Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

— Знаете, почему они боятся меня, мой дорогой Керанс? Адмирал, Великий' Цезарь и остальные. Я вам раскрою свой секрет… — он добавил шепотом: — они считают меня зомби. — В припадке хохота он опрокинулся на диван. — О, боже, Керанс! Что мне делать с вами обоими? Выйдите из своего транса. — Он смотрел на приближавшегося к ним Великого Цезаря, который отбросил в сторону чучело головы крокодила, которое он носил как капор. — Да? Песня для доктора Керанса? Великолепно! Слышали, когда-нибудь, доктор балладу о Мисте Костлявом?

Прочистив горло, размахивая руками и жестикулируя, огромный негр начал глубоким гортанным голосом:

С внезапным воплем Стренгмен вскочил с дивана и промчался мимо Великого Цезаря к центру площади, указывая на вершину стены, составляющей часть периметра лагуны. На фоне темнеющего неба виднелась фигурка человека, в которой Керанс узнал доктора Бодкина, медленно пробиравшегося среди нагромождения рухнувших стволов к устью канала, соединявшего лагуны. Не обращая внимания на крики снизу, он продолжал идти к своей цели, держа в руках маленький деревянный ящик, из которого свисал дымящийся шнур.

Опомнившийся Стренгмен закричал:

— Адмирал! Великий Цезарь! Хватайте его — у него взрывчатка!

Кроме Керанса и Беатрис, все в панике разбежались по углам площади. Справа и слева загремели выстрелы. Бодкин неуверенно замер, огонь запального шнура искрился у его ног. Затем он повернулся и пошел по краю заграждения.

Керанс вскочил на ноги и побежал за другими. Когда он достиг стены периметра, в воздухе рассыпались осветительные ракеты. Адмирал и Стренгмен взбирались по пожарной лестнице, и, перекрывая шум, безостановочно гремело ружье Великого Цезаря. Бодкин оставил бомбу в центре дамбы и уходил по крышам.

Ухватившись за последнюю ступеньку лестницы, Стренгмен взлетел на дамбу, в несколько прыжков добежал до ящика и швырнул его в наружный залив. Когда замер всплеск, снизу раздались крики одобрения. Переведя дыхание, Стренгмен расстегнул куртку и извлек из кобуры короткоствольный 38-миллиметровый пистолет. Зловещая улыбка перекосила его лицо. Подстрекаемый криками своих подчиненных, он бросился за Бодкиным, который в этот момент уже подходил к испытательной станции.

Керанс оцепенело слушал крики, он вспомнил предупреждение Бодкина и подумал, что Стренгмен может силой увести его со своим отрядом. Он медленно побрел обратно на площадь, где на груде диванных подушек все еще сидела Беатрис, а рядом с ней на земле валялась оскаленная голова аллигатора… Когда он уже подходил к ней, то услышал за спиной чьи-то осторожные шаги, зловеще звучавшие в странной тишине, охватившей лагерь грабителей.

Он оглянулся и увидел приближающегося к ним Стренгмена, лицо которого по-прежнему было искажено зловещей ухмылкой. Великий Цезарь и Адмирал шли за ним, кроме ружей у них в руках блестели мачете. Остальные его бандиты шли веером, захватывая Керанса в полукруг.

— Со стороны Бодкина это было большой глупостью, не правда ли, доктор? Причем, опасной глупостью. Этот проклятый старик чуть не утопил нас. — Стренгмен остановился в нескольких шагах от Керанса, мрачно глядя на него. — Вы были близки с Бодкиным, и я сомневаюсь, что вы не были в сговоре с ним. Не знаю, стоит ли мне далее позволять жить безумным биологам?

Он подал знак Великому Цезарю, но в этот момент Беатрис вскочила на ноги и подбежала к нему:

— Стренгмен! Ради бога, хватит! Остановитесь, мы не повредим вам! Ведь здесь все ваше: и вещи, и жизни!!

Сильно рванув, ока разорвала свои ожерелья, отцепила с волос тиары и швырнула все на землю перед Стренгменом. В гневе оскалившись, Стренгмен пнул их в канаву, а Великий Цезарь, встав за спину Беатрис, поднял свой мачете.

— Стренгмен! — Беатрис вцепилась в лацканы его мундира и чуть не повалила на землю. — Белый дьявол, оставьте нас в покое!

Стренгмен оттолкнул ее, дыхание со свистом вырывалось у него сквозь зубы. Он диким взором уставился на растрепанную женщину, стоявшую на коленях среди разбросанных жемчужин, и что-то крикнул Великому Цезарю, но внезапная судорога свела его правую щеку. Он схватился за щеку рукой, будто пытаясь поймать муху, затем, не в силах справиться со спазмом, застыл с перекошенным в гротескном зевке лицом, как будто пораженный столбняком. Неуверенный в приказании своего хозяина, Великий Цезарь колебался, и Керанс отступил в тень парохода.

— Отлично! Боже, что за… — Стренгмен что-то пробормотал про себя и поправил одежду. Тик прекратился. Он медленно кивнул Беатрис, как бы предупреждая ее, что всякое дальнейшее заступничество исключается, затем рявкнул что-то Великому Цезарю. Мачете полетели в сторону, и прежде чем Беатрис смогла сказать слово, вся дико орущая банда бросилась на Керанса с кулаками.

Керанс пытался уклониться от этого нападения, вызванного желанием снять напряжение после убийства Бодкина. Когда банда приблизилась к нему, он перескочил через диван Стренгмена, но увидел, что путь к отступлению уже отрезан Адмиралом, который как танцор переступал с ноги на ногу в своих белых теннисных брюках. Внезапно негр прыгнул вперед и сбил Керанса с ног. Биолог тяжело рухнул на диван, дюжина коричневых рук схватила его и бросила на покрытую булыжником мостовую. Он безуспешно попытался вырваться, увидев в просвете между телами нападающих Беатрис и Стренгмена. Схватив Беатрис за руку, Стренгмен тащил ее вверх по трапу.

Большая шелковая подушка закрыла лицо Керанса, тяжелые кулаки обрушились на его живот, бока, грудь.

— Праздник черепов!

Резко подняв кубок в мерцающем свете костров так, что его янтарное содержимое выплеснулось на одежду, Стренгмен испустил вопль и спрыгнул с фонтана, когда телега свернула в сторону по вымощенной булыжниками площади. Влекомая шестью потными гологрудыми матросами, впрягшимися в оглобли, она грохотала и тряслась по брусчатке площади и угольям костров, дюжина рук помогала ей двигаться, наконец с заключительным ускорением она врезалась в край помоста и вывалила свой груз к ногам Керанса. Немедленно вокруг него образовался поющий круг, белые зубы сверкали, как дьявольские игральные кости, бедра вертелись, руки отбивали, а пятки отстукивали возбуждающий ритм. Адмирал прыгнул вперед, расчищая путь среди вертящихся торсов, а Великий Цезарь с ворохом гнилых водорослей на стальном трезубце наклонился над помостом и с шутовским поклоном взметнул эту груду над троном.