Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Он притронулся к руке Риггса и указал ему на полосы, настолько завладевшие его вниманием, что он поначалу даже не заметил между ними отчетливых следов, несомненно принадлежавших высокому и сильному человеку, который тянул за собой тяжелый груз. Посадив вертолет на крышу, Риггс и Макреди вышли, перелезли на балкон и обнаружили там примитивный катамаран, спрятанный среди мусора. Он был изготовлен из двух пустых бочек, привязанных к краям рамы от кровати. Двойной корпус катамарана был покрыт влажным илом. Следы человеческих ног вели от катамарана в комнату и исчезали в коридоре.

— Это, несомненно, он согласны, сержант? — сказал Риггс, выступая вперед на солнечный свет и рассматривая полукруглое строение.

Это был целый комплекс зданий, связанных между собой переходами и лестницами. Большинство окон его было разбито, облицовка из кафельных плит кремового цвета покрыта плесенью, и все это вместе выглядело, как кусок перезрелого камамбера.

Макреди нагнулся над одной из бочек, счистил грязь и прочел кодовое обозначение.

— УНАФ 22-Н-549 — это наш номер, сэр. Горючее из бочек слито вчера, мы сгрузили их на палубе С. А раму он взял в лазарете после вечернего осмотра.

— Отлично. — Потирая руки с довольным видом, Риггс подошел к Керансу и одобрительно улыбнулся. Самоуверенность и хорошее расположение духа полностью вернулись к нему. — Отлично, Роберт. Верх диагностического мастерства: вы, конечно, оказались абсолютно правы. — Он испытующе взглянул на Керанса, как бы размышляя над причинами осведомленности доктора. — Не грустите, Хардман поблагодарит вас, когда мы отыщем его.

Керанс стоял на краю балкона, под ним матово блестел наплыв подсыхающего ила. Он смотрел на безмолвные проемы окон, размышляя, куда мог спрятаться Хардман.

— Надеюсь, вы правы. Но мы еще не нашли его.

— Не волнуйтесь, найдем. — Риггс отдал команды двум солдатам, помогавшим на крыше Дейли привязывать вертолет. — Уилсон, начните поиски в юго-западном углу; Колдуэлл, вы направитесь на север. Будьте осторожны, он может оказать сопротивление.

Оба отсалютовали и двинулись, держа наготове карабины. Макреди взял в руки автомат Томпсона, а Риггс расстегнул кобуру своего пистолета. Керанс спокойно сказал:

— Полковник, мы ведь не выслеживаем бешеную собаку.

Риггс отмахнулся:

— Успокойтесь, Роберт, просто я не хочу, чтобы мне откусил голову крокодил. К тому же, если хотите знать, — тут он одарил Керанса ослепительной улыбкой, — Хардман прихватил с собой кольт сорок пятого калибра.

Оставив Керанса переваривать это сообщение, он поднес к губам электромегафон.

— ХАРДМАН! ЗДЕСЬ ПОЛКОВНИК РИГГС!!! — он бросил имя Хардмана в молчащий зной и, взглянув на Керанса, добавил. — ДОКТОР КЕРАНС ХОЧЕТ ПОГОВОРИТЬ С ВАМИ, ЛЕЙТЕНАНТ!! ДОКТОР КЕРАНС!

Сфокусированный полукругом зданий, его призыв пролетел над болотами и протоками, эхом отдаваясь вдали. Вокруг них все плавилось от невыносимого зноя, и люди на крыше мучились в громоздкой военной амуниции. Тяжелое зловоние струилось от полей ила, покрывало из миллионов насекомых пульсировало и плотоядно жужжало над ними; внезапный позыв тошноты стиснул пищевод Керанса, на Миг вызвав у него головокружение. Стиснув ладонями лоб, он прислонился к столбу, слушая переклик эхо. Звуки его имени — Керанс… Керанс… Керанс… казались Керансу воплями ужаса и отчаяния. В четырехстах ярдах из зарослей выступали две башни с белыми циферблатами часов, и бессмысленное расположение часовых стрелок поразило его больше, чем все окружающее.

Собственное имя все еще слабо отдавалось в ушах Керанса, когда они приступили к осмотру здания. Он занимал позицию в центре, в то время как Риггс и Макреди шли по бокам, сохраняя бдительность и осторожность по мере того, как они поднимались по этажам. Доски пола прогнили или были вырваны, и они медленно двигались по перекрытиям среди разбитых кафельных инкрустаций, осторожно перебираясь от одной анкерной балки к другой. Большая часть штукатурки отвалилась от стен и серыми кучами валялась вдоль плинтусов. Там, где проникало солнце, стенная дранка была покрыта вьющимися растениями или мхом, и казалось, что здание еще не рушится лишь потому, что поток растительности, рвущейся через все коридоры в каждую комнату, поддерживает его.

Через щели пола поднимался гнилостный запах грязной воды из затопленных нижних этажей. Потревоженные летучие мыши срывались с покосившихся перил и в панике летели к окнам, с криками испуга исчезая в бриллиантовом сиянии солнца. Ящерицы выбегали из щелей в полу и скользили по сухим бассейнам и ванным.

Обостренная жарой нервозность Риггса все возрастала по мере того, как они взбирались выше и ничего не находили. Сейчас они были уже под самой крышей.

— Ну, где же он? — Риггс, прислонившись к перилам и тяжело дыша сквозь зубы, жестом разрешил всем отдохнуть и вслушаться в молчание здания. — Отдых в течение пяти минут, сержант. Будьте начеку… Он где-то недалеко.

Макреди перекинул ружье через плечо и взобрался на следующую лестничную площадку, где был слабый ветерок. Керанс прислонился к стене, пот струился у него по спине и по шее, кровь в висках пульсировала от напряжения. Было одиннадцать тридцать, и температура снаружи достигла ста двадцати градусов. Керанс смотрел на блестевшее от пота багровое лицо Риггса, восхищаясь самообладанием и выдержкой полковника.

— Не смотрите так снисходительно, дорогой Роберт. Я знаю, что взмок, как загнанная лошадь, но сегодня я отдыхал куда меньше вас.

Они с вызовом взглянули друг на друга, каждый не хотел конфликта, и Керанс, стараясь снять напряженность, сдержанно сказал:

— Теперь мы его наверняка найдем, полковник.

В поисках места, где можно было бы присесть, он немного прошел по коридору и толкнул первую попавшуюся на его пути дверь.

От его движения дверь рухнула, превратившись в груду мусора и источенных червями досок; перешагнув через эту груду, Керанс приблизился к широкому французскому окну, выходящему на балкон. Из окна веяло легкое дуновение; Керанс, подставив ветерку лицо и грудь, пристально рассматривал джунгли внизу. Мыс, на котором находился полукруг зданий, был одновременно невысоким холмом, и несколько зданий, расположенных по его другую сторону, были совсем не тронуты водой. Керанс смотрел на две часовые башни, возвышавшиеся как обелиски над зарослями папоротников. Горячий воздух полудня, казалось, придавил все вокруг, как полупрозрачное одеяло, зелень была неподвижна, лишь изредка слегка шевелилась случайная ветка, и легкая водяная рябь отбрасывала вокруг миллионы пятен света. Классический портик и фасад с колоннадой, различимые под часовыми башнями, подсказывали, что прежде тут находился муниципалитет. На одном из циферблатов стрелок не было; другой, как ни странно, показывал точное время — одиннадцать тридцать пять. Керанс призадумался, были ли эти часы на самом деле исправны, не заводил ли их какой-нибудь безумный отшельник, цепляющийся за точное время, как за последние остатки здравого смысла; впрочем, если механизм действительно исправен, роль этого пустынника вполне мог сыграть Риггс. Несколько раз, когда они покидали затонувшие города, полковник заводил заржавевшие механизмы башенных часов, и они отплывали под звуки прощального перезвона колоколов. В следующие ночи Керанс часто видел во сне Риггса в костюме Вильгельма Телля. Полковник шагал по пустыне, напоминавшей картины Дали, и сажал в расплавленный песок растекающиеся и гнущиеся солнечные часы.