Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

Но вернемся к змеям: они представлены в зоопарке богато — здесь есть почти все виды ядовитых змей, встречающиеся на территории нашей страны, среди них еще два «краснокнижных»: среднеазиатские кобры и малоазиатские гадюки, или гадюки Радде, уроженки Армении. С кобрами пока не везет, а гадюки Радде приплод — уже давали; хорошо размножаются в террариуме зоопарка эфы, щитомордники и гюрзы, чей яд охотно используют фармацевты. Есть и экзотические гостьи: прекрасные экземпляры техасских и зеленых гремучих змей, водяных мокасиновых, шумящих африканских гадюк. Вся эта братия, с виду столь ленивая, предельно опасна; недаром на террариумы наклеен еще и другой значок-предупреждение: череп со скрещенными костями.

Есть и два крокодила: китайский аллигатор и гребнистый крокодил. Эти ящеры — антиподы в крокодильем мире. Первый — карлик, не более полутора метров взрослая особь; среди вторых известны чудовища до десяти метров длиной! Отсюда и нравы: аллигатор-недоросль ест рыбу, лягушек, моллюсков; гребнистый топит и пожирает оленей и буйволов, охотится за людьми, может разнести в щепы рыбачью лодку, особенно опасен в период размножения. Они и в зоопарке верны себе: аллигатор незлобив, смирен; крокодил гребнистый свиреп и неукротим, хотя живет в неволе с младенчества — за потенциальную пищу он считает все, что падает к нему в бассейн, и всех, кто у его края появляется. Так же «контрастно» распределение этих видов по земному шару: если ареал гребнистого крокодила охватывает едва ли не половину восточного полушария, простираясь от Индии и Шри-Ланки по всей Южной Азии, охватывая даже Новую Гвинею, Австралию и острова Океании, то китайский аллигатор, как ясно из его названия, живет только в Китае, да и то лишь в нижнем течении реки Янцзы. Одно их сближает: оба они резко сократили свою численность в природе и угодили в Красную книгу. Ясно, что в худшем положении оказался аллигатор — слишком уязвима его популяция из-за ограниченности ареала.

После рептилий Левон повел меня к хищникам. Львы и пумы; ягуары и гиеновидная собака; скунсы и носухи… Привязанность к хищникам у Левона сравнительно недавняя. До того как он возглавил научный сектор зоопарка, ему довелось заведовать именно этим отделом, где было зверье самое разное — от львов до куниц. У хищных млекопитающих с рептилиями общего мало — разве что степень риска сохраняется при уходе. Однако звери способны на проявление симпатии к человеку, чего не скажешь о змеях, хотя есть любители фотографироваться с ними на шеях (до поры до времени), пытающиеся доказать обратное.

В этом отделе у Левона много искренних друзей и «крестников». Не одного малыша, покинутого нерадивыми матерями, выходил он в своей городской квартире. Черная пантера (ну конечно же кличут ее Багирой) так и льнет к нему с эдакой лаской. А свидание с огромным амурским тигром-самцом Диком всегда трогательно. Дик просовывает через прутья розовый нос, щурит свои янтарные глаза, подставляет для почесывания причудливо испещренный пятнами и полосами лоб. Пятна и полосы на лбу у тигра загадочным образом слагаются в иероглиф «ван» — «господин», за что и бьют поклоны зверю в странах Дальнего Востока. Приветствуя Левона, Дик издает странные звуки. Они совсем не соответствуют его грозному облику восточного владыки или демона — это серия коротких отрывистых выдохов. Так, по свидетельству замечательного писателя-натуралиста и несравненного знатока этих зверей Джима Корбетта, общаются тигры с себе подобными. Ничего странного, ведь Дик, прозрев, увидел подле себя не мать-тигрицу, а Левона и его домочадцев — он до сих пор «наивно почитает» их за своих близких. Наверное, так оно и есть. Товарищем Дика по играм стал Левонов сын Сурен, и память об этих играх осталась у Дика пожизненно — это… половина правого уха. Другую половину откусил маленький Сурик, когда ему было три года, а Дику шесть месяцев: они с тигренком, кажется, не поделили мяч. Но Дик незлопамятен и поныне полон доброжелательности к людям, особенно к тем, кто его поставил на четыре когтистые лапы.

Разведение амурских тигров — дело очень нужное. Обеспечивая самих себя и другие зоопарки животными, родившимися в неволе, мы избавляемся от необходимости отлавливать их в дальневосточной тайге, способствуем росту и сохранению природной популяции.

Хороша здесь коллекция медведей: барибалы из Северной Америки, лохматый медведь-губач из Индии, маленькие, с мордами мопсов, бируанги Малайского архипелага, гималайские, с белым треугольником на груди, белый медведь, ну и конечно же герои русского фольклора и цирковой арены — бурые медведи. Среди них в отдельном загоне, не отличимом от их природных местообитаний — с нагромождениями валунов и горной речкой, что журчит по камням, — живет четверка медведей особенных. Они более мелки, чем их российские собратья, и шерсть у них палевая — это так называемые сирийские медведи родом из Армении. Они тоже оказались в Красной книге — систематическое их положение не выяснено до конца, а ведь уже есть немало примеров, когда животные исчезали раньше, чем мы успевали разобраться в их систематике и накопить знания по их биологии.

Сирийские медведи чувствуют себя «как дома»: спят, развалясь на солнышке, подставив мохнатое брюхо нежарким лучам, роются под камнями, переворачивая их длинными когтями в поисках съестного, портят впечатление дикой жизни, лишь когда начинают выпрашивать у посетителей подачку, как и все медведи во всех зоопарках мира.

В том же отделе Левон показывает мне предмет особой гордости — родившегося в неволе южноамериканского дикого кота оцелота и его родителей. Родители недовольно фыркают при знакомстве, а оцелотик, выпущенный в просторную вольеру, начинает носиться по нему как угорелый и тут же ставит метки по углам, задирая хвост. Сибирские рыси тоже принесли потомство — хотя кошки эти не редкие, рысятами может похвастаться не каждый зоопарк, их содержащий.

В такой же большой дружбе, как с тиграми и пантерой, Левон с гиенами, хотя на них столько наговорено, что у большинства людей они вызывают эмоции негативные. Полосатых гиен в Ереванском зоопарке три пары, а потомством их обеспечены едва ли не все зоопарки Союза, заинтересованные в этом. Звуки приветствия полосатой гиены — жалобное похныкивание, совсем как у грудного младенца, — тоже не вяжутся с ее обликом зверя, способного разгрызть трубчатую кость и панцирь черепахи. Этот вид удостоился занесения в столь часто упоминаемый нами источник, поскольку сохранился в наших Закавказских и Среднеазиатских республиках в очень малом количестве. Показанный мне в зоопарке Еревана мелкий хищник, пестрый хорек-перевязка, также занесен в Красную книгу, это редкий и скрытный зверек, на мордочку которого словно бы надета черная маска.