Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Вы кто? — проглотив комок в горле, хрипло спросила Шела.

— Я Белый Кролик, — незнакомец склонился в глубоком старинном поклоне приветствия и отодвинул полу камзола. — А ваше имя случайно не Алиса?

Шела открыла рот, чтобы ответить, однако я успел её опередить:

— Её имя Алиса, господин Кролик, — склонившись в не менее почтительном поклоне, произнёс я.

— А вы кто? — посмотрел он на меня своими глазками-бусинками, и Шела оторопело уставилась на меня.

— Я её доблестный рыцарь, господин Кролик, — нимало не лукавя, объяснил я, пихнув Шелу локтём в бок, чтобы она не лезла со своими комментариями, когда и куда не надо, потому что успел услышать, как она фыркнула. — Моё имя Эндрю.

— Кому присягнул на верность ваш род, рыцарь Эндрю? — величественным голосом, уморительно поджав передние лапки, спросил Кролик.

— Мой род всегда был верен Белой Королеве, — я напряг память и порылся в ней, чтобы выудить из-под пыльных завалов сведений о куче прочитанных книг ту самую, на мой взгляд вполне соответствующую и подходящую к данной ситуации. — И во времена её расцвета, и во время её падения мы оставались верны ей и свято берегли слова клятвы.

— Мне приятно слышать это, господин рыцарь, — Кролик взмахнул лапками, посмотрел на Шелу и, повернувшись к ней, печально произнёс: — Госпожа Алиса, ваше прибытие сюда как нельзя более кстати — на нас обрушились страшные беды, и только вы можете помочь справиться с ними, покончить со всем. Красная Королева смирилась с утратой трона и признала власть своей сестры, но её рыцарь — Валет — не пожелал удаляться вместе со своей Королевой в изгнание и в отчаянии в худшее для всех нас время призвал силу Убигробба, древнего дракона-предка Бармаглота. Она вошла в него, и теперь тот, не ведая чести, напал на Белую Королеву и поработил её. Многие рыцари встали на её защиту, но все были безжалостно истреблены… В живых из старого окружения Белой Королевы остались лишь я, Безумный Шляпник и Брандашмыг, который убежал и прячется возле Мёртвых Болот.

— А?.. — открыл я рот.

— Господин рыцарь, — Кролик молитвенно сложил лапки на мохнатой груди, — вы явились как нельзя более вовремя и привели с собой Алису. Вы спасение для нашей прекрасной Королевы, которую мы уже отчаялись вызволить из плена. Прошу вас! Умоляю вас! Помогите нам!

— Все вопросы к ней, — я быстренько отошёл в сторону, ткнув пальцем в Шелу. — Я человек маленький, мне лишь бы зарплату вовремя платили…

— Госпожа Алиса, — Кролик подошёл ближе и умоляюще коснулся лапками её рук, — помогите нам, прошу вас от имени всех, кто борется против Обезумевшего Валета. Вы помогли нам уже, когда обезглавили Бармаглота и победили этим войско Красной Королевы! Тогда Белая Королева оказалась слишком мягка и добра по отношению к своей сестре и её свите, из-за этого она сейчас томится в плену. Освободите её, помогите всем нам! Госпожа Алиса!..

— Подожди, — Шела решительно подняла руку и жестом попросила Кролика заткнуться, потом взяла меня под руку и отвела в сторонку.

— Ты что вытворяешь? — прошипела она сквозь зубы. — Какая я тебе Алиса?!

— А разве ты сказки в детстве не читала? — удивился я не на шутку. — Это же классика бредней всяких тёмных личностей, которые, покушав грибов, жареных и пареных, как следует, решили вдруг блеснуть могучим интеллектом и эрудицией и написали нечто вроде "Алисы в стране чудес".

— Спасибо, но я всякую ерунду не читаю! — фыркнула она сердито и отвернулась.

— Ну и зря, — я пожал плечами. — Начитавшись этой бредятины, начинаешь вдруг по-другому относиться к нашей отечественной классике, которая иногда тоже перлы выдавала, начинаешь видеть в ней сокровенный смысл, великую сермяжную правду…

— И тут Остапа понесло, — вздохнула она и, оглянувшись, посмотрела на Кролика, тот помахал лапкой. — Что делать-то теперь будем, р-рыцарь ты мой? — язвительно произнесла она.

— Как это "что делать"? Играть комедию дальше, — не моргнув глазом, заявил я. — Примерное местонахождение маяка я могу представить, направление нам завсегда укажет и подскажет активатор. Окрестности здешние меня пока что устраивают, фауна, насколько я помню из сказки, хоть и своеобразная, но не кусается. Наёмники пока что за нами не прыгнули — активатор бы доложил, значит… — я покрутил головой, оглядывая окрестности и остро жалея, что не могу проникнуть взглядом за чащу деревьев, окружавшую нас со всех сторон. — Значит, будем принимать всё как есть до поры до времени, пока обстоятельства не заставят нас изменить принятое решение.

— Какой же ты за… умный, — вовремя поправилась Шела. — Такой умный, что чуть не крякаешь. Ну что ж, мой учёный селезень, веди вперёд, выбирай дорогу. Я здесь на подхвате, помогу, ежели что, — она смешно наморщила носик. — Рыцарь ты мой на белом коне… Умора да и только.

— Я может и не шибко рыцарь, — гордо заявил я, подбоченясь и повернув свой орлиный профиль, так чтобы на её прекрасное личико легла тень, — но зато уж точно полноправный белый конь. То бишь жеребец!

— Ну да, — фыркнула она, кладя ладошку мне на грудь. — Главное — сеном тебя кормить почаще…

— Прошу прощения, госпожа Алиса, но моё время истекает, — раздался вежливый голос за моей спиной. — Трудно долго оставаться великим, это тяготит как тяжёлая ноша или груз за плечами. Прошу вас, поведайте мне о своём решении. Вы поможете нам избавиться от ужасной власти Обезумевшего Валета?

Я пихнул Шелу локтём в бок, намекая ей, что нехорошо, в принципе, отказывать в помощи столь милым маленьким очаровательным комочкам шерсти с такими лукавыми глазками и шкодными уморительными ушками. И в самом деле отказать этому забавному существу, умоляюще складывающему свои лапки и поджимающему ушки, представлялось святотатством, преступлением против совести, за которое бы не гнушающиеся в выборе средств монахи Триединого отправили бы наши души в Ад на вечное лобзание ног статуи Вельзевула. Вдобавок нам некуда было спешить. Чувство опасности молчало как пьяный партизан на допросе в гестапо; активатор пока не докладывал, что где-то зафиксирован ещё один темпоральный прыжок, а это значило, что мы с Шелой вполне могли прогуляться и полюбоваться на окрестности, эх, жаль, что не вышло бы сфотографировать их — все-таки тут было чертовски красиво! Однако темпоральные законы даже в этом были против нас — фотографии, сделанные в прошлом, во время возвращения в будущее неизменно уничтожались каким-то образом, это было связано с несопоставимостью информационных матриц. Помнится, Грин рассказывал мне всякие увлекательные сказки именно на эту тему, было там и про крики учёных, на личном горьком опыте убедившихся, что и до динозавров существовали люди, что была когда-то ещё одна планета за Марсом, в результате титанического взрыва превратившаяся в пояс астероидов, что Кеннеди вовсе не был убит, а вместо него произошла смерть двойника, что Альфреда Нобеля никто не похищал, просто было инициировано переодевание с масками, что пирамиды были выстроены отнюдь не с помощью инопланетян, а нос Сфинкса был умышленно уничтожен вандалами, идейный наследник которых впоследствии сжёг храм Артемиды; узнать-то наши сивоголовые это узнали, а вот доказать никак не могли — видео гибло, засвеченное и подвергшееся воздействию мощного электромагнитного поля, фотографии попросту переставали существовать, растворялись в Потоке, аудиозаписи и пси-сканирование попросту отказывались впоследствии воспроизводиться, при дальнейшем рассмотрении выяснялось, что файлы повреждены, имеют неправильную структуру, вдобавок логические связи перемешаны до полного безобразия. М-да-а… Грин всё это рассказывал… А я стоял, как всегда уши развесив, таращился на пробегающих мимо соблазнительных барышень из его отдела и старательно хлопал ушами, изображая из себя ревностного ученика всех времён и народов.