Юрий Скворцов - На суше и на море. 1975. Выпуск 15

Коттеджи находятся в 20–30 метрах друг от друга, они цепочкой выстроились на берегу реки Эвуасо-Нгиро, скрытой зарослями галерейных лесов. Примерно десять коттеджей с одной стороны, десять — с другой, посредине — ресторан и общий холл, в котором уже начинают собираться принявшие душ и смывшие с себя красную дорожную пыль туристы.

Холл этот, как и вообще лодж Самбуру, удивительно удачно расположен. Из него можно попасть в ресторан и под навес, устроенный на сваях над медленно текущей Эвуасо-Нгиро. В полном смысле этого слова вы сидите над рекой, сидите со всеми удобствами в кресле, попивая ледяной джин с горьковатым тоником, обмениваетесь первыми впечатлениями с соседом и наблюдаете, что происходит на противоположном берегу, выхваченном из темноты сильными прожекторами.

Если вы приехали в Самбуру в сухой сезон, когда Эвуасо-Нгиро служит единственным источником воды для всего живого в заповеднике, на том берегу, всего лишь в тридцати метрах от холла, можно наблюдать интересные сценки. Обеспокоенные яркими прожекторами, долго не могут успокоиться бабуины, перекочевавшие из высохшей саванны в зеленые галерейные леса. Иногда какой-нибудь бабуин, ослепленный светом, замешкается у воды и не заметит, как из нее появится зубастая пасть крокодила. Молниеносный рывок — и обезьяна уже в его пасти. Боже, какой шум поднимается тогда на деревьях! Кажется, все обезьянье на селение оплакивает жизнь своего товарища. Но вот бабуины как по команде исчезают, и над лесом, над рекой повисает мертвая тишина. Потом лес как бы расступается, и из его загадочных дебрей появляются, так ничем и не нарушив тишины, гигантские силуэты слонов. Они жадно набирают хоботами воду, отдыхают, потом опять пьют.

Утолив жажду, гиганты не сразу поворачивают обратно. Они подолгу стоят и смотрят на противоположный берег, где в висящем над рекой стеклянном холле, словно в клетке, сидят люди. И тут некоторые туристы впервые начинают понимать, что африканский парк — это не зоопарк и что здесь в какой-то степени люди и звери меняются ролями. Потом слоны столь же беззвучно скрываются в лесу, а люди, послушные зову мелодичного ксилофона, которым метрдотель созывает их к трапезе, отправляются в ресторан.

В убранстве ресторана преобладает все тот же местный колорит, приспособленный к размерам большого зала. Здесь уже появляются шкуры зебр и львов, смотрящие со всех стен головы носорогов и буйволов, черепа слонов у каминов. Единственно, где нет ничего экзотического, — это меню кенийских лоджей. Влияние Африки сказывается здесь лишь в небольшом ломтике папани, дольке манго или кружке ананаса, которые лежат на общем столе.

В ресторанах при лоджах посетитель не может заказывать блюда по своему вкусу. Ему подают нечто вроде комплексного обеда. Стройные официанты-самбуру, совсем недавно сменившие копье морана на поднос, разносят блюда традиционной английской кухни: протертый суп, жареную рыбу в тесте, ростбиф, пудинг, сыр, кофе. Если вы попросите чай, все будут необычайно удивлены. И не верьте тем, кто рассказывает о зебровых бифштексах или рагу из гиппопотама, подаваемых в кенийских ресторанах. Их там не бывает.

Но турист доволен и протертым супом. Он ест все подряд, ни от чего не отказываясь и лишь давая повод для размышлений, как можно сохранить поджарую английскую фигуру, проглотив в девять вечера шесть блюд. Он хочет не только увидеть в Африке все, что можно, но и съесть все, что можно.

У нас бытует мнение, что в подобные сафари ездят преимущественно богатые люди, чуть ли не миллионеры. В действительности же основной клиент туристских компаний — заурядный обыватель: среднего достатка лавочник, клерк, супружеские пары пенсионного возраста и вдовы. Последние, особенно американские вдовы, обычно составляют больше половины туристских групп.

Вдовы эти на редкость говорливы и порой, не дожидаясь вопросов, сами рассказывали о том, почему они пустились в путешествие. Получалось, что из-за дороговизны жизни в Соединенных Штатах путешествие в Африку, где питание и сервис намного дешевле, приносило им даже определенные выгоды. «Ведь здесь мясо почти в три раза дешевле, чем в Небраске!» — этот восторженный довод всегда можно услышать за ужином, когда вдовы поглощают пятое блюдо. Конечно, чтобы дешевизна мяса компенсировала стоимость дороги из Америки в Кению, здесь надо прожить не одну неделю. Поэтому многие вдовы оседают надолго и проникают всюду. В каких только заброшенных уголках Африки не встречал я американских вдов, всегда аккуратненько завитых, напудренных, наутюженных…

Поставленный крупными компаниями на поток туристский бизнес действительно сотворил чудо. Парадоксально, что простому пассажиру, летящему по делам из Найроби в Лондон, билет обходится дороже, чем туристу весь тур, то есть перелет по тому же маршруту в оба конца плюс десять дней путешествия по Африке. Причина этого кроется в прекрасной организации путешествия в Кении. Обыкновенный пассажирский самолет Лондон — Найроби порой летит наполовину незагруженным. Туристская же компания, набрав 180 человек, желающих посмотреть национальные парки Кении, арендует у авиакомпании тот же самолет, гарантируя стопроцентную загрузку, но за это получает сорок процентов скидки. На тех же условиях («мы вам — стопроцентную загрузку, вы нам — максимальную скидку») поддерживают туристские компании отношения с гостиницами, ресторанами, транспортными агентствами, магазинами по торговле сувенирами и т. д.

Ну, а богатый турист? Миллионеры, кинозвезды и титулованные особы? Для них показной комфорт лоджей кажется убожеством. Их раздражает общество вдов и сутолока автомашин на дорогах парка. Они хотят быть наедине с Африкой, почувствовать ее подлинный аромат. Миллионеры поэтому живут… в палатках.

В Самбуру, например, как и в большинстве других заповедников, существует кэмпинг сайд — место, где можно разбивать палатки. Это не одна площадка, а несколько изолированных друг от друга обширных участков, расчищенных от древесной растительности. Поскольку миллионеров не так уж много, в кэмпинг сайд обычно живут хиппи, не имеющие двадцати долларов в сутки на оплату жизни в лодже, или люди, не желающие стеснять себя условностями существования в гостинице. К таким относился и я, всегда стремившийся ночевать просто в машине.

Как-то я приехал на одну такую площадку в Самбуру, когда уже начало темнеть. К моему удовольствию, никого больше там не оказалось. Я было принялся разводить костер, когда на площадку въехал лендровер. Сулейман Хассан, профессиональный охотник на слонов, с которым я был давно знаком, помахал мне из кабины рукой.

— Послушай, у меня капризные клиенты. Они зарезервировали еще в Найроби именно эту площадку. Будь другом, перейди на другую.