Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Полчаса спустя, когда он вернулся во дворик, Беатрис уже наполовину очнулась от апатии и любовно красила ногти синим лаком.

— Салют, Роберт, у вас теперь настроение лучше?

Керанс уселся на кафельный стол, стирая последние

остатки смазки с рук. Он шутливо шлепнул Беатрис по ноге и проворно увернулся от ее пятки.

— Я исправил генератор; к счастью, поломка была незначительной, и теперь у вас не будет беспокойств.

Он хотел еще что-то сказать, но тут раздался многоголосый шум. Со стороны базы слышались звуки внезапного бурного аврала: скрежетали запускаемые моторы, визжали шлюпбалки под тяжестью запасных моторных лодок, спускаемых на воду, звучали команды, возгласы и топот ног.

Керанс поднялся и подошел к перилам на краю бассейна.

— Неужели они решили уйти сегодня? Может, Риггс решил застать нас врасплох?

Стоя рядом с Беатрис, продолжавшейся кутаться в полотенце, он смотрел на базу. Казалось, были мобилизованы по тревоге все члены отряда: катер и две моторные лодки готовились к отплытию. Медленно вращались лопасти винта вертолета, в который садились Риггс и Макреди. Остальные толпились на причале, ожидая своей очереди на посадку в корабли. Даже Бодкина вытащили из его каюты; он, по пояс голый, стоял у борта испытательной станции и что-то кричал Риггсу.

Вдруг Макреди заметил Керанса. Он сказал что-то Риггсу, тот схватил мегафон и подошел к краю крыши.

— КЕ-РАНС!! ДОК-ТОР КЕ-РАНС!!

Обрывки громогласных фраз перекатывались по крышам, отдаваясь эхом в разбитых окнах. Керанс приставил руки к ушам, стараясь понять, что кричит Риггс, но все заглушал рев вертолета. Риггс и Макреди забрались в кабину, и пилот начал передавать Керансу сигналы через ветровое стекло кабины.

Керанс принял сообщение, переданное ему азбукой Морзе, отошел от перил и быстро двинулся к своей лодке.

— Они подберут меня здесь, — сказал он Беатрис. Вертолет в это время взлетел и по диагонали начал пересекать лагуну. — Вы лучше оденьтесь. Ветер от винта сорвет. с вас это полотенце, как папиросную бумагу. Риггс очень спешит.

Беатрис помогла ему свернуть навес над двориком и ушла в комнаты, когда мелькающие тени от винта заполнили дворик. Уходя, она бросила через плечо:

— Но что случилось, Роберт? Почему Рит: так возбужден?

Керанс прикрывая уши от рева и всматриваясь в зеленую лагуну, почувствовал, как во внезапном приступе тревоги задергались углы его рта.

Он не возбужден, он просто встревожен. Пропал лейтенант Хардман.

Джунгли, как огромная разлагающаяся язва, простирались под открытым люком вертолета. Гигантские водоросли вздымались с крыш затонувших зданий, густо покрывая белые прямоугольники. Тут и там из болот поднимались остатки старых крепостных стен, воздвигнутых некогда, чтобы остановить напор воды; временные причалы все еще колыхались у полуразрушенных зданий офисов и учреждений, покрытые акациями и цветущими тамарисками. Узкие протоки, которые перебросившаяся с одного берега на другой растительность превратила в тоннели, тянулись от больших центральных лагун, сливаясь в каналы шириной до шести сотен ярдов каждый. Эти каналы обозначали границы прежних жилых массивов. Везде виднелись потоки ила, скапливающегося у железнодорожных насыпей или остатков зданий и просачивающегося сквозь затонувшие арки, как из гигантской клоаки. Большинство мелких озер уже заполнилось илом, желтые диски плесени и грибов покрывали поверхность тины, а вокруг плесени вздымалась обильная поросль конкурирующих растений — обнесенный стеной безумный райский сад.

Крепко привязанный к корпусу вертолета нейлоновым шнуром, охватывавшим его талию и плечи, Керанс смотрел вниз, на развертывающийся ландшафт, следуя взглядом по водным путям, шедшим из центральной лагуны. Пятью сотнями футов ниже тень вертолета плыла по пестрой зеленой поверхности воды, и он сконцентрировал внимание на местности рядом с тенью. Изобилие животной жизни, заполнявшей протоки и каналы, потрясало: водяные змеи скользили среди затонувших в воде бамбуковых стволов, стаи летучих мышей вырывались из зеленых тоннелей, как переносимые ветром облака сажи, в темных углах неподвижно, как каменные сфинксы, сидели игуаны. Часто, как бы потревоженная шумом вертолета, возникала человеческая фигура среди полузатопленных строений, но затем выяснялось, что это крокодил, стерегущий добычу, или комель затонувшего ствола, торчащий из чащи папоротников.

На расстоянии двадцати миль горизонт все еще был затянут утренним туманом, огромные завесы золотистого пара тянулись к небу, как полупрозрачные покрывала, но воздух над городом был чист и ясен, а выхлопные газы вертолета в отдалении превращались в странную волнистую надпись. После того, как они по спирали удалились от центральной лагуны, Керанс перестал смотреть вниз и загляделся на этот загадочный текст, оставленный вертолетом.

Надежды отыскать Хардмана с воздуха были ничтожны. Если только он не скрывался в одном из зданий рядом с базой, то мог избрать любой из водных путей, а там имелось сколько угодно проток, закрытых сверху смыкающимися джунглями.

В кормовом люке продолжали свою вахту Риггс и Макреди, рассматривая окрестности через бинокли. Без обычной фуражки, с тонкими, песочного цвета волосами, развевающимися вокруг лица, полковник выглядел, как взъерошенный рассерженный воробей; раскрытым ртом он ловил набегающий воздух.

Заметив, что Керанс смотрит в небо, он крикнул:

— Ищите его, доктор! Не теряйте времени зря, для успешных поисков нужна предельная концентрация внимания.

Получив замечание, Керанс вновь принялся рассматривать вырезаемый овалом люка и наклоненный диск джунглей внизу; высокие башни центральной лагуны являлись как бы осью, относительно которой кружил вертолет. Бегство Хардмана было обнаружено санитаром лазарета в восемь часов утра, но постель его была холодна и оставлена, несомненно, вскоре после вечернего осмотра в девять тридцать. Все шлюпки были на месте, но Хардман легко мог связать вместе несколько пустых бочек от горючего, кучей сваленных на палубе С, и бесшумно спустить их на воду. Такой плот, хотя и примитивный, легко держался на воде, и за ночь на нем можно было уплыть за десять миль; следовательно, район поисков составлял около трехсот квадратных миль, каждый акр которых был полон полузатонувших зданий.

Так как он не смог поговорить с Бодкиным перед тем, как подняться на борт вертолета, Керанс мог лишь предполагать о причинах, побудивших Хардмана оставить базу. Он не знал, было ли это запланировано заранее или поступок Хардмана был реакцией на внезапное сообщение о том, что отряд через три дня уходит. Первоначальное возбуждение Керанса исчезло, он испытывал странное чувство облегчения, как будто одна из цепей, сковывающих его, лопнула с исчезновением Хардмана. Однако, теперь остаться после ухода отряда будет еще сложнее.