Роберт Шекли - Абсолютное оружие (сборник) [litres]

Наконец он сделал Дорис предложение. Он был готов признать, что «любит» ее, но развивать этот посыл отказался. Он объяснил, что брак должен опираться на доверие, иначе он будет обречен, едва образуется. Если с самого начала обесценить и оболгать чувства, то что же дальше?

Дорис нашла его излияния восхитительными, но замуж идти не захотела.

– Ты обязан говорить девушке, что любишь ее, – заявила она. – По сто раз на дню, Джефферсон, и даже этого мало.

– Но я же люблю тебя! – запротестовал Томс. – То есть у меня налицо эмоция, соответствующая…

– Прошу тебя, прекрати!

Попав в такое затруднительное положение, Томс вспомнил о любовном языке и отправился к профессору навести справки.

– Говорят, – ответил ему профессор, – что у аборигенов Тианы-два существовал уникальный язык для выражения любовных переживаний. Тианцам казалось немыслимым произнести: «Я тебя люблю». Они прибегали к высказыванию, которое точно передавало характер и категорию любви, испытываемой в определенный момент. И эту формулировку закрепляли только за данным случаем, не используя ни в каких других.

Томс кивнул, и профессор продолжил:

– Конечно, с таким языком техника любострастия достигла невообразимого совершенства. По нашим сведениям, обычные приемы по сравнению с нею напоминают ухаживания гризли в период гона. – Профессор смущенно кашлянул.

– Именно это мне и нужно! – воскликнул Томс.

– Странно, – заметил профессор. – Техника любопытная, но вашей собственной, несомненно, хватает для большинства нужд. А природа любовного языка такова, что он адресуется всего одному лицу. Мне кажется, что его изучение – напрасная трата времени.

– Труд во имя любви, – изрек Томс, – важнее всего на свете, ибо приносит богатый урожай чувств.

– Избавьте меня от скверных панегириков, мистер Томс. Зачем так шуметь по поводу любви?

– Это единственная в мире совершенная вещь, – пылко ответил Томс. – И если понадобится выучить специальный язык, чтобы оценить ее по достоинству, то отлынивать нельзя. Скажите, а далеко ли до Тианы-два?

– Приличный путь, – молвил профессор с вялой улыбкой. – И безрадостный, потому что эта раса вымерла.

– Вымерла! Но почему? Эпидемия? Агрессия?

– Одна из загадок Галактики, – мрачно ответил собеседник.

– Значит, язык утрачен!

– Не совсем. Двадцать лет назад землянин по имени Джордж Варрис отправился на Тиану и научился любовному языку у последних туземцев. – Профессор пожал плечами. – Его отчет не показался мне достаточно важным, чтобы углубляться.

Томс отыскал Варриса в межзвездном справочнике «Кто есть кто» и выяснил, что тому принадлежит честь открытия Тианы. Варрис какое-то время изучал и соседние планеты, но в итоге вернулся на пустынную Тиану и посвятил жизнь всестороннему исследованию ее культуры.

Узнав об этом, Томс погрузился в тяжкие раздумья. Путешествие на Тиану обещало быть нелегким, долгим и дорогим. Пока он будет добираться, Варрис может умереть, а если нет, то возьмет да и откажется учить языку. Стоит ли игра свеч?

– Стоит ли этого любовь? – спросил у себя Томс, уже зная ответ.

И вот он продал музыкальный центр, электронный ежедневник, учебники и несколько акций, которые достались ему от деда, после чего заказал билет до Крантиса-4, ближайшего к Тиане пункта, с которым имелось регулярное сообщение. Покончив с приготовлениями, Томс пошел к Дорис и сказал:

– Когда я вернусь, то смогу в точности донести до тебя, как сильно… Я имею в виду конкретное качество и категорию… В общем, когда я овладею тианской техникой, ты познаешь любовь, какой не знала ни одна женщина в мире!

– Ты серьезно? – спросила она, лучась глазами.

– Видишь ли, – ответил Томс, – термин «любовь» выражает не все. Но я говорю о чем-то очень похожем.

– Я буду ждать тебя, Джефф, – пообещала Дорис. – Но… не задерживайся, пожалуйста.

Джефферсон Томс кивнул, сморгнул слезы, безмолвно сжал Дорис в объятиях и поспешил в космопорт.

Через час он уже летел.

Минуло четыре месяца нелегких испытаний, и Томс очутился на Тиане. Постояв на столичной окраине, он медленно пошел по широкому и безлюдному главному проспекту. Величественные здания с обеих сторон возносились на головокружительную высоту. Томс заглянул в окно и увидел сложную аппаратуру с блестящими пультами. При помощи карманного тиано-английского словаря ему удалось перевести надпись на одном из домов.

«Бюро консультаций по вопросам любви четвертой степени».

Другие здания были очень похожи – забиты вычислительной техникой, панелями, перфолентами и тому подобным. Томс миновал Научно-исследовательский институт запоздалой страсти, поглазел на двухсотэтажный Приют для эмоционально неразвитых и оценил еще несколько учреждений. Перед ним забрезжила восхитительная, достойная благоговения истина.

Весь город предназначался для изучения любви и содействия ей.

Обдумать это открытие как следует он не успел. Перед ним высилось огромное здание с надписью «Общая служба любви». Из мраморного подъезда вышел старец.

– Кто ты такой, черт возьми?! – спросил он.

– Я Джефферсон Томс с Земли, мистер Варрис. Прибыл для изучения любовного языка.

Варрис вскинул косматые белые брови. Он был сутулым сморщенным старикашкой, и у него дрожали колени, но глаза оставались живыми и полнились холодным подозрением.

– Небось возомнил, что язык сделает тебя привлекательнее для женщин, – произнес Варрис. – Не обольщайся, юноша. Конечно, у знания есть свои плюсы. Но есть и несомненные минусы, как выяснили тианцы.

– Какие минусы? – осведомился Томс.

Варрис осклабился, обнажив одинокий желтый зуб.

– Тебе не понять. Для выявления недостатков знания нужно обладать самим знанием.

– Тем не менее, – сказал Томс, – я хочу выучить этот язык.

Варрис задумчиво рассматривал его.

– Но это не простое дело, Томс. Любовный язык – штука сложная, как нейрохирургия или корпоративное право. Он требует великих трудов, а также способностей.

– Я буду трудиться. И я уверен, что способности у меня есть.

– Так думает большинство, – отозвался Варрис. – И чаще всего ошибается. Но ничего, ничего. Давно у меня не было собеседника! Посмотрим, Томс, на что ты годен.

Они вошли в здание Общей службы, которое Варрис назвал своим домом. Затем отправились в главную аппаратную, где старик расстелил спальный мешок и поставил походную печку. Там, в тени гигантских калькуляторов, и началось обучение Томса.

Варрис был дотошным педагогом. Сперва он прибегнул к портативному семантическому дифференциатору и научил Томса выделять летучее предчувствие, возникающее в присутствии любимой, а также выявлять тонкое напряжение, которое образуется при постепенной актуализации любви.