Игорь Дручин - Глухая орбита вечности

Седельников разочарованно опустился в кресло.

— Николай Викторович, а вы палеомагнитные исследования проводили? — послышался слабый голос Варварина.— Они могут достаточно точно датировать возраст пород.

— Мы отобрали образцы, Аркадий Тимофеевич, но мне сказали, что вы больны и я не решился вас беспокоить.

— Ну что же вы, Николай! Для меня такая работа - лучшее лекарство! Пожалуйста, передайте мне образцы!

— Конечно, Аркадий Тимофеевич,— Никишин даже поднялся со своего места, чтобы Варварин мог его видеть и укрупнить на экране.— Я сегодня же перенесу их в геофизическую лабораторию.

— Спасибо, Николай Викторович! Я завтра же займусь ими. Не терпится, знаете ли... Задали задачку! Такой возраст... И четвертичный комплекс флоры и фауны... Как вы-то объясняете?

— Наиболее логично допустить, что на Арктиде развивался промежуточный биологический цикл, который был уничтожен какой-то космической катастрофой и потом заморожен на длительный период.

— Почему космической? — задал невинный вопрос Седельников.

— Потому что крупными геологическими подвижками этот период на планете не отмечен. Органическая жизнь была уничтожена в короткое время, по крайней мере высшие формы животных и растений. Такое воздействие могла оказать либо повышенная радиация, либо ультрафиолетовые лучи высокой интенсивности. Можно, например, говорить о вспышке сверхновой в окрестностях ламбда Дракона на расстоянии десяти, а может быть, и нескольких парсек.

— Была такая,— подтвердил Елагин.— Мы с Рэмом Лазаревичем изучили туманность Зуева и пришли к выводу, что произошла она в результате вспышки сверхновой на расстоянии трех парсек от ламбда Дракона примерно пятнадцать миллионов лет назад. Так, Рэм Лазаревич?— обернулся он к астрофизику Левину.

— Если быть точным, то четырнадцать.

— Ну, Никишин, теперь тебя голыми руками не возьмешь,— засмеялся Ананьин.— Ты случайно не в рубашке родился?

— Нет,— невозмутимо ответил геолог.— В штанах! Шутка имела успех.

— Все это прекрасно,— отсмеявшись, сказала Марина. — Вот только непонятно одно. Если это произошло четырнадцать миллионов лет назад, то как, за такой короткий период снова могло возникнуть то разнообразие животного мира, какое мы видим сейчас? Ведь это биологический нонсенс! Наверное, не могла погибнуть вся жизнь на планете?

— Не только могла, но и должна,— включился в дискуссию физик Плещеев.— Как показывают расчеты, мощность ультрафиолетового излучения при вспышках сверхновых на таких расстояниях возрастает в сотни, если не в тысячи раз! Я, конечно, не знаю, как там всякие скорпионы и другие. Они, говорят, выдерживают дикие дозы радиации, но что касается нормальных животных...

— Алексей Михайлович, а какая температура воздуха была при этом на планете?

— Ну так сразу, не скажу. Здесь много побочных эффектов. Кроме того, продолжительность интенсивной радиации невелика, всего два-три месяца, но температура, думаю, повысилась по крайней мере в два, максимум в три раза.

— Значит, на зимней части планеты мог растаять снег?

— Это совсем необязательно, поскольку снег обладает высокой отражающей способностью.

— А под снегом могли выжить животные, впадающие в спячку, а возможно, и часть бодрствующих, которые отсиживались в норах...

— И растительный мир в зимний период был лучше подготовлен к неблагоприятным условиям, не говоря уже о кустарниках и травах. А кроме того, сохранились семена, значит, и пострадавшие леса восстановились,— подхватила Астужева.— Так что не получается глобального уничтожения всего живого, Никишин. Это у тебя инерция мышления.

— Возможно, возможно. Но сначала надо выяснить, была ли зима?

— Как это? — удивилась Марина.

— А так, насмешливо сощурился Никишин.— На планете преобладал теплый климат, без всяких зим! Инерция мышления!

Насладившись произведенным эффектом, геолог усмехнулся и сказал ободряюще:

— Успокойтесь, была! Но урон всему живому, нанесенный мощным излучением, все-таки оказался глобальным. Теперь я припоминаю, что достаточно часто встречал слои с избытком органики, а выше мертвая зона. В любом случае человек не уцелел. Иначе мы встретили бы здесь высокоразвитую цивилизацию. За четырнадцать-то миллионов лет! Что касается инерции мышления, то она скорее присуща вам, биологам. Все хотите развитие жизни вытянуть в одну цепочку! Но такая единая цепочка может быть образована лишь простыми элементами. Можно для них создать систему, как это сделал великий Менделеев, но мир молекул сложен, а органическая жизнь уже не укладывается ни в какие рамки! Нет единого цикла жизни. Она возникала многократно и продолжает возникать и развиваться сейчас. Просто на обломках разрушенной жизни она возникает и развивается быстрее. Растения, погибая, образуют плодородный слой, в котором помимо основных элементов питания существуют готовые органические структуры. Думаю, вам, как биологам, известно, что в окаменевшем дереве кремний в результате фосцелизации так заменяет органические структуры, что потом можно различать клеточное строение древесины. А кто поручится, что такой же матричный эффект не срабатывает при возникновении живых органических структур? Так из мертвого возникает живое и, скорее всего, именно потому быстрее развивается новый цикл жизни, восстанавливая прерванные цепочки связей. Для здешней планеты доказано развитие двух циклов жизни. Вы знаете, что первый уничтожен ядерной войной, но сравнительно быстро возник второй цикл. Так что развитие современного можно считать третьим, пусть при неполном уничтожении жизни во втором. Тогда тем более ускорение его развития не должно удивлять. Могу подсказать, что морским животным менее всего повредило повышенное ультрафиолетовое излучение. Словом, все условия для ускоренного развития третьего цикла! Почему вы не допускаете такой возможности?

— Допустить все можно,— заметила Марина.— Но на Земле был единый цикл!

— Ой ли? — возразил Никишин.— Нет здесь Климова. Он бы сейчас напомнил о знаменитых раскопках двадцатого века, проведенных египетским археологом Лики. Сначала он обнаружил древнейшего на Земле олдовейского человека с мудреным названием зиджантроп. Возраст его определили 2,3 миллиона лет. Орудия труда самые примитивные: простые кремневые отколы. Но Лики не успокоился и нашел еще более древнего человека — предзиджантропа, с возрастом 2,7 миллиона лет. А вот орудия труда соответствуют неолиту. Прекрасно выделанные, с двойной и тройной ретушью! Для непосвященных: ретушь — мелкие отколы, которые придавали завершенность каменному орудию. Будь то копье, наконечники стрел, топор или скребок для выделки кож. Получается, что древнейший человек оказывается значительно более развитым, чем тот же олдовейский. Или, чтобы понятней: неолит предшествует палеолиту! Парадокс? Безусловно. Но ослепленное идеей единства биологической цепочки человечество и не подумало сделать правильный вывод: человек появлялся не однажды и, возможно, от разных обезьян. Значит, и на Земле были свои биологические циклы!