитель.

— Что?

— Что у них под плащами?

— Нет…

— Ну ты вообще… Автоматы у них там. И не «калаши». «Валы», наверное. Или это спецура какая, или уже настолько бандосы обнаглели… Тебе в Тугарине куда?

— Около кинотеатра «Спутник».

— Хорошо. Тогда по просёлку срежем. Держись только покрепче…

Куда более важные события произошли на этом самом месте за полчаса до появления автобуса.

Алина Сергеевна Арабова и Анатолий Гаврилович Чубак, учителя Второй (и единственной) гимназии города Тугарина, возвращались из кафе «Эривань-Ахтуба» (что на трассе Волгоград-Элиста) на машине Чубака. Чубак, он же Чубака (кто бы сомневался?), как единственный непьющий среди них двоих, сидел за рулём.

Руль был правый. Возможно, это роковым образом отразилось на судьбе всего человечества.

Я не шучу.

Алина Сергеевна и Анатолий Гаврилович были связаны узами давнего и довольно унылого адюльтера; однако разорвать эту связь ни у неё, ни у него не хватало решимости. Ну, типа, разорвём, а дальше-то что? Они уже не раз делали это, а потом медленно и неизбежно, как на дне песчаной воронки, снова оказывались в постели Алины.

Маленький коллектив, маленький город. Никуда не уехать.

Так всегда кажется, когда ничего не хочешь менять. В общем-то, ведь всё всех устраивает, не так ли?

Разве что жена Чубаки могла быть против… но что-то мне подсказывает, что будь Чубака поумнее и расскажи ей всё, она поскандалила бы для проформы, а потом согласилась на статус-кво. С условием, что за пределы треугольника не просочится…

Только оно уже просочилось, и шансов у Чубаки на благоприятный исход не оставалось никаких. Но он тогда ещё об этом не знал. А потому был расслаблен, доволен собой и ситуацией, предвкушал приятную ночь…

— Что?

— Я говорю, мне надо сделать вот такие завитушки на ушах.

— У тебя красивые уши.

— И буду зваться принцессой Леей. И надо написать и продать в Голливуд сценарий, как Чубака и Лея закрутили роман, сбежали от всех…

— Никогда не понимал, чего это народ тащится от «Звёздных войн». Кино тупое, как автобус. Ни логики, ни фантазии…

— Только Головачёв. Только хардкор.

— Кто?

— Проехали. А жаль. Какие эротические сцены можно было забабахать!

— Порепетируем?

— Конечно. Разве не для этого ты меня подпаивал?

— Я? Тебя?

— Конечно. Три текилы и «Зелёный луч»…

— «Зелёный луч» ты заказала сама! Ты сказала, что он для протрезвления.

— Чего только не наболтает пьяная женщина… Ты знаешь, можно было бы начать репетировать прямо здесь, но меня смущают вот эти рычаги…