Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Через полчаса Беатрис, Керанс и доктор Бодкин смогли ступить на улицы. Повсюду еще были большие лужи, вода продолжала вытекать из окон и дверей зданий, но глубина ее не превышала двух-трех футов. Видны были сухие полосы тротуара в сотни ярдов длиной, а большинство узких улиц совершенно просохло. Рыбы гибли посреди мостовых, на тротуарах и в сточных канавах виднелись завалы водорослей и тины, но, к счастью, убегающая вода пробила в них широкие проходы.

Орава пьяных грабителей заполнила площадь. Стренгмен в белом костюме, посылающий разноцветные сигнальные ракеты в полутьму улиц, возглавил орущую толпу. Некоторые тащили бочонки с ромом, другие размахивали целыми батареями бутылок, мачете и гитарами. Несколько насмешливых выкриков послышалось среди них, когда Керанс помогал Беатрис спуститься с трапа, но вскоре они, отделившись от остальных, углубились в молчаливый город.

С опаской осматривали они улицы-джунгли, возникавшие со всех сторон, как ответвления горного ущелья. Керанс свернул к ближайшему зданию, и вскоре они стояли в вестибюле одного из огромных кинотеатров. Морские ежи и огурцы вяло ползали среди наносов мусора по влажному кафельному полу.

Беатрис одной рукой подобрала свою длинную юбку, и они медленно двинулись вдоль кинотеатра, населенного теперь лишь ракушками и моллюсками. На первом же углу они свернули в сторону от звуков разгула, доносившихся со стороны площади и пошли на запад по влажному каньону улицы. Над их головами продолжали взрываться разноцветные сигнальные ракеты, и тонкие стеклообразные губки отражали голубые и розовые вспышки.

— Ковентри-стрит, Хаймаркет… — Керанс читал заржавевшие вывески улиц. Они быстро свернули в один из переулков, так как Стренгмен и его банда с выстрелами и криком, вспарывая мачете проржавевшие витрины магазинов, приблизились к ним.

— Будем надеяться, что они найдут что-нибудь, что удовлетворит их, — пробормотал Бодкин. Он ощупывал взглядом потемневшую линию горизонта, как бы ища ушедшую воду, которая еще недавно скрывала город.

Несколько часов они, как бесприютные призраки, бродили по узким улицам, изредка встречая кого-нибудь из членов загулявшегося экипажа, пьяно бредущего с мешком награбленного в одной руке и мачете в другой. На некоторых перекрестках разожгли маленькие костры, группки по два-три человека грелись вокруг тлеющего гнилого дерева.

Избегая их, трио двигалось к южному краю бывшей лагуны, где в темноте возвышался дом Беатрис, его навес виднелся на фоне звезд.

— Как мы преодолеем первые десять этажей до лифта? — спросила Беатрис у Керанса.

Она указала на влажную гору, которая поднималась до окон пятого этажа и являлась частью огромного вала слежавшейся глины, о которой говорил Стренгмен. Этот вал теперь окружал лагуну образуя на пути моря непреодолимую преграду. Вдали поперек улицы они видели ту же вязкую массу грязи.

Тут и там дамба опиралась на какое-нибудь высокое здание — церковь или административный центр, — включая их в свою огромную дугу, огибавшую всю лагуну. Одно из таких зданий оказалось у них на пути, и Керанс ускорил шаги, чтобы быстрее обойти преграду. Что-то беспокоило его. Он нетерпеливо поджидал спутников, которые, задержавшись у пустых витрин большого универмага, смотрели на черный поток тины, медленно стекавший по лестнице в сточный резервуар посреди улицы.

Даже небольшие здания были закрыты прежде чем их покинули, и поломанные заржавевшие металлические щиты и решетки скрывали их внутренние помещения. Все покрывал тонкий слой тины, и Керансу показалось, что город возник из канализации. Когда настанет судный день, подумал он, легионы мертвых вынуждены будут выйти на свет в грязных саванах.

— Роберт, — Бодкин тронул его за руку, указывая вперед. В пятидесяти ярдах от них стоял мрачный затененный купол планетария, его матовое металлическое покрытие блестело в беспорядочных вспышках сигнальных ракет. Керанс осмотрелся, узнавая окружающие здания, тротуар и фонарные столбы, затем неуверенно, но с любопытством двинулся вперед, к этому пантеону своих страхов и загадок.

Губки и бурые водоросли усеивали тротуар, по которому они осторожно приближались ко входу, пробираясь среди груд ила, загромождавших улицу. Стебли водорослей, которыми порос купол, теперь безжизненно свисали с портика, их длинные вялые листья нависали над входом, как театральный занавес. Керанс раздвинул его и осторожно заглянул в темное фойе. Все покрывал толстый слой черной грязи, слегка шевелившийся, так в нем погибали населявшие его морские животные, и их плавучие мешки разрывались, выпуская пузыри воздуха. Эта грязь была везде: в билетной кассе, на лестнице, ведущей к антресолям, на стенах и дверных панелях. Магическое чрево, которое он помнил по своему погружению, теперь превратилось в свалку гниющих органических останков. Глухое покрывало загадочности исчезло, уступив место входу в канализационный отстойник.

Керанс не торопясь осмотрел фойе, вспоминая мистический полумрак аудитории и странные очертания созвездий на куполе, ощущая тяжелый запах, струившийся отовсюду.

Наконец он взял Беатрис за руку и пошел к выходу на улицу.

— Боюсь, что вся магия исчезла, — спокойно заметил он. Затем принужденно засмеялся. — Вероятно, Стренгмен сказал бы, что самоубийце никогда не следует приходить на место своего преступления.

Пытаясь выбрать кратчайший маршрут, они забрели в тупик и вынуждены были отступить, так как на них из небольшой мелкой лужи бросился крокодил. Отступая между заржавевшими корпусами автомобилей, они бежали к улице, преследуемые аллигатором. Тот ловко отрезал им путь и остановился у фонарного столба, на краю тротуара, его хвост раскачивался, челюсти сжимались и разжимались. Керанс закрыл собой Беатрис. Они побежали в сторону и покрыли уже ярдов десять, когда Бодкин споткнулся и рухнул в кучу ила.

— Алан! Быстрее! — Керанс побежал назад к Бодкину, над которым уже нависла пасть крокодила. Тот, оказавшись в осушенной лагуне, был разъярен, испуган и готов напасть на кого угодно.

Вдруг послышались звуки выстрелов и крики. Из-за угла появилась группа людей. Впереди шел Стренгмен, с Адмиралом и Великим Цезарем с винтовками через плечо. Глаза Стренгмена сверкали во вспышках сигнальных ракет. Он слегка поклонился Беатрис и, приветствуя Керанса, взмахнул рукой. Аллигатор с перерубленной спиной уже бессильно бился в сточной канаве, но Великому Цезарю это показалось недостаточно, и он принялся отрубать ему голову мачете.

Стренгмен со злобным удовлетворением следил за его действиями.