Айзек Азимов - Антология мировой фантастики. Том 2. Машина времени

Это могло задержать меня надолго. Я никогда не решил бы эту задачу сам. Я не мог использовать математические машины будущего, а мои, естественно, остались в прошлом, в семи миллионах лет отсюда. Но один из людей будущего заинтересовался и помог мне. Его звали Рео Лантал. Он рассчитывал интегралы четвертого и пятого порядка с переменными экспоненциальными пределами в уме!

Но только когда я просил его. Потому что одна вещь, делавшая человека великим, покинула людей. Когда я посмотрел в их лица и глаза после приземления, я понял это. Они только глядели вокруг, слегка интересовались странно выглядевшим чужаком и уходили. Они пришли посмотреть на прибытие корабля. Редкое событие, видите ли. И они лишь дружелюбно приветствовали меня. Они не любопытствовали! Человечество утратило инстинкт любопытства.

О нет, не целиком! Их поражали машины, они восторгались звездами. Но больше ничто их не интересовало. Любопытство не окончательно покинуло людей будущего. Но оно умирало. Шесть коротких месяцев я прожил среди них. И за это время я узнал больше, нежели они за две или даже три тысячи лет жизни среди машин.

Можете представить, какое ощущение безнадежности охватило меня? Я, человек, влюбленный в науку, считавший ее средством спасения и возвышения людей, видел чудесные машины, продукт зрелости человечества, забытыми и заброшенными. Чудесные, превосходные машины, которые защищали и хранили этих маленьких, добродушных человечков, чувствовавших себя такими одинокими!

Они просто потерялись среди машин. Город поразительными развалинами возвышался над ними, обступал их со всех сторон. Он казался совершенно непонятным явлением, частью природного мира. Он словно и не был построен когда-то; он просто был. Точно так же, как горы, пустыни и вода в морях.

Вы не понимаете — как вы можете понять, что машины существовали дольше, чем все то время, что прошло от зарождения человеческой расы до наших дней? Разве мы знаем легенды наших предков? Помним ли мы их знания о лесе или пещерах? Секрет обработки камня до острого бритвенного лезвия? Секрет выслеживания и убийства саблезубого тигра да еще способ не быть убитым им самим?

Они оказались в подобном положении, потому что прошло слишком много времени, язык слишком изменился и из поколения в поколение о них заботились машины.

Да, внешне планета Плутон была пустынна — но там были обширные шахты, где добывались металлы; машины продолжали функционировать. Их работа охватывала всю Солнечную систему. Единая система превосходных машин.

Но люди будущего еще знали, что если совершить ряд операций, то получится определенный результат. Точно также, как люди средних веков знали, что если взять некоторый материал, например, дерево, и поджечь его, то оно сгорит и возникнет тепло. При этом они не знали, что дерево начнет окисляться с выделением тепла и образованием двуокиси углерода и воды. Точно так же люди будущего не понимали, как действуют машины, что кормили, одевали и перевозили их.

Я провел у людей будущего три дня. И затем отправился в Джексвилль. Потом — в Йок-Сити. Он был огромен. Все, что находилось на севере от Бостона и на юге до Вашингтона, — все теперь называлось Йок-Сити.

(— Я не поверил, когда он сказал это, — произнес задумчиво Джим. Я понял, в чем было дело. Практичный Джим прикидывал возможность покупки земли в тех местах. С расчетом, что она вырастет в цене. Я знаю Джима. Ему казалось, что семь миллионов лет мало чем отличаются от семи сотен и его отдаленные потомки еще смогут эти земли выгодно продать.)

— Как бы то ни было, — продолжал Джим, — он сказал, что это случилось потому, что города слишком разрослись. Бостон рос на юг. Вашингтон — на север. И Йок-Сити — во все стороны. А города, находившиеся между ними, были просто поглощены.

И это была одна огромная машина, продолжал странник по времени. Она содержала себя в полном порядке и чистоте. Здесь была и транспортная система, доставившая меня с севера на юг города за три минуты. (Я засек время.) Машины научились создавать безопасное ускорение.

Затем я отправился на одном из громадных космических лайнеров на Нептун. Некоторые из них еще летали. И некоторые люди — тоже.

Корабль был огромен. Должно быть, его использовали как грузовик. Он медленно отплывал от Земли, огромный металлический цилиндр в три четверти мили длиной, в четверть мили диаметром. За пределами атмосферы корабль стал разгоняться. Я мог видеть уменьшающуюся Землю. Я летал однажды на одном из наших лайнеров к Марсу, и в 3048 году он вез меня пять дней. Во время полета на лайнере будущего уже за полчаса Земля стала похожа на звезду, рядом с которой светилась другая, маленькая, тускловатая звездочка. Через час корабль пролетел мимо Марса. Восемь часов спустя мы высадились на Нептуне. Находившийся здесь город назывался М’Рин. Он был больше, чем Йок-Сити в мое время, но при этом совершенно безлюдным.

Планета была темной и холодной, ужасающе холодной. С ее поверхности Солнце смотрелось как маленький, бледный диск, негреющий и почти не дающий света. Но город оказался вполне комфортабельным. Воздух был свеж, прохладен и насыщен запахом цветов. И вся огромная металлическая конструкция города слегка содрогалась от шума мощных машин, построивших и обслуживавших его.

Я изучил и расшифровал древние записи, так как уже знал и древние языки, к которым они восходили, и язык эпохи, когда человечество умирало. Поэтому и сумел узнать, что город был построен через три миллиона семьсот тридцать тысяч сто пятьдесят лет после моего рождения. И с того времени его машин не касалась рука человека.

Но воздух здесь был по-прежнему превосходен. И теплое, серебристо-розовое сияние висело в воздухе, заменяя любую иллюминацию.

Я посетил несколько других городов, где еще жили люди. И там, на окраине человеческих владений, я услышал песню. Песнь Стремлений, как я ее назвал. И другую — Песню Забытых Воспоминаний. Слушайте.

(— Он запел новую песню. Я попробую повторить ее, — сказал Джим.

Нотки неуверенности так странно звучали в его голосе, но в этот момент я его хорошо понимал. Я-то сам сидел рядом с обычным человеком, а Джим общался лицом к лицу со странником во времени и вслушивался в его музыкальный голос. Теперь я понимал, что подразумевал Джим, утверждая: Он не был обычным человеком. Обычный человек не смог бы придумать такую песню. Это правда. Когда Джим запел, я почувствовал нечто большее, чем просто глубокую печаль. Я ощущал, как его разум ищет что-то, что он забыл, пытается вспомнить то, что должен был помнить, и стремится узнать то, что знал некогда… И я чувствовал — это нечто навсегда ускользнуло от него.

Но вот он издал звук, похожий на расстроенное всхлипывание — и песня кончилась. Однако уже под самый конец Джим пропел еще несколько нот. У него не было хорошего музыкального слуха — но прозвучавшее оказалось слишком мощным, чтобы просто его забыть. Это были только несколько невнятных нот. Джим не обладает сильным воображением, я уверен, потому что, когда странник во времени пел ему, он мог бы сойти с ума. Это не должен был слышать современный человек; это не предназначено для него. Вы слышали когда-нибудь разрывающие сердце крики некоторых животных, так похожие на человеческие? Или вопли безумцев? Сумасшедших, которых смертельно мучают?