Роберт Шекли - Абсолютное оружие (сборник) [litres]

Таким образом, Джексон честно признал, что, не будучи нанианцем, никогда не испытывал в этом особой потребности.

Джексон злился на себя, что не разобрался с вопросом самостоятельно.

Без труда ответив на остальные пункты анкеты, он вручил заполненный бланк Эруму.

– Все вполне блякно, – сообщил Эрум. – Теперь осталось лишь несколько простых формальностей, и сделка будет оформлена полностью. С первой мы покончим сегодня же, после чего я договорюсь о краткой официальной церемонии подписания Акта передачи собственности. Потом еще пара пустяков – и готово. Думаю, на это уйдет дня два, и собственность целиком в вашем распоряжении. Владейте на здоровье.

– Замечательно, – обрадовался Джексон. Такая незначительная задержка его не трогала. Наоборот, он ожидал, что оттяжек и проволочек будет куда больше. На большинстве планет местные на лету схватывали суть происходящего; да тут и большого ума не требовалось, чтобы уяснить – Земля решила прибрать к рукам то, что ей захотелось. Но законным путем.

А почему законным? Тоже нетрудно догадаться. Земляне воспитывались в идеалистических традициях. Они горячо верили в такие понятия, как правда, справедливость, милосердие, и прочую муру. И не только верили, но и позволяли этим благородным идеалам руководить их действиями, за исключением, конечно, тех случаев, когда это было невыгодно или неудобно. Тогда они, естественно, действовали сообразно цели, но продолжали рассуждать о морали. Что ж, ханжество свойственно всем разумным расам.

Земляне желали захапать все, что им нравилось, однако хотели, чтобы это выглядело благородно. Задача, конечно, непростая, особенно когда предмет желания являл собой планету, принадлежащую другой расе. Однако цель оправдывает средства, и тем или иным способом, но их желание обычно исполнялось.

Большинство чужих рас понимали бесполезность открытого сопротивления, а потому прибегали к обманным тактикам уловок и ухищрений. Иногда они попросту отказывались продавать собственность, а иногда действовали хитрее и требовали заполнения всевозможных, бесконечно умножающихся форм или одобрения неких местных чиновников, которые постоянно отсутствовали на месте. Однако на любую тактику оттяжек подрядчик всегда имел свою подходящую контртактику.

Ах, они отказываются продавать собственность на своей планете? Законы Земли особенно запрещали подобную практику, а Декларация свободы права гарантировала право выбора места жительства и работы. Согласно ей, любой может жить там, где ему хочется. За этот основной принцип свободы Земля и боролась, особенно если кто-то вынуждал ее бороться с нарушением основополагающих прав.

Ах, они ставят палки в колеса? Земная Доктрина гражданской собственности не могла допустить такого отношения.

Ах, чиновник отсутствует? Земной Универсальный кодекс против преднамеренной изоляции ясно запрещал подобную практику.

И так далее, и так далее, и так далее…

Это была игра умов, в которой Земля заведомо выходила победителем. Ведь для сильнейшего такая сообразительность дело обычное.

Однако нанианцы даже не пытались сопротивляться. Джексон посчитал, что они заслуживают презрения.

Обмен земной платины на местную валюту прошел успешно, и Джексону выдали пачку хрустящих пятиврзовых купюр. Сияющий от удовольствия Эрум радостно сказал:

– Ну, теперь, мистер Джексон, мы можем завершить сделку, если вы будете так любезны протромбраминдлировать в обычной манере.

Джексон обернулся. Его глаза сощурились в узкие щелки, а губы сжались в одну тонкую бескровную линию.

– Что вы сказали?

– Да я в общем-то попросил вас…

– О чем вы попросили, я слышал. Я спрашиваю, что сие означает?

– Ну, означает… – Эрум улыбнулся. – Означает не больше того, что сказано. То есть, этибокально выражаясь…

– Дайте мне синоним, – проговорил Джексон низким угрожающим голосом.

– Но здесь нет синонима!

– Послушай, приятель, соображай, с кем имеешь дело, – процедил Джексон, протягивая руку к горлу Эрума.

– Стойте! Подождите! – воскликнул Эрум. – Мистер Джексон, умоляю вас! Как можно дать синоним, если понятие определяется единственным словом? Как же еще по-иному я могу его выразить?

– Ты меня вздумал дурачить? – взвыл Джексон. – Лучше брось! У нас есть законы против преднамеренного одурачивания, умышленного обструкционизма, подозреваемой суперпозиции и всего прочего, на что вы, чужаки, только способны. Ты меня понял?

– Понял-понял, – задрожал от страха Эрум.

– Тогда слушай дальше: оставь свои агглютинации, ты, пес коварный! Ты говоришь на совершенно рядовом, без аналитических выкрутасов языке, отличающемся только своими сверхобособленными наклонностями. С таким языком, приятель, ты просто не можешь агглютинировать большим количеством сложносоставных слов. Усек?

– Да-да! – воскликнул Эрум. – Но поверьте, я ни малейшим образом и не думал нумнискакерировать! Никаких нумнискакий! Вы действительно должны дрембрумчить мне!

Джексон взял себя в руки и отвел кулак. Бить чужака – поступок непростительной глупости, особенно если тот говорит правду. Землянам бы это не понравилось, и ему, Джексону, обязательно срезали бы гонорар. А если, не приведи господь, он еще случайно и убьет Эрума, тут меньше чем шестью месяцами тюрьмы не отделаешься.

И пока…

– Я выясню, лжешь ты или нет! – проревел Джексон и пулей вылетел из конторы.

Смешавшись с толпой, Джексон больше часа блуждал по трущобам квартала Граз-Эз, расположенного у серого вонючего Непедрина. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. По всем внешним признакам Джексон вполне мог сойти за нанианца, так же как любой нанианец мог сойти за землянина.

Обнаружив на углу улиц Ниш и Даа незамызганного вида салун, Джексон зашел туда. Внутри было тихо и сидели одни мужчины. Джексон заказал местного пива и, когда получил кружку, сказал бармену:

– Со мной сегодня приключилась забавная вещь.

– Да-а? – заинтересовался бармен.

– Угу, – подтвердил Джексон. – У меня сорвалась крупная сделка. В последнюю минуту меня, видите ли, попросили протромбраминдлировать в обычной манере.

Он внимательно изучал флегматичное лицо бармена, на котором вдруг отразилось легкое замешательство.

– Так почему же вы этого не сделали?

– А вы бы сделали?

– Ну конечно! Черт возьми, это же стандартная казантрипация.

– Ну да, – подтвердил слова бармена один из завсегдатаев. – Если, конечно, откинуть подозрения о нумнискакиях.

– Не думаю. Вряд ли они бы отважились на такое, – произнес Джексон вялым, невыразительным голосом и, расплатившись за пиво, собрался уходить.

– Эй, послушайте, – окликнул его бармен. – А вы уверены, что они не нумнискакирировали?